Портрет второй жены (Единственная женщина) - Берсенева Анна. Страница 75

– Вспомнила? – улыбнулся Юра. – Я тоже вспомнил, когда дом этот увидел. Вот и объяснение – откуда тот мой сон. Так что недалеко это от Москвы, не переживай. Поедешь, посмотришь, закажешь – в общем, сделаешь все, что захочешь. Ты извини меня – я тебе сейчас не помощник.

Тут только Лиза заметила, что ему не до разговора о тарелках.

– Что-нибудь случилось, Юра? – спросила она. – Что-нибудь плохое?

– Пока нет.

Он не стал говорить, что ей все это будет неинтересно. Наоборот, видно было, что ему хочется рассказать ей о том, что произошло в его отсутствие.

– Пока ничего не случилось, но…

В его изложении история со Звонницким выглядела действительно не слишком пугающе. Юра был весь захвачен новой задачей, вставшей перед ним. Но, услышав о том, что за всеми этими событиями стоит Подколзев, Лиза вздрогнула.

– Ох, Юра, как же это плохо! – воскликнула она. – А ты так спокоен!

– Да что же страшного, Лизонька? – удивился он. – Не так страшен черт, как его малюют. Он обыкновенный подонок и бандит, каких полно. Ты, по-моему, преувеличиваешь его возможности.

– Я ничего не знаю о его возможностях, – задумчиво произнесла Лиза. – Но у него такие глаза… Он убьет – и не поморщится. И его как магнитом к тебе тянет, он все время возникает рядом.

– Многие не поморщатся, – пожал плечами Юра. – Если о них обо всех думать, как и жить тогда?

– А что Сергей говорит? – вспомнила Лиза.

– Что всегда. Чтобы был поосторожнее, но это я и сам понимаю. А вообще-то ты не волнуйся. За Сергеем – как за каменной стеной.

– Я знаю… – ответила Лиза.

Но тревога, поселившаяся в ее душе, только притихла, ушла вглубь, но не исчезла.

– Значит, твоя спальня будет здесь? – спросил Юра, поднявшись вслед за Лизой на второй этаж.

– Моя? – удивилась она. – А твоя разве нет?

– Ты думаешь, у нас будет одна спальня? – в свою очередь удивился он. – Разве здесь мало комнат?

Лиза слегка растерялась, услышав его слова. Но она тут же почувствовала: есть в его прошлой жизни что-то, с чем она готова и будет считаться, но есть и другое – с чем она не согласится никогда.

– Юра… – сказала она, осторожно прикасаясь рукой к его руке; но голос у нее при этом был решительный. – У нас будет с тобой одна спальня, хорошо? Даже если здесь десяток свободных комнат, у нас с тобой будет одна спальня. Или мы не будем жить вместе…

Лишиться этого счастья – чувствовать его дыхание в темноте, просыпаться рядом с ним, встречать его первую утреннюю улыбку! Да ни за что! Сердце у Лизы бешено колотилось, она ожидала ответа.

– Да? – Юра посмотрел на нее внимательно, прищурившись.

– Да! – ответила она.

Она знала его характер, знала, как не любит он все, что стесняет его свободу. Но что она могла поделать с собою, с тем необъяснимым чувством, которое вело ее по жизни? Сейчас она готова была ко всему – даже к тому, что он пожмет плечами и скажет: «Что ж, значит, не будем жить вместе…»

Но вместо этого он улыбнулся – той самой улыбкой, которую она любила, которая выражала только радость – полную, безоглядную, почти детскую радость – и была так чудесна в нем.

– Милая моя, решительная, ну зачем так сердито? – сказал Юра, обнимая ее. – Если тебе так уж хочется любоваться по утрам на мою заспанную личность… Ты-то спишь как ангел, а я ведь могу и храпеть!..

Уже на следующий день Лизина жизнь полетела в стремительном ритме.

– Знаешь, – сказала она Юре за утренним кофе, который они пили, сидя, за отсутствием мебели, на ступеньках лестницы в «концертной» гостиной. – Мне, наверное, придется самой научиться водить машину.

– Зачем? – удивился он. – То есть, если ты хочешь, я тебя научу с удовольствием…

– Ведь сюда, как я понимаю, автобус не ходит? – улыбнулась она. – И электрички тоже что-то не слыхать. Выходит, я буду сидеть и дожидаться, пока ты приедешь или кого-нибудь пришлешь? Это смешно, Юра! Генеральские жены так ездили раньше – с денщиком в баню да на базар.

Он расхохотался:

– А ты, конечно, не хочешь быть на них похожей! Но учти, Лиз, Сергей тебе сейчас не позволит ездить без охраны, и будет прав. – Он неожиданно посерьезнел и даже погрустнел. – Что поделаешь, раз уж ты согласилась… разделять мою судьбу. Я-то, конечно, подсмеиваюсь над всем этим, но ведь иначе невозможно. Я сам для себя построил золоченую клетку, а теперь и тебя в нее заманил…

Лиза впервые подумала об этом – и Юрины слова поразили ее! Как странно – кажется, нет ничего, что он не мог бы себе позволить, и именно поэтому положен предел его свободе…

– Ты испугалась? – спросил он, заметив, как изменилось ее лицо.

– Испугалась? Нет, совсем другое. Я о тебе подумала. Мне-то гораздо легче приспособиться к чему угодно, но ты… Ты ведь не любишь себя ограничивать.

– Ну, не люблю, конечно, – согласился он. – Нарушаю запреты, что поделаешь. И над Серегиной занудностью смеюсь, это так. А тебя я прошу – не надо… Делай все, как он скажет. Я просто не выдержу, если с тобой что-нибудь случится…

Юра стоял теперь на лестнице, несколькими ступеньками ниже, чем Лиза, подняв на нее глаза. Она увидела, какая тревога неожиданно мелькнула в них сквозь обычный веселый интерес, которым они всегда светились.

– Не волнуйся, Юра. – Она спустилась ступенькой ниже и прикоснулась губами к его лбу, положив руки ему на плечи. – Я сделаю все как надо.

– Ну вот и отлично! – Лицо его просияло. – Ты не расстраивайся, хорошая моя, может быть, не всегда так будет… А на машине я тебя ездить научу, о чем разговор!

Так что пришлось ей ездить по магазинам и салонам в сопровождении охранника Ромы. Впрочем, Рома был веселым парнем – как он сказал, без комплексов.

– Да брось ты! – махнул он рукой, когда Лиза принялась было извиняться за то, что отрывает его от работы. – Мне за что деньги платят? Чтоб охранял, кого начальник скажет. Ну, я тебя и охраняю, мне-то что?

Он отлично знал Москву, и всего за несколько дней Лиза объехала с ним все магазины и салоны, адреса которых выписала из рекламных проспектов. Сначала у нее голова кружилась от того, как много надо было купить. Да просто все надо было!

Правда, она уже решила, каким должен быть их дом, и покупала не наугад, а в соответствии со своим решением. Лиза уловила, что именно делает этот необычный дом таким необычным, – пространство! Прозрачное, наполненное светом пространство, от которого захватывает дух. Это ей хотелось сохранить непременно, и невозможным казалось загромоздить дом даже самой роскошной мебелью.

Юра внимательно выслушал ее объяснение и легко согласился:

– Ну конечно, Лиз! Я тоже сразу об этом подумал, как только в первый раз сюда зашел. Он ведь не просто огромный – он дышит весь, светится. А вообще-то делай так, как тебе нравится, вот и все.

Лиза удивилась и даже слегка обиделась:

– А вдруг я сделаю что-то не так, как хотел бы ты? Разве тебе все равно?

– Не все равно, конечно. Но я знаю, что ты все сделаешь так. Конечно, жаль, что времени нет на обустройство. Знаешь, как приятно было бы этим заниматься с тобой!

Лиза тоже предпочла бы заниматься устройством дома вместе с Юрой, но ведь она с самого начала знала, что это едва ли будет возможно.

И она принялась сама выбирать светлую мебель для гостиной и мягкие, тоже светлые, ковры. Правда, их надо было не много, чтобы не скрыть чудесный наборный паркет. И множество разнообразных светильников… Одно это потребовало всей ее фантазии и вкуса: свет так много значил в этом пространстве!

Она выбирала ажурные лампы, свисающие с потолка на серебристых длинных стеблях.

И высокие торшеры, похожие на салют, – с лампочками, трепещущими от дуновения ветра.

И чудесную, как перламутровая раковина, люстру для спальни, которая рассеивала свет загадочно, маняще.

Лизе нравилось заниматься мелочами. В каждой фарфоровой вазе, которая с чудесной неотменимостью должна была оказаться где-нибудь в углу, виделся ей весь строй нового дома. И в огромном, на всю стену, овальном зеркале для холла, и в трепещущих занавесках…