Мой прекрасный лорд - Берд Джулия. Страница 9

– Пойдемте, молодой человек.

– Угу, – пробормотал Лукас, решительно шагнув в туман, и тут же оказался перед великолепной каретой. От такой красоты у него даже дух захватило. Ничего подобного, да еще так близко, ему видеть никогда не приходилось. Он разглядел свое собственное отражение на полированной черной поверхности и заколебался. Сдвинув брови и вытирая грязные руки о штаны, он с любопытством разглядывал роскошные сиденья, обитые темно-зеленым бархатом. – Ух ты…

– Смелее, молодой человек, – торопил доктор. – Мне бы хотелось, чтобы вы были моим гостем.

Лукас оглянулся. Это еще зачем, подумал он, с чего этот толстяк так раздобрился? Ах ты, черт, побег откладывается… Он уже понимал, что не сможет удрать, пока не узнает, в чем дело. Он взглянул на красивое ландо, и новый возглас удивления сорвался с его губ. Черный, как уголь, человек, одетый в элегантный белый фрак и галстук-бабочку, вышел из-за кареты. На нем был белый напудренный парик, который придавал его темной коже еще более глубокий оттенок. Внимательные глаза смотрели с полным спокойствием.

– Добрый день, сэр, – невозмутимо произнес он без малейшего акцента. Черт, ахнул про себя пленник, он говорит как настоящий король!

На какой-то момент Лукас потерял дар речи. Никогда в жизни он не видел негров.

– Это Шабала, мистер Роджер. Он прекрасно справляется с обязанностями слуги, а порой и кучера. Он готов подвезти нас, как только вы соблаговолите занять место в карете.

Лукас отвел взгляд от Шабалы и огляделся. Не хватало, чтобы этот малый догадался, что есть нечто такое в мире, чего он, Лукас, еще не видел. Пригнувшись, он юркнул в карету и тут же утонул в невероятно мягком бархатном сиденье. Когда доктор устроился напротив, Шабала хлопнул дверцей и взял поводья. Он взмахнул кнутом, и четверка лошадей рванулась вперед. Вздрогнув от неожиданного толчка кареты, Лукас еще удобнее устроился на подушках и впервые позволил себе вздох облегчения.

– Куда мы едем, старина?

Теплые глаза доктора сверкнули лукавством.

– А куда бы вам хотелось? Вам известна здесь какая-нибудь таверна, где мы могли бы пропустить пинту джина, а то и две?

Лукас, хмыкнув, потянул носом.

– Не могу похвастать, что хорошо знаю эти места.

Доктор недоверчиво усмехнулся.

– Если так, мой дорогой, боюсь, вы в обморок упадете, когда узнаете, куда мы едем. Вы ведь не из Крэгмира? – поинтересовался доктор Кавендиш. Лукас покачал головой, глядя в окно. Они выехали на проселочную дорогу. – Судя по вашему произношению, вы из Лондона.

– Вам это сказал тюремщик. – Лукас недоверчиво скривил губы.

Почесав бороду, доктор Кавендиш кивнул:

– Да, он действительно сказал мне, но я бы все равно распознал ваш акцент, если бы и не знал этого. Разве вы не слышали, что по манере говорить можно составить представление, откуда человек родом?

Лукас медленно заморгал. Итак, этот господин решил, что он дебил. Может, оно и лучше. Никогда не показывай богачам, что ты умнее их, учил его Робин Роджер.

– А я не очень-то нравлюсь вам, не так ли, мистер… Роджер?

– Дэвин. Лукас Дэвин.

Доктор довольно кивнул:

– Я признателен вам за откровенность. Нам придется научиться доверять друг другу, мистер Дэвин. Разрешите представиться – Теодор Кавендиш.

Он протянул руку. Когда Лукас в ответ хмуро отвернулся к окну, Теодор попробовал другую тактику.

– За какую бы цену вас ни купили, вам бы это все равно не понравилось. Это я уже понял, мистер Дэвин. Прочел по вашим глазам, когда впервые вас увидел. То есть я хочу сказать, что чувство собственного достоинства вам не чуждо. Что ж, это сможет пригодиться вам в последующие недели.

Лукас смекнул, что доктор нарочно недоговаривает, разжигая его интерес. И это сработало. Преодолевая неохоту, он все же удостоил полного благополучного джентльмена, восседавшего напротив него, настороженного взгляда.

– Чего-чего?

– Я собираюсь с вашей помощью провести маленький эксперимент.

Лукас взглянул на туман за окном. Его брови недовольно сошлись, когда он снова повернулся к собеседнику.

– Так, значит, вы один из тех проклятых докторов, что используют для своих опытов человеческие органы? Расчленяют купленные тела, чтобы… – Он хмуро покачал головой. – Если так, то мое не продается. И если вы хотите практиковать на мне, то лучше мне сдохнуть в петле, а уж потом купите мой труп у начальника тюрьмы Джека Кетча. Так случается со многими заключенными после их смерти, правда?

Доктор поморщился и покачал головой:

– Нет, мой друг. Я не из тех эскулапов и не собираюсь творить над вами подобное. Уверяю вас, я с уважением отношусь к человеческой жизни. Видите ли, я психолог и к тому же страстный путешественник. Я изучаю чужие цивилизации и пишу труды по этому предмету. Тот эксперимент, который я имею в виду, куда приятнее. Мы собираемся посмотреть, сможем ли мы одурачить общество, пусть совсем немножко.

Глаза Лукаса удивленно расширились, он усмехнулся. Теодор Кавендиш лукаво улыбнулся:

– Мне кажется, это может вас заинтересовать.

– Что-то я не больно понимаю, что вы задумали, старина.

– Я расскажу вам, как только мы приедем в «Непорочную деву». Это последний оплот цивилизации, а потом начнется бесконечная пустошь Крэгмира.

Полчаса спустя они сидели в уголке переполненной таверны, где несколько женщин довольно свободного поведения и похотливых парней отплясывали под напев скрипки. Их смешки и хихиканье перемежались руганью, смешиваясь со звуками музыки. Дым от нескольких дюжин трубок приятно щекотал ноздри Лукаса. Вскоре воспоминания о тюрьме как-то сами собой исчезли из его головы, уступая место присущему ему жизнелюбию.

– Как вы думаете, Дэвин, сможете вы изобразить джентльмена? – поинтересовался Теодор после того, как буфетчик поставил перед ними два стакана джина. – Вы что-нибудь знаете о высшем свете?

– Немало, – буркнул Лукас, нахально усмехнувшись. Он потягивал джин, перекатывая крепкую жидкость во рту, точно так, как джентльмен смакует прекрасное заморское вино, затем, шумно проглотив, продолжил: – И то, что я видел, мне не нравится, старина.

– Я полагаю, зависть лишала вас способности оценивать беспристрастнее.

Злость, подогретая джином, забурлила внутри. Лукас потянулся вперед, грозя в воздухе указательным пальцем.

– Зависть? Да они нисколько не лучше. Просто богаче и удачливее. Они живут только ради себя. Уж если чего втемяшится им в башку, так…

– Так происходит в большинстве культур, – перебил доктор. – Что ж, я надеюсь, вы не возражаете поднять тост за каждого, кто имеет свою собственную цель в жизни?

Теодор поднял свой стакан, после некоторого колебания Лукас в ответ сделал то же самое, сопровождая жест иронической улыбкой. Затем одним глотком покончил с остатками спиртного.

– Да-да, – сказал Теодор, поднимая руку, чтобы повторить заказ, – человек в тюрьме только накапливает злость. Скажите мне, Дэвин, как по-вашему, в чем состоит предназначение богатого человека? Может быть, вы считаете, что он существует для того, чтобы обеспечивать вас? Я имею в виду, чтобы вы могли бы изъять у него деньги самым гнуснейшим образом?

Темные брови Лукаса сошлись вместе, предрекая бурю.

– Я никогда не стыдился своего ремесла. У меня были на то свои причины.

Теодор скрестил руки на груди и откинулся на стуле, ожидая, пока бармен отойдет, чтобы продолжить разговор. Лукас молча вертел стакан в руках.

– Что за причины?

Лукас поднял на него глаза. Его ярость поугасла. Теодор Кавендиш казался непохожим на других представителей света. Лукасу он нравился. Тюремщик сказал, что он выложил немалую сумму за его освобождение, значит, у щедрого доктора есть свои объяснения на этот счет.

– Я воровал, потому что на меня рассчитывали другие люди.

– Ваша воровская шайка?

– Можете думать что хотите. – Лукас взглянул сквозь табачный дым на своего благодетеля и снова отхлебнул джин.