Концепция лжи - Бессонов Алексей Игоревич. Страница 13

Последний раз он разговаривал с Антоном Мельником полтора года назад, незадолго до отлета в Штаты, где проходил тренировки экипаж «Галилео». Когда-то Мельник учился в Киеве по программе обмена – некоторая часть киевских кадетов провела два года в России, а он и еще несколько парней и девушек попали в киевскую Академию. Они подружились сразу же, несмотря на значительную разницу в социальном происхождении. Отец Антона умер простым офицером ВВС, но в семье Макрицких было не принято бравировать деньгами и успехом. Макрицкий-Дед тоже начинал почти что с нуля.

Мельник делал карьеру рекордными темпами. Уже через два года после окончания Академии он получил под свое командование патрульный корабль, а вскоре – включился в одну из самых серьезных программ Роскосмоса. Россия была одной из немногих стран, имеющих собственные исследовательские проекты: там умели ценить грамотных парней.

За два года до того, как Леон ушел на погибшем «Галилео», Мельник попал в едва не самую кошмарную катастрофу за всю историю освоения Системы, долго лечился и был раз и навсегда переведен в резерв. Макрицкий догадывался, о каком резерве идет речь.

«А корефан-то твой, Мельник, – сказал как-то раз Пинкас, – знаем мы, чем он занимается…»

Леон не сразу понял, что тот имел в виду. Лишь потом, толкуя с неким не в меру словоохотливым американцем, он услышал, что Россия имеет свою собственную службу «Зеленая Книга». Мельник занимался именно этим странноватым делом.

Узнав о его приглашении, Леон на несколько секунд задумался; ему показалось, что все не так просто, как кажется на самом деле. Потом он отбросил эти мысли, уж слишком не хотелось морочить себе мозги, особенно перед встречей со старым приятелем.

Антон ждал его в зале. Долговязая фигура в новомодной ушастой кепке бросилась ему навстречу, едва Макрицкий прошел через упруго-горячие струи калорифера. Леон опустил на пол свой дорожный кофр и раскрыл объятия.

– Везунчик, – сказал Мельник, – редкий везунчик. Когда мне доложили, что тебе подобрал «Бремен», я сперва не поверил своим ушам…

– Ты хочешь сказать, что мне везет на аварии? – осклабился в ответ Леон.

– Может быть, – Антон смахнул с лица улыбку и пихнул его кулаком в бок. – Но я бы на твоем месте поостерегся.

Леон махнул рукой. Уж кто-кто, а Мельник знал, что списать его «на шарик» могут только доктора. До тех пор, пока Макрицкий будет благополучно проходить комиссии, о списании нечего и думать.

Под прозрачным куполом стоянки их ждал большущий «Ермак» с эмблемами Роскосмоса на передних дверцах. Мельник запихнул гостя на заднее сиденье, уселся рядом и тронул за плечо водителя.

– Ты уже дорос до служебной машины? – хмыкнул Леон.

Мельник покачал головой. В неверном свете придорожных фонарей его лицо показалось Макрицкому задумчивым.

– У нас многое меняется, – негромко сказал Антон. – Впрочем, об этом позже. В баню я тебя не зову – знаю, не любишь, – но водочка уже на столе стоит. И шашлычок, разумеется. А?..

«Ермак» привез их на старинную дачу неподалеку от Можайска, принадлежавшую еще дедам Антона. Его отец перестроил и расширил двухэтажный кирпичный дом, а сам Антон добавил к нему летний деревянный павильон и большой гараж. Леон уже бывал здесь, но только летом. Сейчас, когда в свете фар косо летели к земле крупные хлопья снега, усадьба показалась ему мрачной, словно средневековый замок, тем более, что во всем доме светилась лишь пара окон на втором этаже.

– Марина здесь, – произнес, словно угадав его мысли, Мельник, – но она нам не помешает.

Леон пожал плечами. Жену Антона он видел всего один раз, но сразу же понял, что тут Мельнику повезло по-настоящему: ему попалась на редкость спокойная и рассудительная женщина.

Услышав шум въехавшего во двор автомобиля, Марина спустилась на первый этаж.

– Шашлык будет готов через пять минут, – улыбаясь, сказала она. – Здравствуйте, Леон… как долетели?

Макрицкий невольно прищурился от яркого света настенных бра в прихожей.

– Дякую, гарно, – ответил он. – Ваш муж, пани Марина, очень точный человек. Ну, а если бы борт опоздал? Шашлык, наверное, пришлось бы разогревать заново?

Она негромко рассмеялась и повесила его кожаный плащ на древнюю вешалку, украшенную оленьими рогами. Марина была почти одного роста с Антоном, и такая же, как и он, хрупкая в кости. Леон полюбовался веселыми искорками, танцующими в глубине ее темных глаз, и поймал себя на мысли, что Мельник, наверное, не так уж и страдал после того, как ему пришлось распрощаться с космосом.

– Пошли в залу, – приглашающе дернул шеей Мельник. – Или ты хочешь переодеться с дороги?

– Переодеться? – Леон смахнул пылинку с рукава своего элегантного серого костюма и пожал плечами: – По-моему, я и так нормально выгляжу. Если я не ошибаюсь, санузел у тебя там?

Пока Марина заканчивала возню с мясом, Мельник выставил на темный стол возле камина рюмки и целую батарею разнокалиберных бутылок. К коллекции водок Леон присовокупил бутылку старого «Коктебеля» и высокий штоф «Гетьмана». Антон оглядел стол и не удержался от скрипучего смешка:

– Если мы все это перепробуем, послезавтра я не доеду до управления… ну, давай с мороза…

Леон опрокинул в себя рюмку ледяной водки, занюхал рукавом пиджака и полез в карман за сигаретами.

– Никогда не привыкну к твоей привычке не закусывать после первой. У нас так как-то не принято.

– Знаю, знаю, – Мельник опустился в кресло и протянул руку к брошенной на столик пачке. – Вам бы все сальца, да с лучком. Эх, все-таки люблю я Украину!

Он бесстрашно сунул ладонь в камин, дождался, пока сигарета чуть затлеет, и принялся раскуривать ее, поглядывая на Леона сквозь дым хитрыми смеющимися глазами.

– Наверное, отец опять уговаривал тебя уволиться на шарик?

Макрицкий повертел в пальцах свою рюмку.

– На этот раз он был не таким упорным, как раньше.

– Это правильно…

Мельник не договорил: в зале появилась Марина с подносом, на котором лежало пересыпанное травками мясо. Леон деловито втянул носом восхитительный аромат и привычным движением свернул пробку с «Гетьмана». Мельник подождал, пока жена принесет салаты, поднял рюмку:

– В космосе сейчас интересно… За то, чтобы мы всегда возвращались!

Жмурясь от удовольствия, Леон вдруг подумал, что Антон, и без того не отличавшийся простодушием, сегодня выглядит откровенным хитрецом. Вновь всплыла мысль, посетившая его в аэропорту: возможно, Мельник знает гораздо больше, чем говорит? Может, именно потому он и звонил Макрицким в Киев, намекая на свое желание повидаться с Леоном?..

– Пинкас уже решил, куда тебя отправить?

– Наверное, на луны Нептуна, – пожал плечами Леон. – Там заканчивают новый комплекс – большой орбитал и станцию на Тритоне. Все новое, персонал только набирают. Вот там действительно интересно.

Мельник задумчиво покачал головой. Словно в ответ, в камине громко треснуло какое-то поленце.

– Может быть, может быть… – промычал он, не поднимая глаз. – А тебе еще не предлагали работать на Евроагентство?

– На Евро? – Леон не сразу понял, что Антон имеет в виду.

– Да, на Евро… – Мельник выпрямился в кресле, и внимательно посмотрел на Макрицкого. – Мы, Украина и Евро подписали некий секретный протокол. Я говорю тебе об этом совершенно спокойно, потому что ты так или иначе узнаешь все сам. По-другому и быть не может… Знаешь, что про тебя говорят? Самый опытный среди молодых – вот так, и не иначе. Следовательно, тебя привлекут… не сегодня, так завтра.

– Привлекут – к чему? – спросил Леон, заранее зная, что тот скажет.

Антон помедлил с ответом. Пока он наливал ему водку, Леон старался подавить предательски сдавивший грудь холодок. Он догадывался о том, что рано или поздно будет допущен до высших тайн, но все же не думал, что это произойдет так скоро. Подозрения относительно осведомленности Мельника переросли в уверенность. Они все все знали, эти суки, и теперь они хотят доподлинно выяснить, что же мог видеть несчастный капитан Макрицкий, старший пилот погибшего «Галилео». Знали… но, черт, побери, что?