Алые крылья огня (Охота на страх) - Бессонов Алексей Игоревич. Страница 26

– Кай, идемте выпьем. В кают-компании можно попросить пунш. По-моему, это лучший выход из сложившейся ситуации.

«Что-то не нравится мне этот славный ковчег, – подумал Кай. – Не пойму отчего, но – не нравится, и все тут». Двигаясь вслед за Лизмором по сырой палубе он погрузился в тревожные размышления.

Тот самый офицер фон Б., с которым Кимбол беседовал в прокуренном берлинском погребке, по большому секрету сообщил ему, что Гесс собирался в Англию не с пустыми руками. Планшет, болтавшийся на бедре беглого партийного деятеля, выглядел неприлично пухлым – куда более пухлым, чем должен выглядеть планшет обычного пилота. Арестованные гестапо техники фирмы «Мессершмитт», выпускавшие его в последний полет, наивно предположили, что Гесс взял с собой большую кучу подробных карт Британии, боясь якобы заблудиться. Как же, как же… Люди Гейдриха вдруг запаниковали: им почудилась стопка неких секретных документов, которые друг фюрера собирался отдать англичанам.

Карта у Гесса, безусловно, была. Более того, Кай принял точку зрения Лизмора, уверенного, что беглец хорошо знал, куда ему следует лететь и с кем конкретно встретиться. Необходимо было выяснить детали – ради этого, собственно, они и потащились через Балтику в Стокгольм.

Версия могла оказаться пустышкой, но уж больно странным выглядело неожиданное помешательство одного из первых лиц рейха, отчетливо проявившееся в последние дни перед его странным полетом. И – это Кай знал достаточно хорошо – оно очень напоминало буйное раздвоение, которое происходит с человеком сразу после того, как им овладеет лойт. Раз так, Кай Харкаан готов был плыть хоть через Тихий океан верхом на помойном ведре.

Грохоча башмаками по ступеням металлической лестницы, Лизмор и Кай спустились палубой ниже и, пройдя через короткий грязноватый коридор, очутились в просторной кают-компании «Мальме». Здесь шкипер старался поддерживать относительное подобие чистоты и порядка – в целом судно отнюдь не блистало, ибо старый швед был и капитаном, и владельцем корабля: раз так, никакие начальники не могли помочь ему побороть давнюю любовь к дерьму и бедламу, вынесенную им из многолетнего рыбацкого прошлого.

Кают-компания являлась харчевней для офицеров экипажа и тех немногочисленных пассажиров, которые время от времени ступали на палубу «Мальме». Справа от входа красовалась стойка из давно потемневшего красного дерева, которую усердно тер немолодой лупоглазый бармен, чью макушку в любое время суток венчал полосатый колпак с кисточкой, а дальше, в глубине помещения – несколько круглых столов, покрытых выцветшими, некогда зелеными скатертями.

За одним из столов восседал угрюмый шкипер с непроизносимой фамилией Бенгтссон в компании своего старпома и штурмана. Шкип молчал, попыхивая короткой глиняной трубкой, а офицеры, уже успевшие хлебнуть рому из стоявших перед ними кружек, раздраженно спорили о целях странного «англичанина». Войдя, Лизмор с неудовольствием покосился на эту публику и хлопнул ладонью по стойке, привлекая внимание бармена. Тот перестал тереть стойку и вдруг обнаружил способности недурного телепата.

– Пунш будет позже, – равнодушно сообщил он на корявом немецком.

– Замечательно! – восхитился Кимбол. – А…

– Грог. И могу пожарить трески.

Одолжив у бармена щепоть табаку для трубки, Лизмор уселся за угловой столик, облюбованный Каем.

– Меня угораздило забыть кисет, – заметил он. – Придется курить эту гадость.

Трубка исторгла синее облако дыма, настолько едкого, что Кай чуть не закашлялся. Лизмор пожевал губами, сморщился и незаметно сплюнул под стол.

– Простите мне мои манеры, – извинился он на родном языке, – но дерьмо действительно жуткое. Интересно, какую ж надо иметь глотку, чтобы постоянно курить этакое зелье!..

– Похоже, мы единственные из пассажиров наблюдали сегодняшний инцидент, – решил Кай. – Если я не ошибаюсь, все кругом еще дрыхнут. Непонятно, как можно спать в такую качку?

– Блюют в иллюминаторы, – предположил в ответ Лизмор. – Обычное дело. В позапрошлом году я попал в шторм, дело было в Северной Атлантике, и я всю дорогу только и делал, что стоял в гальюне на коленях.

Словно в ответ на его слова, в ближайший иллюминатор вдруг с шумом ударила вода. Кай почувствовал, что корабль поворачивает, становясь зачем-то бортом к волне, и порадовался, что все иллюминаторы задраены намертво.

– Скоро шведские воды, – объяснил Лизмор, – мы повернули, готовясь обходить минные поля. Шведы тут понатыкали…

– А рыбаки?

– А рыбаки знают. Швеция боится всех: и англичан, и немцев. Вот вам и нейтралитет, понимаете ли. Как вы считаете, – поинтересовался Кимбол, вновь выпустив облако мерзкого дыма, – леди Валерия вооружена?

– Леди Валерия сама по себе оружие, – глубокомысленно ответил Кай. – Страшнее линкора. А если серьезно, то пол-Германии разнесет без проблем. А что вас беспокоит?

– Средства связи у нее при себе?

– Без сомнения. У нее хитрющий передатчик мингского производства. Работает в паре с хронотрансом и бьет в «относительную» точку. На орбите болтается корабль обеспечения, я уверен. В нашем, конечно, времени.

– Я очень сильно жалею, что нарассказывал ей о себе. Проклятье, этого не следовало делать!

– Гм. Дружище, да бога ради. Да кому вы сейчас нужны? И что вы там такого натворили?..

– В том-то и дело, что ничего особенного. Но именно такие глупости и любят крутить эмиссары императорской Службы. Личные контакты с представителями инорас, нелегально находящимися на императорских территориях. Торговые отношения с оными. Ну, вы сами знаете…

– Ай, плюньте! Этак можно пол-Саргона «закрыть». Меня так уж точно.

– Но ведь вам это уже когда-то инкриминировалось!

– Не только это, Лизмор. Не только… Главным было то, что я был одним из самых известных охотников Седьмой Звезды. Самым молодым, самым родовитым и самым наглым. Можно не продолжать, да?

Кай глубоко вздохнул и потянулся в карман за сигаретой, нарушая данное самому себе слово не курить натощак.

– Знаете, – произнес он совсем тихо, – в чем главное отличие между мной и леди Валерией? Когда ее долг вступил в конфликт с ее чуствами, она переступила через них, словно через прогнившее бревно поперек тропы. А я в такой же ситуации… Что ж, я оказался здесь. Но вам не стоит ее бояться. Я не допущу, клянусь вам. Я не смог убить ее одиннадцать лет назад, но, клянусь Бездной, я легко сделаю это сегодня!

Бармен в колпаке принес не самый чистый поднос, на котором красовались тарелки с жареной треской, хлеб и высокие кружки с грогом. Лизмор не успел его поблагодарить – сгрузив свою ношу на столик, бармен резво повернулся и зашагал восвояси. Кай погасил сигарету, сделал приличный глоток из кружки, крякнул и принялся за еду. Треска, правда, в него не лезла; морской волк из лорда Кая Харкаана не получился бы ни при каких раскладах. Жуя через силу, он мечтал о самой банальной американской тушенке, которой они с Больтом еще недавно развлекались в Африке. Роммель, крепко долбанувший по славной британской армии, захватил невиданное количество жратвы, которая немедленно поползла по всем частям Африканского корпуса. Больт выменивал у знакомых итальянцев дешевое вино, которое недурно шло под консервы, – сейчас Кай немало отдал бы за пару замечательных замасленных банок с надписями «US Army»…

– Когда мы прибудем в Стокгольм? – спросил он у сосредоточенно работавшего челюстями Лизмора.

– Тут девятьсот километров, – хмыкнул тот, – а вы думаете, что наша колымага умеет ползать быстро? Наслаждайтесь – балтийский воздух, говорят, обладает целебными свойствами.

Кай с сомнением покачал головой и с ненавистью засунул в рот очередной кусок трески.

Таможенные формальности уладились в порту буквально за несколько минут. Вялый чиновник полистал паспорта, убедился в наличии у Кая визы, шлепнул какую-то печать и произнес ленивую фразу по-шведски.

– Он пожелал нам удачи, – весело объяснил Лизмор, выходя из конторы.