Дом колдовства - Браун Картер. Страница 9

Я принес ей стакан и уселся рядом. Она опустошила его несколькими большими глотками, потом принялась вертеть между пальцами.

– Джонатан говорил мне о себе, о завещании отца, о деле, которое перейдет к нему после дня его рождения. А в ожидании этого, денег у него немного, но мы как-нибудь выкрутимся. Он не мог покинуть своей квартиры, он был уверен, что сестра следит за ним, как стервятник, и что она воспользуется малейшей возможностью, чтобы помешать Джонатану заменить ее во главе предприятия. Я сказала, что меня это не расстраивает, так как у меня есть сбережения. Мы провели вместе совершенно восхитительных три месяца, и я почти забыла о фотографиях, но вдруг месяц назад сюда пришел Оги. Он сказал, что Слессор послал его узнать, как я живу, и прислал мне маленький подарок. Я развернула пакет и чуть не сошла с ума. Это была роскошная брошь с бриллиантами и надписью на обратной стороне: «Моей дорогой Синди. Ее Джонатан». Оги рассмеялся, когда увидел выражение моего лица, и сказал, что я должна хранить эту вещь у себя. Он будет приходить и проверять, здесь ли она. Если ее не будет, то Джонатан получит кое-что с ближайшей почтой. После ухода Оги я спрятала драгоценность в ящике под стопкой белья в глубине комода, чтобы Джонатан не мог увидеть ее. Через две недели Оги снова пришел и велел показать ему брошь. Потом он дал мне подвеску, такую же роскошную и с такой же надписью. Сегодня днем он пришел снова, проверил их наличие и сказал, что в ближайшие дни я получу еще подарок; манто из платиновых норок, стоимостью около десяти тысяч долларов. Но я должна была немедленно написать письмо Джонатану, поблагодарить его за роскошные подарки и не забыть описать каждый из них.

– Именно этого он требовал от тебя в тот момент, когда мы с ним встретились первый раз?

– Да. Когда он привел вас в такое состояние, он сказал, что придет снова сегодня вечером и что будет хорошо, если я буду одна. Тогда я в конце дня позвонила Джонатану в контору, чтобы сказать ему, что не смогу сегодня увидеться с ним, потому что у меня мигрень. За полчаса до тебя пришел Оги. Я знаю, что у Джонатана есть долги. До знакомства со мной он вел рассеянный образ жизни и бросал деньги на ветер. Но он совершенно успокоился с тех пор, как устроил меня здесь и, вообще делает все, чтобы стать солидным человеком. Не нужно обладать большим воображением, чтобы понять, что Слессор работает на сестру Джонатана, и она хотела получить мое письмо с благодарностями за подарки, присланные мне якобы Джонатаном. Таким образом, она пытается доказать, что он тратит гораздо больше, чем зарабатывает. Тогда я решила, что у меня нет выбора. Я заявила Оги, что не напишу этого письма, и что Слессор может отправлять фотографии, так как, когда Джонатан их получит, меня здесь уже не будет. Я решила его бросить, а также порвать со Слессором и со всем этим отвратительным делом.

– И это не понравилось Оги, да?

Она неожиданно вздрогнула.

– Это совершенно ему не понравилось! Они потратили на меня слишком много денег, сказал он мне, и слишком рассчитывали на меня, так что он вынужден заставить меня переменить намерения. И он этим занялся, но тут позвонили вы. Я не знаю, сколько времени могла бы выдержать! По-моему, Оги способен на все!

– Итак, что ты будешь делать? – спросил я. – Удирать? Пока еще есть возможность?

– Нет! – с яростью закричала она. – Это была на самом деле глупая мысль! Я позвоню Джонатану и попрошу его придти. Я расскажу ему все, что рассказала тебе. А потом пусть он решает сам.

– Мне кажется, что ты поступишь умно. И также думаю, что Слессор не отступится от этого, даже если Оги получит большую взбучку. Хочешь устроиться у меня на несколько дней? Без всяких условий?

– Спасибо. Ты очень любезен, но… нет, – с жалкой улыбкой пробормотала она. – Это касается только меня и Джонатана. Если он услышит про эту историю, увидит фотографии и между нами будет все кончено, то я первым же рейсом вылечу в Калифорнию и вернусь к стриптизу. Если же он поймет меня, то я останусь здесь. Но я действительно буду очень рада, если в ближайшие дни ты будешь навещать меня!

– Это я обещаю. Мне кажется, что сегодня ночью тебе нечего опасаться. Оги придется потратить много времени, чтобы придти в себя, а потом доложить своему патрону. И будет слишком поздно, чтобы Слессор мог предпринять что-нибудь еще.

– А за это время я уже переговорю с Джонатаном, и моя судьба будет решена так или иначе. Я не знаю, как мне благодарить тебя, Дэнни!

– Брось об этом. Для меня было большим удовольствием похитить у Оги пять лет жизни. – Я опорожнил свой стакан и поставил его на ящик с ликерами. – Ты собираешься позвонить Лорду, чтобы просить его придти, так что я ухожу. Позвони мне, если что. Можешь звонить в любое время дня и ночи. Договорились?

– Спасибо, Дэнни.

Уходя, я взял пистолет и бумажник Оги, но потом мне в голову пришла другая мысль. Я сунул бумажник в карман и вернулся в комнату. При виде пистолета Синди сделала круглые глаза.

– Это пистолет Оги. Я не хотел, чтобы Оги снова мог хорохориться, когда придет в себя и поэтому забрал его игрушку. Я оставлю пистолет тебе, ладно? С ним ты, может быть, будешь чувствовать себя уверенной.

– Да, без сомнения.

Я открыл бумажник и обследовал его. В нем не оказалось ничего значительного, и я кинул его на кушетку, посоветовав Синди выбросить его на помойку.

– Еще одна деталь, – сказал я, – как называется клуб Слессора и где он находится?

– Это «Блю Долл» на Джерси-стрит. Дэнни, прежде чем ты уедешь, я хочу кое-что спросить.

– Валяй.

Тоскливые темные глаза, синяк и разорванная блузка, действительно придавали девушке сходство с Золушкой.

– Представь себе на мгновение, что ты – Джонатан Лорд, и что ты сходишь с ума по мне. Какова, по-твоему, будет его реакция, когда он выслушает все и увидит фотографии?

– Тебе надо задавать вопросы полегче, – проворчал я. – Например, какова погода в Калифорнии. Если бы это был я, то попросил бы разрешения уничтожить эти фотографии. Но я никогда не был так влюблен в девушку, чтобы сходить по ней с ума и даже хотеть жениться. Это не в моем стиле.

Синди медленно выдавила из себя улыбку.

– Ты, действительно, большая поддержка, Дэнни!

– Я весь тут, – скромно ответил я. – Не огорчайся, Синди. Я сделаю для тебя все, что угодно!

– О, да, – серьезно произнесла она. – Ты второй клевый человек, которого я встречаю в своей жизни, и будь, пожалуйста, осторожен, может быть, около дома тебя поджидает Оги.

– Буду осторожен и приду завтра в течение дня.

Когда я вышел из дома, от Оги не осталось и следа. Чтобы окончательно убедиться в этом, я сделал сотню шагов в сторону Центрального парка, потом взял такси. Около половины двенадцатого машина доставила меня к элегантному отелю. Я подумал, что такая женщина, как Максин Лорд не ляжет в постель раньше полуночи, во всяком случае, когда она одна.

Через довольно долгое время, дверь приоткрылась на четыре сантиметра.

– Кто это стучит среди ночи? Кто там? – проворчал недовольный голос.

– Дэнни Бойд, – быстро ответил я. – И если я вас беспокою, то потому, что это важно.

Дверь широко распахнулась, и я вошел в вестибюль. Мои ноги сразу же исчезли в ковре. Кошмарное видение: страшная фланелевая рубашка и кружевной чепчик поверх бигуди, быстро закрыло дверь и повернулось ко мне лицом.

– Если вы хотите видеть «ее», то ступайте вниз, – сказало оно, указывая пальцем на лестницу.

– Благодарю вас, миссис Мэлон, – вежливо проговорил я.

– Вы вытащили меня из кровати, но не надейтесь, что проделаете это во второй раз. Вы уйдете сами. – Она опустила глаза и подозрительно посмотрела на мои ботинки, – а где находятся ваши калоши?

– Я их оставил снаружи, – соврал я. – Вы же не хотели, чтобы я оставил на вашем прекрасном ковре следы снега?

– А что, все еще идет снег?

– Нет, – громко сказал я, – но он мог пойти.

Миссис Мэлон громко фыркнула, потом потрусила внутрь дома. Я слегка погладил египетского кота по голове, и мне показалось, что его глаза стали менее недоброжелательны.