Тайная доктрина. Том III - Блаватская Елена Петровна. Страница 5

Это равносильно высказыванию, что древнегреческий канон пропорций (если его когда-либо найдут) и Афина Промахская работы Фидия в нынешнее время должны рассматриваться с точки зрения современной истории архитектуры и скульптуры, по Альберт-холлу и Мемориальному Монументу, и безобразным мадоннам в кринолинах, разбросанным по прекрасной Италии. Проф. Джовет замечает, что «мистика не критика». Нет: но также критика не всегда представляет собою беспристрастное и здравое суждение.

И такого «искусства» нашему критику неоплатоников, несмотря на его греческую ученость, не хватает от А до Я. Также он, весьма очевидно, не обладает ключом к истинному духу мистицизма Пифагора и Платона, так как он даже в «Тимее» отрицает элемент восточного мистицизма и стремится доказать, что греческая философия воздействовала на Восток, забывая, что истина как раз заключалась в обратном, т. е. что «более глубокий и более пропитывающий дух ориентализма» – через Пифагора и его собственное посвящение в мистерии – проник в самую глубину души Платона.

Но д-р Джовет этого не видит. Также он не подготовлен, чтобы допустить, что что-нибудь хорошее и разумное – в соответствии с «современной историей мысли» – могло когда-либо появиться из этого Назарета языческих мистерий; также он не допускает, что в «Тимее» или в каком-либо другом диалоге имеется что-либо сокровенное, что следовало бы истолковывать. Для него:

Среди некоторых других подобно ошибочных утверждений особое место занимают заявления, а) что Платон в своих писаниях совершенно свободен от каких-либо элементов восточной философии и б) что каждый современный ученый, не будучи сам ни мистиком, ни каббалистом, может претендовать на право выносить суждения о древнем эзотеризме, – против чего мы будем бороться. Чтобы это делать, нам надо предъявить более авторитетные утверждения, чем наши, и привести свидетельства других ученых, таких же великих как д-р Джовет, если не более великих специалистов по своим предметам, чтобы они уничтожили аргументы оксфордского региус-профессора греческого языка.

Что Платон бесспорно был горячим обожателем и последователем Пифагора, этого никто не станет отрицать. Также в равной степени неоспоримо, как об этом сказал Маттэр, что Платон, с одной стороны, унаследовал его доктрины, а с другой, извлекал свою мудрость из тех же источников, что и Самосский философ. [21] А доктрины Пифагора – восточные до мозга костей и даже брахманические, ибо этот великий философ всегда указывал на далекий Восток, как на источник, откуда он получил свою информацию и свою философию; и Кольбрук показывает, что Платон делает то же самое признание в своих Письмах и говорит, что он взял свои учения «из древних и священных доктрин». [22] Более того, как идеи Пифагора, так и Платона слишком хорошо совпадают с системами Индии и Зороастризмом, чтобы допустить какое-либо сомнение по поводу их происхождения у кого-либо, обладающего некоторым знакомством с этими системами. И опять:

История Пантена и его современников может дать ключ к платоническим и в то же время восточным элементам, которые так поразительно преобладают в Евангелиях над еврейскими священными писаниями.

Часть I

Скрытность Посвященных

ОТДЕЛ I

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ОБЗОР

Посвященных, которые приобрели силы и трансцендентальные знания, можно проследить с нашего века назад до четвертой коренной расы. Так как множественность предметов, которые придется обсудить, не позволяет вводить сюда такую историческую главу, которая, как бы ни была исторически правдивой, будет отвергнута a priori, как кощунство и выдумки и церковью и наукой, – мы только коснемся этого предмета. Наука вычеркивает, как ей вздумается и как подсказывает ей фантазия, дюжинами имена древних героев просто потому, что в их биографиях слишком много мифического элемента: церковь же настаивает, чтобы библейские патриархи рассматривались, как исторические личности, и называет свои семь «ангелов звезд» «историческими каналами и посредниками Творца». Обе стороны правы, так как у каждой имеется сильная партия, которая ее поддерживает. Человечество в лучшем случае представляет собою жалкое Панургово стадо овец, слепо идущее за водителем, попавшемся ему в данный момент. Человечество – во всяком случае большинство его – не хочет само думать. Оно рассматривает как оскорбление самое смиренное приглашение шагнуть на мгновение за пределы старых избитых дорог и, судя самостоятельно, вступить на новую дорогу в новом направлении. Дайте ему для решения незнакомую задачу и если его математикам не понравится, как она выглядит, и они откажутся взяться за ее решение, то незнакомая с математикой толпа будет глазеть на неизвестную величину и, безнадежно запутавшись в различных иксах и игреках, обернется, стремясь разорвать на куски незваных нарушителей ее интеллектуальной нирваны. Этим, наверное, можно объяснить легкость и чрезвычайную успешность, с какой Римская церковь обращает в свою веру номинальных протестантов и свободомыслящих, имя которым легион, но которые никогда не давали себе труда самим думать об этих наиболее важных и потрясающих проблемах внутреннего естества человека.

Тем не менее, если на свидетельство фактов, записей, сохранившихся в истории, и непрерывных анафем церкви против «черной магии» и магов проклятого Каинова рода, не обратить внимание, то наши усилия действительно окажутся очень слабыми. Когда почти в течение двух тысячелетий какая-то группа людей никогда не переставала возвышать свой голос против черной магии, то отсюда неоспоримо вытекает вывод, что если черная магия существует как реальный факт, то где то должно существовать ее противоположение – белая магия. Фальшивые серебряные монеты не могли бы существовать, если бы не было настоящих серебряных монет. Природа двойственна, что бы она ни предпринимала, и одно это преследование со стороны церкви должно было давно открыть глаза публике. Сколько бы не старались путешественники исказить каждый факт, касающийся аномальных сил, которыми одарены некоторые люди в «языческих» странах; как бы они не стремились создавать фальшивые настройки на таких фактах и – по старой поговорке – «называть белого лебедя черным гусем» и убить его, все же свидетельства хотя бы римско-католических миссионеров следовало бы принять во внимание, раз они в полном составе клятвенно подтверждают определенные факты. Также не следует пренебрегать их свидетельскими показаниями относительно существования таких сил лишь потому, что они предпочитают видеть в проявлениях определенного рода руку Сатаны. Ибо, что они говорят о Китае? Те миссионеры, которые прожили в этой стране долгие годы и серьезно изучали каждый факт и верование, которое могло оказаться препятствием в их успехах по обращению, и кто ознакомился со всеми экзотерическими обрядами как официальной религии, так и сектантских верований, все клянутся, что существует некоторое объединение людей, до которых никто не имеет доступа, кроме императора и отобранных высших сановников. Несколько лет тому назад, перед войной в Тонкине, архиепископ Пекина, по донесениям нескольких сотен миссионеров – христиан, писал в Рим, передавая идентичное повествование, какое было послано двадцать пять лет назад и было широко распространено в церковных газетах. Они раскрыли, было сказано, тайну известных официальных депутаций, которые во время опасности посылались императором и правящими властями к своим Шеу и Киуай, как их называют в народе. Эти Шеу и Киуай, они пояснили, были Духи гор, наделенные самыми чудодейственными силами. «Невежественными» массами народа они рассматривались как покровители Китая, а добрыми и «учеными» миссионерами – как воплощение сатанинской силы.