Разоблаченная Изида. Том I - Блаватская Елена Петровна. Страница 197

Начнем с того, что Сад Эдема, как местность, вовсе не миф; он принадлежит к тем вехам истории, которые время от времени показывают исследователю, что Библия вовсе не только аллегория.

В халдейской «Книге Чисел» его местонахождение обозначено числами, и в зашифрованной рукописи розенкрейцеров, оставленной графом Сен-Жерменом, он полностью описан. На ассирийских «табличках» он называется ган-дания. «Вот», – говорит элохим из «Книги Бытия», – «Адам стал как один из Нас». Элохим в одном смысле может быть истолковано как боги или силы, а в другом значении, как алейм, или священнослужители; иерофанты, посвященные в добро и зло мира, так как существовали школы священнослужителей, называемые алейм, тогда как глава их касты или глава иерофантов был известен как джава-алейм. Вместо того, чтобы стать неофитом и постепенно приобретать эзотерическое знание путем регулярных посвящений, Адам, или человек, пользуется своими интуитивными способностями и, будучи побуждаем Змием – женщиной или материей – отведывает от древа познания – эзотерической или тайной доктрины – незаконно. Священнослужители Геркулеса, или Мел-Карта, «Господа» Эдема, все носили «одеяния из кожи». В тексте сказано: «И джава-алейм сделал для Адама и его жены […], «хитонус цур». Первое еврейское слово хитун есть греческое ?????, хитон. Оно стало и славянским словом, адаптированным из Библии, и означает «одеяние» или «верхнюю одежду».

Хотя еврейское Священное писание содержит тот самый субстрат эзотерической истины, что и все ранние космогонии, оно носит на своем лице знаки своего двойного происхождения. Его «Книга Бытия» представляет чистые воспоминания вавилонского плена. Названия мест, имен, людей и даже предметов можно проследить из первоначального текста до халдейцев и аккадийцев, прародителей и арийских наставников первых. Сильно оспаривается, что аккадийские племена Халдеи, Вавилонии и Ассирии были в каком-то родстве с брахманами Индустана. Но доказательств в пользу этого мнения больше, чем в пользу противного. Семитов и ассирийцев следовало бы, может быть, именовать туранцами, а монголов – скифами. Но если аккадийцы когда-либо существовали иначе, чем в воображении некоторых филологов и этнологов, они несомненно никогда не были туранскими племенами, как некоторые ассириологи хотят нас уверить. Они были просто переселенцами на своем пути в Малую Азию из Индии, колыбели человечества, и их адепты-священнослужители медлили цивилизовать и посвящать варваров. Галеви доказал ошибочность увлечения туранцами в отношении аккадийского народа, чье название уже менялось дюжину раз; и другие ученые доказали, что вавилонская цивилизация ни родилась, ни развивалась в этой стране. Она была завезена из Индии, и ее носителями были брахманические индусы.

Профессор А. Уайлдер считает, что если ассирийцев называли туранцами, а монголов скифами, то в таком случае войны Ирана и Тарана, Зохака и Йемшида, или Йима, могли бы быть легко поняты как борьба древних персов против попыток ассирийских сатрапов завоевать их, что окончилось свержением Ниневии; «и паук ткет свою сеть во дворце Афрасиаба». [395]

В таком случае он должен признать возможность нашего утверждения, что аккадийцы были племенем самых ранних индусов. Были ли они брахманами из самой брахманской планисферы (40° северной широты), или из Индии (Индустана), или, опять, из Центрально-Азиатской Индии, – мы предоставляем решать филологам грядущих веков.

Одно мнение, у нас уже ставшее уверенностью, доказанное нашим собственным индуктивным методом, который, мы боимся, мало будет оценен ортодоксальной современной наукой, обоснован на том, что покажется последней лишь косвенным доказательством. Годами мы неоднократно замечали, что одна и та же эзотерическая истина была выражена идентичными символами и аллегориями в странах, между которыми никогда не были обнаружены какие-либо исторические связи. Мы нашли, что еврейская Каббала и Библия повторяют вавилонские «мифы», [396] и ориентальные и халдейские аллегории, изложенные по форме и содержанию в древнейших рукописях сиамских талапоинов (монахов), и в популярных, но древнейших традициях Цейлона.

На Цейлоне у нас есть старый знакомый, которого мы очень ценим и которого мы также встречали в других частях света, знаток палийского языка, по рождению сингалезец, у которого имеется любопытный пальмовый лист, которому химическими процессами была придана стойкость против времени; кроме этого листа у него еще была огромная раковина или, вернее, половина раковины, так как она была расколота на две части. На этом листе мы видели изображение прославленного гиганта сингалезской древности, слепого, – своими вытянутыми вперед руками он охватил четыре центральных колонны храма, он валил колонны, обрушивая здание на толпу вооруженных врагов. У него были длинные волосы, доходящие почти до земли. Владелец этой любопытной реликвии сообщил нам, что слепой гигант был «Сомона Маленький», названный так в отличие от Сомона-Кадом, сиамского спасителя. Кроме того, палийская легенда в своих главных деталях соответствует библейскому повествованию о Самсоне.

На перламутровой поверхности раковины выгравирована картина, разделенная на два отделения, причем, отделка намного художественнее и по замыслу и по выполнению, чем распятия и другие религиозные побрякушки, вырезаемые в наши дни из того же материала в Яффе и Иерусалиме. В первом отделении изображен Шива со всеми своими индусскими атрибутами, приносящий в жертву своего сына – «единородного» или одного из многих – мы не поинтересовались. Жертва положена на погребальный костер, а отец витает в воздухе над ней с поднятым оружием, готовый нанести удар; но лицо бога обращено к джунглям, в которых носорог так глубоко погрузил свой рог в громадное дерево, что не может его вытащить. Во втором отделении изображен тот же самый носорог уже положенным на погребальный костер, причем, оружие воткнуто в его бок, а предназначенной в жертву сын Шивы – свободен и помогает богу зажигать огонь на алтаре жертвоприношений.

Теперь нам остается только напомнить, что Шива и палестинский Ваал, или Молох, и Сатурн одно и то же; что Авраам и доныне считается мусульманскими арабами Сатурном в Каабе [88, 86]; что Авраам и Израиль были именами Сатурна [88, 86]; и что Санхуниафон говорит нам, что Сатурн предлагал своего единородного сына в жертву своему отцу Ураносу и даже подверг себя обрезанию, а также принудил всех своих домочадцев и союзников сделать то же самое, [397] чтобы проследить безошибочно библейский миф до его источника. Но этот источник не финикийский и не халдейский, он чисто индийский, и происхождение его может быть найдено в «Махабхарате». Но будь он брахманическим или буддийским, он несомненно должен быть гораздо старше, чем еврейское «Пятикнижие», составленное Ездрой после вавилонского пленения и пересмотренное раввином Великой Синагоги.

Поэтому у нас хватает смелости защищать наше утверждение вопреки мнениям многих ученых людей, которых мы, тем не менее, считаем намного больше учеными, чем мы сами. Одно дело научный индуктивный метод, а знание фактов, каким бы не научным оно не казалось сперва, – совсем другое дело. Но наука раскрыла достаточно, чтобы сообщить нам, что санскритские подлинные рукописи из Непала были переведены буддийскими миссионерами почти на все азиатские языки. Точно также палийские рукописи были переведены на сиамский язык и перенесены в Бирму и Сиам; поэтому легко объяснить, что те же самые религиозные легенды циркулировали по всем этим странам. Но Мането говорит нам также о палийских овечьих пастухах, которые эмигрировали на запад; и когда мы находим несколько самых старых сингалезских традиции в халдейской Каббале и в еврейской Библии, – мы должны думать, что или халдейцы и вавилоняне были на Цейлоне или в Индии, или же древние палийцы имели те же самые традиции, что и аккадийцы, происхождение которых не установлено. Даже если допустить, что Раулинсон прав, что аккадийцы пришли из Армении – он не проследил их далее назад. Так как поле теперь открыто для любого рода гипотез, то мы выдвигаем таковую, что это племя могло также прийти в Армению из-за реки Инда, следуя по своему пути в направлении Каспийского моря в землю, которая когда-то тоже считалась Индией, а оттуда – на Евксин. Или же они могли прийти тем же путем первоначально из Цейлона. Проследить с определенностью в какой-то степени передвижения и скитания племен арийских кочевников найдено невозможным; следовательно, нам приходится судить по выводам и путем сопоставления религиозных мифов. Сам Авраам, поскольку об этом наши ученые могут что-либо знать, мог быть одним из этих палийских овцеводов, эмигрировавших на Запад. Про него сказано, что он ушел со своим отцом Терахом из «Ура Халдейского»; а сэр X. Раулинсон открыл финикийский город Марту или Маратос, упоминаемый в одной надписи в Уре, и доказывает, что он означает ЗАПАД.