Наследник судьбы - Бессонов Алексей Игоревич. Страница 44

Ровольт яростно раздавил в пепельнице окурок своей сигары.

– Я полдня думаю, что теперь! И не я один. Тут сложная история. Выслушай меня – может, ты тоже что-нибудь придумаешь. Так вот – второе месторождение находится на Фиете, и контролирует его лорд Слейтон, имея в деле аврорских людей из семейства Франкитти. Но! Добыча на Фиете становится все менее выгодной – они уже выгребли верхние пласты, и через год-другой скреперы встанут. Разумеется, Франкитти прекрасно знают об интересах Луки – и именно поэтому они подталкивают хренова Слейтона на это дело. С точки зрения аврорских людей, Франкитти останутся ни при чем…

– Погоди, погоди… но почему в таком случае Лука сам не может разобраться с этими уродами?

– Если б все было так просто! Интерес к Мингу проявляет не только клан Франкитти – под такое дело зашевелились очень многие. Сейчас, собственно, идет большая возня по поводу участия в будущей эксплуатации Минга – так как всем ясно, что сам по себе Слейтон, даже поддерживаемый людьми Франкитти, Минг не возьмет. Все знают, что Кириакис вбухал в эту планету чертову уйму денег – и что он дружит с орегонскими магнатами, которые поставляют ему оружие. Слейтону не под силу собрать колонну, которая могла бы расколоть оборону Минга, словно скорлупу, – а долгое сражение сейчас никому не нужно. Теперь ты понимаешь, в чем дело?

– Да. Их нужно нейтрализовать…

– Я тоже так считаю. Более того – по мнению Ярро, атака на всю эту публику неминуемо вызовет большую войну семей на всех аврорских мирах – а Лука останется в стороне… при одном условии.

– Я начинаю понимать… в том случае, если никто не сможет доказать, что инициатором удара был именно он – все подумают, что в деле появилась некая третья сила. Или же кто-то решил прикончить конкурентов – всех сразу. Так?

– Где-то около того. И мы можем нанести такой удар. По словам Бланта, через трое суток на Фиете собираются представители всех семей, претендующих на долю в сплите Минга. Самое интересное, что никому и в голову не приходит, что после успешного налета весь Минг неминуемо отойдет под руку Слейтона…

– Значит, им это неинтересно, – поморщился Торвард. – Но, Барт, ты не подумал, что при налете мы так или иначе будем идентифицированы – а тот факт, что мы связаны с Лукой…

–…рано или поздно всплывет на поверхность, – закончил Ровольт. – Да. Это и есть та самая заковыка. Даже если мы угрохаем всю компанию и не оставим свидетелей, все равно… и кого бы мы ни послали – рано или поздно… ты совершенно прав.

– Постойте, ребята, – недоуменно заморгала Энджи, – вам надо ухлопать каких-то типов? Типов, которые соберутся в каком-то месте? Я ничего не понимаю. Давайте их просто подорвем…

– Боевиков насмотрелась, – констатировал Торвард. – Малыш, у нас не Чикаго и не двадцатый век. Насколько я знаю, подобные встречи происходят в тихом и милом кабачке, подорвать который мне лично не представляется возможным – встреча готовится так, что ни о каких бомбах в сортире говорить не приходится. Киллеров они тоже не боятся – потому что существует такой маленький приборчик, мемеограф называется: он позволяет опознать человека по целому ряду примет, включая дыхание и так далее. А мы все с самого рождения и до смерти числимся в полицейских компьютерах – и любого из наших людей опознают не раз…

– И если пойдут слухи о том, что погром учинил господин Лука, ему очень сильно не поздоровится.

– Ну, а если убийцы не будут опознаны – тогда что?

– Тогда господа гангстеры кинутся друг на друга – сперва с обвинениями, потом с пушками… и начнется очередная война, три миллиона сто первая по счету. И о Минге надолго забудут, им хватит забот и без этого. Даст Бог, война переставит взаимоотношения семей с ног на голову, и мириться они будут до скончания века.

– Ребята! – воскликнула сияющая Энджи. – Я, кажется, придумала, что мы можем сделать… Даже странно, что такая ерунда не пришла вам в голову.

– Н-ну? – скептически осклабился Ровольт. – И что же?

– Да вот что: мы отправим туда наших ребят из охраны – они, я так думаю, идентификации не подлежат. Верно?

Торвард подхватил упавшую челюсть и восхищенно присвистнул:

– Вот, господин полковник, – вот он, простой и трезвый взгляд человека, чьи мозги не затуманены годами оперативной подготовки. А?

– Точно, господин лейтенант. Признаю себя полным идиотом.

– Слушай, Барт! – Торвард неожиданно захохотал и с размаху врезал кулаком по столу:

– Клянусь сапогами моего дедушки, мы устроим этим кретинам шоу сезона! Я дам парням огнестрельное оружие – и пусть местные следователи до конца дней своих разбираются, кто и, главное – из чего порешил почтеннейших господ гангстеров.

– Браво! В самом деле, тогда уж точно никто и никогда… Надо только проверить, пробьет ли земная пуля аврорский противолучевой комбинезон.

– Я думаю, что автоматная очередь прошьет его как тряпку – ты знаешь, у тех штуковин, что пылятся в нашем трюме, довольно мощное поражающее действие. Меня волнует другое – справятся ли наши парни с таким щекотливым делом. Они-то ведь привыкли к совсем другой стрельбе. Да и нервы у них не те.

– С ними пойду я, – твердо заявила Энджи. – Нет-нет, не возражай! Если среди нас и есть человек, соображающий, как делаются такие дела, то человек этот – я. И не говори мне про ваши боевики – поверь, кое-что я видела своими глазами.

Королев вздохнул. Энджи была права – ни он, ни Ровольт не имели ни малейшего представления об организации налетов такого рода. Расстрел собравшихся в хорошо охраняемом ресторане людей слишком отличался от привычных десантных операций, и Торвард с трудом представлял себе план такой акции, тогда как девушка, немало лет прожившая в криминальном мире Земли, хорошо знала, как это делается.

– Ладно, мы оденем тебя в рейнджерский комбез, он защитит от любого бластера. – Торвард встал и посмотрел на часы. – Свяжись с Лукой, Барт, – я видел у него небольшую яхточку. Готов спорить, что она оформлена на какого-нибудь орегонского балбеса, и ему ничего не стоит откреститься от любых обвинений. И попроси у него последние образцы комбезов, которые обычно носит охрана его колле, – на всякий случай. Мы их испробуем на прочность, хе-хе-хе… Я сейчас объявлю тревогу по экипажу – времени у нас в обрез.

Людей удалось собрать за час. Ровольту времени понадобилось меньше – и к тому моменту, когда перегруженные штурмботы подошли к борту висящего на высокой орбите линкора, яхта господина Луки уже ждала своего часа на одном из свободных десантных доков.

Сопровождаемый своим неизменным эскортом Торвард спустился в гулкое металлическое чрево носового трюма. Там, возле пригнанного с Земли полуприцепа, его ждал Ровольт с комбинезонами.

– Где стрелять будем? – спросил он, расшнуровывая тентованный борт покосившейся фуры.

– Да прямо здесь и будем. Стены толстые, что им сделается. Эй, парни, раскройте-ка вот этот прицеп. Ты, Барт, совсем не туда полез – если мне не изменяет память, в этом зеленом «Шмитце» вовсе не автоматы.

– Не автоматы? А что же, черт возьми?

– Тут что-то этакое… противотанковое. Не знаю, это вон Энджи в подобных делах разбирается. Ты пока иди прицепи на стенке свои тряпки.

Ровольт ушел в противоположный край трюма. Земляне тем временем сорвали замки с указанного Торвардом прицепа: Романов и Хоффман одновременно запрыгнули вовнутрь.

– Тут какие-то ящики, милорд! – крикнул танкист. – Что с ними делать?

– Вытащите парочку. – Королев подошел к покрытой пылью фуре и задрал голову вверх:

– Давайте, давайте!

Парни осторожно спустили на пол трюма два продолговатых темно-зеленых ящика. Нагнувшись над ними, Торвард взломал своим кинжалом деревянную крышку и рывком откинул слой желтой промасленной бумаги.

– Автомат Калашникова, общевойсковой образец семьдесят четвертого года, – констатировала Энджи, – ну-ка…

Вытащив из ящика пахнущий маслом «АК», она нетерпеливо сорвала с него измазанную маслом заводскую обертку, брезгливо протерла ею блестящий черный казенник и внимательно осмотрела мушку на конце увенчанного цилиндра искрогасителя ствола.