Черный хрусталь - Бессонов Алексей Игоревич. Страница 57

Деревня была обречена. Несколько крестьян гнали в сторону от пожарища стадо тощих коров, женщины спасали птицу и визжащих в панике свиней, которые упорно не желали слушаться своих хозяев.

К группке монахов приблизились еще несколько, вывернувших из-за полыхающей мельницы. Один из них заговорил, яростно размахивая руками и указывая на темное небо. Тогда один из державших факелы кивнул головой, отчего цилиндрический головной убор заискрился металлическим блеском многочисленных цепочек, и указал куда-то в сторону. Двое всадников пришпорили лошадей и двинулись прочь от пожарища. Выехав из лощины, они медленно повернули и поехали почти прямо в нашу сторону.

– Проклятье! – зашипел я, сползая на землю. – Они же напорются на Эйно!

– Что там такое? – вскочил присевший на землю Бэрд.

– Сюда едут двое ублюдков, их надо перехватить, иначе они выпрутся прямиком на наших!

– Демоны б забрали этих святош!

Бэрд и Нуарон поспешно забрались на камень, а я, взлетев в седло, осторожно отъехал чуть в сторону – так, чтобы оставаться малозаметным для приближающихся всадников, но в то же время отчетливо различать их: оранжевое свечение горизонта хорошо помогало мне в этом.

– Карабином их отсюда не достать… – заключил Бэрд, прикинув вероятный курс движущейся по степи пары. – Если б была длинностволка – тогда да. Но карабин… нет, до них будет не меньше пятисот локтей, не достанешь.

– Остается перехватить их прямо в поле. Выстрелов в деревне, скорее всего, не услышат, там и без нас шумно. Пока монахи сообразят, что гонцы пропали – да и вообще, откуда мы знаем, куда они их послали? – пока туда-сюда, мы все будем уже очень далеко.

– Ладно, – согласился Бэрд. – Нуарон и ты, Шейл, оставайтесь здесь. Мы с Матом все сделаем сами… как только мы их прикончим, сразу же к отряду!

Я выдернул из кобуры карабин и взвел курок. Бэрд был уже в седле. Мы подождали еще с минуту, пока две темные фигуры не приблизятся на оптимальное расстояние, и дали шпоры.

Некоторое время монахи нас действительно не видели. Влажная трава глушила стук копыт,и мы мчались почти бесшумно. Беспечная парочка, переговаривясь о чем-то, шагом ехала по степи, оставив за спиной горящую деревню – лиц я разглядеть не мог, но мне казалось, что оба инока довольно молоды. Когда до них оставалось не более полусотни локтей, один из монахов, по-видимому, все же услышал подозрительный звук. Он повернулся к нам – и я, уже держа карабин у плеча, спустил курок. Взмахнув руками, монах вывалился из седла, а его лошадь с жалобным ржанием бросилась бежать назад. Тело монаха с застрявшей в стремени ногой волочилось за ней. Тотчас же грохнул и выстрел Бэрда, но он промазал. Пока я продернул петлю затвора, досылая новый патрон, пока поднял оружие – этих секунд второму монаху вполне хватило для того, чтобы понять, что происходит, и, пригнувшись к шее лошади, галопом броситься обратно в деревню.

– Упустим! – заорал я, стреляя.

Мимо! Я ударил свою кобылу пятками, бросая ее в погоню и попытался дернуть петлю перезарядки одной рукой, как это неоднократно делал Иллари, но у меня не хватило силы – тогда я отпустил повод, перехватил ствол левой рукой, и, не удержавшись в седле, кубарем полетел в траву.

В первые мгновения я оказался оглушен, но карабин из рук все же не выпустил. Где-то рядом со мной ударили два быстрых выстрела Бэрда, но все наши усилия были тщетны, монах уходил. Кое-как поднявшись на ноги, я ощупал себя и убедился в том, что кости целы. Бэрд, держа в поводу мою испуганную лошадь, был уже рядом.

– Стрелять не умеешь, – сказал я ему, разминая правое плечо, пострадавшее сильнее всего. – Что ж ты, а?

– Пошли отсюда! – проскрипел Бэрд. – Ты-то хоть в порядке?

– Я в порядке, – сунув ногу в стремя, я ощутил боль в слегка растянутой лодыжке и подумал, что к утру она, несомненно, распухнет и придется класть бальзамы. – Нуарон! Вперед!

Мой доклад заставил Даласси помрачнеть.

– Плохо! – едва не выкрикнул он. – Не исключено, что кхуманы кругом – а мы в одном переходе от цели! Они не знают, куда мы идем, но… хорошо, если вас примут за разбойников, а если нет, если они поймут, кто вы такие, тогда мы можем попасть в засаду. Нужно менять курс и быстро уходить. Возьмем западнее, князь, в лесах нас не найти.

– Сплошные монахи, – сплюнул Эйно. – Ну и страна… эй там, сзади! Подтянись! Рысью, марш-марш!..

Это был труп юноши, почти мальчика – белокожего и светловолосого, скорее всего, уроженца западных областей. Он был одет в неброскую, но прочную одежду: кожаная юбка, высокие сапоги, теплая подбитая мехом куртка с капюшоном, застегивающаяся при помощи множества кожаных ремешков, которые продевались в специальные петли.

Слева на груди куртка была пробита и слегка обожжена тяжелой пистолетной пулей, которую он всадил в себя, поняв, что окружен дозорными и бежать уже не удастся. У него не было никаких сумок, а на его одежде – никаких карманов. Пистолет, грубый кремневый пистолет с шестигранным черненым стволом, он хранил, очевидно, за пазухой. На мертвеце не было ничего, кроме его одежды и большого синего камня, окованного серебром, висевшего у него на шее.

– Это кхуман, – мрачно сказал Даласси. – Где его лошадь?

– Она удрала, – виновато ответил Рокас. – Мы и не преследовали…

– Болваны. На лошади были подорожные бумаги… они выследили нас!

– Как им это удается? – поинтересовался Эйно, с самым нейтральным видом раскуривая трубочку.

– Кругом монастыри… Хорошо хоть этот уже не сможет отправить свое сообщение. У нас есть шанс. Восточнее – густонаселенная область: потеряв наш след, кхуманы почти наверняка решат, что мы углубились туда, рассчитывая затеряться в городах. Чужакам тут никто не удивляется… Мы же продолжим двигаться на юго-запад. Если мы сбили их с толку – а я почти уверен, что это именно так, – искать нас на побережье никто не станет.

– А если найдут?

Даласси пожал плечами.

– Замок почти неприступен.

– Но я не собираюсь сидеть тут в осаде! Ладно… что толку гадать. Будем переправляться.

Перед нами была река – не очень широкая, но все попытки найти брод закончились ничем. В итоге, выйдя на наиболее пологий участок берега, Эйно приказал рубить плоты. Переправиться вплавь тут было невозможно из-за низкой температуры воды и сильного течения. Пожалуй, на тот берег смогли бы переплыть только Бэрд и еще два-три человека из числа морских пехотинцев.

Еще раз поглядев на тело убившего себя юноши, я отошел к воде. Два плота, достаточно большие, чтобы выдержать лошадь, были уже готовы. Рокас разматывал длинный канат, висевший до того на боку его жеребца, а Бэрд, морщась, пробовал рукой воду.

– Не жарко, – сообщил он и принялся расстегивать на себе куртку.

– Ты что, решил плыть на ту сторону? – изумился я.

Бэрд мрачно махнул рукой и стянул с себя высокие морские сапоги с отворотами.

– Ты видишь, какое течение? – спросил он. – Единственный способ переправить плоты – это тянуть их вдоль линя.

Сняв с себя все, кроме облегающих кожаных штанов и шерстяной фуфайки, он передал одежду Нуарону, который с тремя другими наемниками уже ждал на спущенном на воду плоту. Затем Бэрд подошел к самой воде и принялся размахивать руками, чтобы прогреться. Когда он закончил, Рокас передал ему конец – Бэрд обвязал его вокруг пояса и бросился в воду. Бормоча себе под нос проклятья, я наблюдал, как он борется с сильным течением. Несмотря на все усилия, его сносило вниз, но через несколько минут Бэрду все же удалось достичь противоположного берега. Ухватившись за ветку росшего над самой водой дерева, он выбрался на сушу и бросился бежать вверх по течению. Оказавшись почти напротив нас, Бэрд быстро привязал конец к стволу могучего дуба и замахал руками. Нуарон тотчас же оттолкнул плот от берега. Двое наемников перебирали туго натянутый канат, а он помогал им длинным шестом. Вскоре плот уткнулся в мокрый песок на том берегу, и я наконец облегченно вздохнул – стягивая с себя мокрое, Бэрд принялся переодеваться.