Стратегическая необходимость - Бессонов Алексей Игоревич. Страница 10

Подобный взгляд был колоссальной ошибкой.

Имперский «гуманизм» не раз оборачивался кровью. Теперь лить кровь пришлось нам, такова была плата за грехи отцов. Не желая замечать откровенную дикость, объявляя ее отголосками автохтонных культур, уже наши администраторы посеяли драконьи зубы, взошедшие мечами. Традиционные для Айоранских миров верования, в корне отличающиеся от привычных нам религиозных систем, базировались не на вере в некий, зачастую абстрактный объект, а на знании. Им не приходило в голову искать богов. Они просто помнили – боги б ы л и, боги привели их в этот чуждый мир, и могущество богов б ы л о неизмеримым. Раз так, вся теология является лишь перечнем обрядов, отнюдь не подразумевая построения тех или иных этических систем.

То есть развитие религий шло по пути, совершенно отличному от земного.

Влияние религий на общество оказывалось столь же своеобразным. В большинстве устойчивых социосистем, встретившихся нам на этих мирах, власть светская либо отсутствовала вовсе, либо же – на Рогнаре, к примеру, фактически играла роль вспомогательной ветви власти религиозной. Еще одним удивительным моментом, на который мало кто обращал внимание, являлось почти полное отсутствие внутренних войн за все тысячелетия изолированного развития. На Рогнаре войны велись, но в основном по религиозным причинам. То же наблюдается и на Трайтелларе, однако последний слишком мало изучен, к тому же судьба этого мира настолько удивительна, что говорить о нем еще рано. Заметим лишь, что по понятным причинам Трайтеллар не мог принимать участия в описываемых конфликтах.

Особняком от прочих отстоял также загадочный Альдарен.»

– Вот именно. – сказал сам себе Виктор, глядя на поднос. Над тарелкой с грудой плавающего в соусе мяса еще вился парок, но он знал, что теперь пора есть. Шнеерсон не меняется, любое горячее блюдо подается прямо с огня, и приходится ждать, сходя с ума от аромата специй и травок. На то и расчет – Джо невероятно тщеславен, прямо балерина, а не офицер, и мысль о том, что человек томится закуской, утопая в пряном волшебстве паров, доставляет ему особое, утонченное удовольствие.

Такие слабости Ланкастер прощал легко.

Так же легко он воспринимал веселое панибратство, давно воцарившееся в его штабе. Большинство этих людей он подбирал сам, вытаскивая их с ротных должностей, и твердо знал, чего можно ждать от каждого из них. Рафаэль Рауф, без сомнения, мог претендовать на звание самого кровожадного аналитика Десанта: любую задачу он решал исключительно в плане нанесения максимального урона противнику, тяготея при этом к глубоким парализующим ударам. Ариэль Барталан, немного мечтательный начальник разведки, умел выжать хоть какие-то крохи информации даже из голой пустыни. Замом Рауфа Виктор давно уже поставил Мануэля Кертеса, человека удивительно бесшабашного и хитрого. Что бы Мануэль ни устроил, ему все сходило с рук: он служил Рауфу этаким балансиром, немного оттеняющим его мрачность. Великим хитрецом был и ехидный Генри Лемфордер, занимавший должность начальника оперативного отдела.

Эти люди, включая начмеда Мозеса Чечеля, составляли ядро боевой группы, совсем не похожей на привычный штаб большого подразделения. Штаб «Мастерфокса» всегда шел в бой вместе с командиром, не только планируя, но и осуществляя самые головоломные миссии в боевой карьере легиона. Этим людям Ланкастер верил.

Сейчас, размышляя над грядущим делом, он думал еще и о распределении ролей, – кому что достанется… это было важно.

Он внимательно просмотрел последний абзац и выключил аппарат, чтобы потянуться за вилкой.

Глава 4.

– Около двенадцати часов, – Ланкастер поморщился, – так что придется успеть. Впрочем, лететь туда меньше часа… итак – материалы просмотрим по дороге. Одеваться, людей в машины!

Сам он был уже готов, оставалось только соединить квазиживые разъемы, связывающие шлем и бронекомбинезон, превращая их в единый, послушный ему организм. Шлем лежал перед ним на столе. Машинально, не задумываясь над тем, что он делает, генерал проверил наличие второго энергокомплекта – сейчас тот висел в длинном набедренном кармане, – и защелкнул замок петли своего излучателя, уже занявшего привычное ему место под левой рукой. Со стороны взлетной площадки раздался тонкий свист тестируемых двигателей. Виктор еще раз окинул взглядом свой кабинет, сунул в нагрудный карман тонкую пластинку проектора, содержащую информацию о двух точках, в которых собирались завтра бурить геологи, схватил шлем и выскочил в распахнутое окно.

Атмосферный створ мощного четырехместного катера мягко скользнул в сторону, открывая ему вход в полутемное нутро машины. Ланкастер улегся в наклонную капсулу второго пилота и повернул голову, чтобы подмигнуть Моне Чечелю, занимавшему сегодня левое кресло.

– Командир на месте.

– Пилот командира на месте.

– Координатор машины «В» на месте…

– Пилот «В» на месте…

– Координатор «С»…

– Старт, – сказал Ланкастер.

Монина капсула тотчас поплыла, превращаясь в высокое кресло, перед ним вырос рогатый черный штурвал, едва слышно взвыли моторы, и черная приплюснутая туша, похожая на наконечник стрелы, стремительно сорвалась в небо – уже через секунду, слегка опустив нос, она мчалась на северо-запад.

– Обзор, – приказал Виктор, и перед ним вспыхнула иллюзорная картинка приближающихся гор.

Моня держал машину на высоте в пять километров, отсюда сверкающие белыми шапками вершины казались не столь величественными, как с поверхности, и все же они поражали, завораживали. Горы были всюду, занимая собой почти сто восемьдесят градусов обзорного поля. Ланкастер знал, что этот массив тянется на многие тысячи километров, и что некоторые вершины вздымаются более чем на десять километров. А там, в глубоких разломах долин, текут реки и шумят под ветром густые леса. Крупные хищники в горы не заходят, для них почти непреодолимы заледеневшие тропы перевалов, и потому там, в этих темных для него низинах, – там живут люди.

Да люди ли?

Он усмехнулся. Ну, по крови, да. Они были рождены Землей, как и мы.

А потом – давно, почти восемь тысяч лет тому как, звездная раса Айорс, стоящая перед дверью в Вечность, решила оттянуть неизбежное и вырастить себе союзников. Вроде кактуса в горшке… планы их не сбылись, – они попросту не успели, их главный галактический конкурент – Дэф, сокрушил старых, слишком старых и немногочисленных Айорс, но те все же смогли доставить с Земли немалое количество полудиких homo и даже начать с ними работать. Точнее, работали с Трайтелларом – на остальные шесть миров, запланированных под «инкубаторы», не хватало уже ресурсов, их просто бросили. Люди смогли выжить далеко не везде. Не выжили бы и здесь – жуткий животный мир весьма странной планеты сжевал бы крохотную популяцию чужаков одним махом, но тех спасли горы. И еще – почему-то сюда, на Альдарен, Айорс доставили самое большое количество одетых в шкуры охотников. Несколько разных племен сразу: Айорс всегда искали для своих подопечных миры с низкой гравитацией. И они смогли выжить… правда, ни о какой техногенной культуре не шло и речи: лишь общее направление, единое для всего рода людского. Когда их нашла старая Империя, дикари все так же охотились с луками и копьями, освоив, правда, примитивную металлургию – руды тут прямо под ногами. Большое Человечество, получив в свое время прощальный дар Айорс, навсегда покинуло Землю и рванулось в небо, его звездолеты уже крушили неизбежных конкурентов в вечной гонке за пространствами, а здесь все было почти так же, как тысячелетия назад.

И не надо нам было сюда лезть, сказал себе Ланкастер. Кабы не сплит… да нет, все равно полезли бы. Как же – братики заблудшие, куда ж им без нас, бедным. «Единое человечество»! Яйца б поотрывать гуманистам хреновым. Сколько тут экспедиций перерезали, аж оторопь берет. Одно время в этих самых горах едва ли не война шла. Как, спрашивается, бородатая публика с дубьем и пиками может сражаться против бластеров, атмосферных катеров и информационных центров? Выходит, может…