Вдовушка в алом - Берд Николь. Страница 61

Николас, как и его спутница, замер на месте.

— Отдайте рубин, — повторил Уильям. — И не думайте, что трусливый хозяин придет вам на помощь. Его хорошенько стукнули по голове, и он не придет в себя до конца недели.

— У вас только одна пуля, — проговорила Люси. Ею овладело какое-то странное спокойствие, и она с невозмутимым видом добавила: — А нас двое.

— Но у меня есть нож, — заявила Мэрион.

— Да, я знаю, вы уже применили его сегодня. Но, как видите, я жива.

— Николас никогда не допустит, чтобы вас убили, — продолжала Мэрион. — Он на самом деле слишком слаб, он не может смотреть, как обижают женщину. И на меня он ни разу не поднял руку, хотя я давала ему для этого достаточно оснований. Отойдите в сторону, и он отдаст нам рубин.

— Но вы же сами сказали, что Николас не может любить меня, — возразила Люси, надеясь, что этот разговор даст время виконту и он сможет прийти в себя. — Что могу значить я по сравнению с возможностью вернуть драгоценность принцу? Кроме того, если вы убьете меня, Николас сумеет справиться с вами, это вам следует помнить.

Уильям Теннет был ниже ростом, чем виконт, толще его и немного старше. Видно было, что он колебался. Но Мэрион была слишком упрямой и самоуверенной.

— Стреляй в Ричмонда, — велела она мужу. — А с ней я справлюсь сама.

Николас сделал шаг вперед, но тут Уильям поднял пистолет и прицелился в виконта. В следующую секунду Люси задула свечу, и весь чердак погрузился в кромешную тьму.

Несколько мгновений длилось молчание, вызванное удивлением, а потом послышался голос Уильяма, и тотчас же прогремел выстрел.

«Что с Николасом? — промелькнуло у Люси. — Может, он ранен и истекает кровью?» Она этого не знала. Ей не удалось бы зажечь свечу, даже если бы она захотела.

— Николас, ты ранен? — решилась все-таки спросить она.

Никто не ответил, и Люси опустилась на колени, пытаясь нащупать его. Потом она услышала какое-то ворчание и поняла, что мужчины боролись. Но где это происходило?

Люси сделала несколько шагов туда, откуда доносились звуки, но вынуждена была остановиться, так как они могли сбить ее с ног. К тому же она не знала, где Мэрион. А эта женщина была опасным противником. Немного помедлив, Люси направилась в другую сторону, надеясь обнаружить Мэрион. Ведь та, конечно же, понимала: только устранив виконта, она сможет завладеть рубином. Значит, следовало ей помешать.

В этот момент до нее донесся какой-то звук, похожий на тихий стон. Может быть, это Николас? Еще одна жертва злополучного рубина? Люси направилась туда, откуда доносился стон, но натолкнулась совсем на другое тело — она нащупала кружева. Мэрион!.. И тут женская рука с длинными острыми ногтями впилась в лицо Люси. Она отстранила руку, но Мэрион снова попыталась расцарапать острыми ногтями ее лицо. Люси же отбивалась и думала о ноже… Действительно, где нож? В какой-то момент она услышала треск шелка, но боли не почувствовала — вероятно, лезвие не задело ее.

Мэрион бормотала что-то очень тихо и все время двигалась, готовясь ударить Люси ножом. Люси же понимала, что та в конце концов добьется своего. Значит, следовало… Внезапно Люси оступилась и упала на колени. Но к счастью, ей удалось схватить Мэрион за ногу, и она со всей силы потянула ее на себя. И тут же раздался пронзительный визг, а затем глухой удар, причем звук донесся откуда-то снизу.

Узкая лестница! Все это время, находясь в полной темноте, Люси не могла сообразить, где находится. Но теперь она поняла: Мэрион, вероятно, свалилась с лестницы.

— Люси, — раздался знакомый голос. — Люси, ты цела?

— Со мной все в порядке. А как ты?

Двигаясь в направлении голоса, она наткнулась на какие-то стулья, потом свалила какую-то посуду, разбившуюся на мелкие осколки. Один из осколков поранил ей руку, но Люси все-таки добралась до Николаса. И оказалась в его объятиях.

Они прижались друг к другу, и она провела рукой по его груди, потом по лицу, которое оказалось мокрым то ли от пота, то ли от крови. Ей показалось, что это была кровь.

— Ты ранен? — спросила она.

— Нет. Я бросился на пол, когда погасла свеча, и пуля просвистела над моей головой благодаря тебе. А ты не ранена, любимая?

Нежность в его голосе растрогала ее.

— Нет, только несколько царапин. А где Уильям?

— У нас за спиной. Я связал негодяя его же собственным галстуком. А где Мэрион?

— Мне кажется, она свалилась с лестницы, — ответила Люси, все еще стараясь говорить тихо. — Нам надо торопиться. Она могла пойти за помощью, а в этом районе Лондона всякое может случиться.

— Нам действительно не стоит зря терять время, — согласился Николас.

Но еще несколько мгновений он не отпускал ее от себя — словно желал убедиться, что она цела и невредима.

— Я думал, что это ты упала, — прошептал он ей на ухо, и она почувствовала его страх за нее.

«О, Николас, — подумала она, — рискнет ли он еще раз в жизни полюбить кого-нибудь?»

Наконец они осторожно начали продвигаться к двери, кашляя от пыли, которую поднимали. Добравшись до лестницы, они спустились вниз — и под горой шелка обнаружили бездыханную Мэрион. Падая с лестницы, она, вероятно, свернула себе шею. Глядя на нее, виконт сказал:

— И теперь уже никаких преступлений она не совершит…

Люси никак не могла успокоиться. Она знала, что Мэрион была бессердечной преступницей и вряд ли заслуживала жалости, но все же…

Вскоре Николас остановил проезжавший мимо экипаж, и они поехали обратно в королевский дворец.

— Но ведь это я толкнула ее, — бормотала Люси. — Выходит, я ее убила.

— Ты этого не хотела. — Николас обнял ее и прижал к себе. — Если бы она осталась жива, ее, наверное, повесили бы. Именно так поступят с ее мужем. Так что ей повезло…

— Возможно, — согласилась Люси. Но она все еще дрожала.

Он прижал Люси к себе еще крепче. Ее щека покоилась у него на груди, и она старалась ни о чем не думать. Потом вдруг выпрямилась и спросила:

— Николас, а где рубин? Усмехнувшись, он ответил:

— В моем кармане, дорогая. Я положил его туда еще до того, как Уильям напал на меня. Честно говоря, мне бы не хотелось ползать по этому грязному чердаку в темноте, разыскивая его.

Они проезжали мимо фонарей, и она, увидев его лукавую улыбку, весело рассмеялась.

— Думаю, нам следует тут выйти, — неожиданно сказал виконт. — Ближе ко дворцу нам не подъехать.

Он вышел из кареты и бросил кучеру монету. Затем помог выбраться Люси и, взяв ее под руку, повел ко дворцу.

Вид у них был такой, что молодой слуга не хотел впускать их. Взглянув при свете на своего спутника, Люси решила, что не следует обвинять слугу. Галстук виконта был развязан, а фрак — весь в пыли и порван в двух местах. Люси посмотрела на себя и убедилась, что она выглядит не лучше. Золотистые аппликации были сорваны, а все юбки — покрыты серой пылью от ползания по чердачному полу. Волосы растрепаны, золотой гребень свисал над ухом, а порез на горле все еще доставлял острую боль и, наверное, был очень заметен. Доверия они оба, безусловно, не внушали.

Но Николас выпрямился во весь свой рост и высокомерно взглянул на слугу.

— Я виконт Ричмонд, и у меня срочное дело к принцу-регенту, — заявил он. — Его высочество ожидает меня, так что я убедительно советую вам пропустить нас к нему.

Тут слуга наконец сдался.

Держа Люси за руку, Николас прошел сквозь толпу гостей к центру зала, где находился принц. Все смотрели на них расширившимися глазами и молча расступались перед ними.

Увидев их, принц в изумлении воскликнул:

— Ричмонд, что с вами?!

Николас поклонился, а Люси сделала глубокий реверанс.

— Я привез вам, ваше высочество, королевский рубин Мэндли, — проговорил виконт.

Раздались вздохи. Какая-то женщина вскрикнула от удивления. Принц внимательно посмотрел на виконта:

— Вы уверены, Ричмонд?

Достав знаменитый рубин из внутреннего кармана, Николас осторожно положил его на ладонь. Все огни зала, казалось, отражались в поверхности изумительного рубина, и он сиял, как самая яркая звезда. Гости умолкли, очарованные таким зрелищем.