Чертова дюжина ангелов - Бессонов Алексей Игоревич. Страница 36

– Откуда это тут… взялось? – невинно полюбопытствовал он.

Хикки легким пинком подтолкнул его к трапу и раскурил предложенную Лоссбергом сигару. Они задержались внизу.

– Ждем дедулю, – объяснил Лоссберг. – Сдается мне, он уже где-то рядом. Кстати, а ты там, в лагере, хороший погром учудил – они до сих пор, по-моему прыгают, как ужаленные. Это твой «Олдридж» в лесу валяется?

– Командир, – из люка высунулся молодой пилот в синей куртке с меховым подбоем, – к нам идут пять ортианских штурмовиков. Что прикажете делать?

Хикки содрогнулся. Лоссберг, от которого не укрылось его движение, задумчиво прищурился, потом куснул губу. Пилот ждал.

– Ничего не делать, – решил он. – У меня приказ ничего не делать, вот я и не буду… идем, Хик – будет лучше, если мы все-таки наберем высоту.

– Ты представляешь, что с нами было бы, если бы ты хоть чуть-чуть опоздал? – прошептал Хикки, поднимаясь рядом с Лоссбергом по трапу.

Тот звонко хлопнул его по наплечнику.

Катер мощно и плавно ушел вверх. Сидящему в рубке Хикки было хорошо видно, как заметалась и сломала строй пятерка серо-коричневых ортианских машин. Покружив над самой водой, они развернулись и помчались обратно в лагерь.

– У меня на корабле есть славный ром, – сказал Лоссберг. – Сейчас распорядимся насчет обеда и зададим жару, а?

– Погоди с кораблем, – отозвался Хикки, – мне нужно забрать еще троих. Поехали в сторону моего «Олдриджа», там рядом.

Пилоты посадили огромный катер в степи неподалеку от пещеры Деметриоса. Марик решил забрать кое-что из своего имущества, а Лоссберг выразил желание подышать утренним ветерком – втроем они и отправились в путь.

– Всякий раз, когда мне приходится ходить по неровной поверхности, от вибрации у меня случается мощная эрекция, – балагурил Лоссберг, неловко прыгая с камня на камень, – все-таки у нас, флотских, опорно-двигательный аппарат явно мутирует.

У входа в пещеру никого не оказалось. Деметриос недобро прищурился и продернул затвор своего излучателя, под стволом которого все еще висела ракетная установка, но Хикки отпихнул его в сторону и нырнул в тесный лаз первым.

– Что стряслось? – тревожно спросил Лоссберг и принялся расстегивать кобуру.

Ругач стоял посреди пещеры на коленях, одной рукой держа на прицеле скрючившегося в углу Фернандеса, а второй зажимая колотую рану в левом боку. Судя по его состоянию, ранен он был уже давно.

– Я… уснул, – прошептал он синеющими губами. – Нора… там.

Девушка лежала возле груды ящиков Деметриоса в луже собственной крови. Присмотревшись, Хикки понял, что помочь ей не смогут даже в корабельном лазарете – кинжал Фернандеса ударил под левое ухо девушки и наверняка пробил мозг.

– Что ж ты, сука, натворил? – гулко произнес Деметриос. – Кто ж тебя, гада, просил… ребенка убил, мразь поганая…

Его правый сапог влетел в живот пирата, и Хикки отчетливо услышал, как трещат ломаемые ребра. Он решительно оттолкнул Марика в сторону.

– Брось… ему ведь все равно не жить. Кой черт еще лекарства на него тратить? Джерри, давай, пошли со мной. Ну давай, выползай отсюда. За нами уже прилетели…

Задрав голову к полуденному солнцу, Хикки наблюдал, как из бездонной сини опускается эскорт того, кого они с Лоссбергом привыкли именовать Дедом. Командир покореженного «Оффенрора» стоял рядом с ним. Несмотря на вчерашнюю попойку, алкоголем от Лоссберга даже и не пахло – он стоял на травянистом холмике подтянутый, прямой, перекрещенный портупеями темно-синего мундира, из-под козырька щегольской высоковерхой фуражки поблескивали овальные стекла зеркального пенсне. За его спиной молчаливые ортианские десантники споро сгоняли уцелевших сепаратистов в кучу.

Громадный катер Деда приземлился у подножия холма. В борту раскрылся люк, из него выскочили четверо парней в полном боевом снаряжении рейнджеров, замерли под выехавшим на траву трапом. Первым из катера выбрался высокий для своей расы орти, закутанный в алый балахон, расшитый замысловатыми узорами. Следом за ним появился худощавый, среднего роста человек в черном плаще, застегнутом под горло, и высоковерхой черной шляпе с куцыми ровными полями. На его костистом загорелом лице выделялись большие темные очки; из-под шляпы на плечи и грудь опускались густые пепельные локоны.

Лоссберг стал еще прямее.

Дед что-то сказал своему спутнику-орти и неторопливо двинулся по склону холма. Орти зашагал вслед за ним. Приблизившись, Дед невозмутимо хлопнул по плечу Лоссберга и повернулся к Хикки.

– А знаете, вам невероятно везло, мастер Махтхольф, – сказал он немного скрипучим голосом. – Вам везло все эти тринадцать дней – просто сейчас вы еще не отдаете себя отчета в том, как именно. Скажу только, что если бы вы не додумались запузырить свой камион в болото, все было бы гораздо хуже… сегодня же вам повезло в том, что у меня случилось хорошее настроение, и я склонен отпустить вам грехи на пару лет вперед. Наверное, все эти тринадцать дней над вами витает некий ангел. Или, даже, разные… ангелы.

– Чертова дюжина ангелов, – осклабился Лоссберг.

Вице-маршал Александр Королев одарил его благосклонным взглядом, и, взяв под руку своего спутника-орти, зашагал в поверженный лагерь.

– Ну, надо выпить, – толкнул Хикки его приятель. – Кстати, я хотел тебе сказать, что…

Книга II

Статус миротворца

(роман)

– Бога ради, командир… – голос пилота срывался, ужас перехватил ему горло, – бога ради, что же нам теперь делать?

– Правый борт, огонь! Почему вы не стреляете? Отвечайте?.. огонь!

– Потому что стрелять тут больше некому. Все, прощайте. Кто как, а я лучше – сам…

В динамике глухо хлопнул выстрел. Пилот, седой уже мужчина с солидным брюшком, обессиленно откинулся на спинку кресла. Командир корабля неторопливо поднялся на ноги и отомкнул замок большого сейфа, вмонтированного в переборку вместо ненужного шкафа с аппаратурой дальнего наведения ракетных систем.

– Я и не знал, что у Майка был с собой бластер, – произнес он чужим, заторможенным голосом.

Пилот с ужасом глядел, как он вытаскивает из сейфа новенький, тускло поблескивающий заводской смазкой «Тайлер», проверяет обойму и медленно, с натугой, оттягивает ушки затвора, досылая унитар в испаритель.

– Кто первый? – равнодушно спросил командир.

– Я… я не смогу… – пилот позеленел, взгляд его широко распахнутых глаз замер на черном рыльце ствола. Он шумно икнул, и его вырвало прямо на пульт – но он все так же не сводил остекленевшего взора с бластера в мелко дрожащей руке командира.

Рука командира двигалась медленно, словно он преодолевал какое-то сопротивление. Наверное, так оно и было. Когда ствол замер на уровне лица пилота, командир тронул собачку спуска. Несколько секунд он тупо смотрел на замызганный кровью и мозгами пульт, на котором судорожно моргали дисплеи систем и агрегатов, потом перевел взгляд на обзорный экран.

В красноватом тумане, там и сям украшенном мириадами упрямо горящих светлячков, медленно поворачивалась гигантская серо-зеленая стрекоза с двумя парами скругленных, стреловидных крыльев, каждое из которых несло на себе гроздь из трех гладких капель эволюционных моторов. В голове стрекозы хищно помаргивали призрачно голубые глазки носовых тормозных дюз.

Командир опустился в кресло. Правый рукав его комбинезона увяз в блевотине покойного пилота, но он совершенно не обратил на это внимания. Перед глазами командира стремительно росло лицо совсем молоденькой женщины, обрамленное короткими, упрямо-кудрявыми волосами. Такое, каким оно было много, так много лет назад…

Командир не смотрел на экраны. Он смотрел на распахнутую дверь ходовой рубки, рядом с которой ему чудилась фигура высокой, ладно сложенной девушки в парадной форме имперских планетарно-десантных сил. На боку невесть откуда взявшегося призрака висел наградной меч, на плечах золотились капитанские эполеты с длинной бахромой. Он не слышал, что она ему кричала.