Имбирное облако - Брикер Мария. Страница 26

– Идите, идите, – ласково разрешил Быстров.

Доктор вылетел за дверь, как молодая лань, и звуки его шагов отозвались в коридоре эхом.

– Не понял. Чего он не успел-то? – спросил Спицын.

– Отлить. Я его из туалета вытащил.

Они переглянулись и захохотали.

– Слушай, Серега, – давясь от смеха, обратился к другу Иван. – А ведь у Каррен не было истерики – ей действительно было смешно, как сейчас нам, – смех друзей в момент стих.

– А что, кто-нибудь на квартиру уже выехал? – осторожно спросил Сергей.

– Ага, – обреченно подтвердил Спицын.

Зазвонил телефон. Иван машинально снял трубку. Лицо его вытянулось.

– Ключи, найденные у трупа, не подходят к замку квартиры Яковлева, – печально доложил он и, швырнув трубку на рычаг, громко и с выражением сказал все, что думает по этому поводу. Быстров сунул в рот карандаш и молча кивнул – с Иваном Спицыным он был полностью согласен.

Глава 12

Удачный обед в отвратительной столовой

Сергей метался по кабинету, ругая себя последними словами. Прокололся, как юнец желторотый! Облажался! Единственная вменяемая версия накрылась медным тазом. Но как же так? Все, все указывало на Яковлева! Но если это не Яковлев, то куда он делся? Куда подевался этот засранский литератор, сочинитель эротических триллеров?

Так, стоп, осадил себя Быстров, перестал слоняться по кабинету и уселся за стол. А если все-таки Яковлев? Да, ключи, найденные у трупа, не подошли к двери его московской квартиры. Разве это что-то доказывает? Яковлев мог легко снять другую квартиру, когда прилетел в Москву. Из Штатов договорился по Инету с риелторской фирмой, прилетел в Москву, завез жену домой и свалил в другую квартиру, чтобы как следует подготовиться к встрече с Полиной. Ключи от своей квартиры оставил там, переоделся… Только каким образом он ухитрился сделать в тот же день дубликат ключей от квартиры Кравцовых? Или он тоже заблаговременно об этом позаботился? Нанял, допустим, уголовника Рябину Авдотия Никитовича. Тот заранее все устроил, они пересеклись в городе, и вопрос был улажен. Заявление мадам Райдер о том, что ее муж не может быть причастен к этому делу, вполне понятно. Сколько через него прошло таких несчастных баб, как она! В его практике еще ни одна женщина ни разу не поверила в то, что ее муж или сын – убийца и насильник. Даже когда им в нос тыкали неопровержимые доказательства вины – не верили. Все это, конечно, хорошо, только вела Каррен Райдер себя очень странно, когда до нее дошло, в чем подозревают ее благоверного. Смех этот ее гомерический… Что могло мадам Райдер так рассмешить? Почему мы должны понять, что Яковлев не способен на подобные поступки, когда увидим мужика? Может быть, этот ваятель эротических шедевров – импотент? Быстров поморщился – отпадает: с одного взгляда на мужчину невозможно это понять, впрочем, со второго, и с третьего, и с двадцать пятого взгляда – тоже. Каррен, Каррен, хитрая бестия, заинтриговала ведь!

«Странные все-таки создания эти женщины, – размышлял Быстров. – Американка ревела в кабинете, думая, что муж жив и здоров и развлекается с другой, а как узнала, что муж не у любовницы – обрадовалась. Даже мысли в голову не пришло, что, если супруг ее не у Полины Кравцовой, то, значит, с ним что-то случилось. Все, что угодно, ведь могло произойти: под машину попал и лежит сейчас в больнице с проломленной черепушкой… Или еще хуже – убили. Да… логику женщин понять невозможно».

Одно было ясно: Яковлева необходимо искать. Он читал роман Полины и, возможно, кому-то его показывал… показывал в Бостоне… Опять этот бостонский брелок! Что за дурь, кому может прийти в голову лететь из Америки в Россию, чтобы изнасиловать несчастную русскую девочку? Только полному идиоту или же одержимому психу. Впрочем, наш маньяк другими характеристиками обладать просто не может. А девочка-то очень и очень… Сергей Федорович вздохнул и решил изменить стратегию поиска. Нельзя было исключать, что маньяком мог оказаться посторонний человек, а он, как дурак, зациклился на знакомых. Любой при желании мог влезть в компьютер Полины и прочитать роман. Понравилась девушка, начал следить, прочитал рукопись, крыша слетела. Тот же уголовник Рябина, например. Что он делал в квартире Кравцовых? Отпечатки его пальцев найдены почти во всех комнатах, в самых неожиданных местах. Наляпал везде – где можно и «не можно». Рябину тоже нужно искать. И таксиста – он околачивался у подъезда весь вечер, мог что-то видеть. Вычислить его просто, по времени заказа и адресу. Уже сегодня они получат о нем полную информацию.

Еще один вопрос не давал покоя майору – что за хитрое вещество находилось во флаконе-спрее вместо духов? Сегодня изымут флакон, но когда будет готова экспертиза, неизвестно. И что это даст – тоже неизвестно…

И последнее: необходимо вызвать Олега Кравцова в Москву. Поддержка мужа Полине не помешает. Ей плохо. Очень плохо… «И мне… тоже… очень… плохо, потому что сильно кушать хочется».

Сергей схватил трубку и набрал номер Ивана. Разговор о бутербродах, бесследно пропавших из кабинета после ухода Спицына, Сергей Федорович начал издалека.

– Что-нибудь выяснил о профессоре? – ненавязчиво поинтересовался он.

– Ничего, как сквозь землю провалился. Я еще раз обзвонил все морги, потом больницы. Ни одного трупа без документов. Случаев с амнезией за последние три дня не зафиксировано. Больные без документов в тяжелом состоянии в больницы не поступали.

– Позвони этой сумасшедшей Каррен, пусть приметы своего благоверного даст. Как мы должны его искать теперь, у Яковлева ведь на лбу не написано, что он профессор русской литературы!

– Звонил уже. Эта идиотка послала меня… Не буду уточнять куда. И еще сказала: «Я уже нанять частный детектив и в ваших услугах не нуждаться», – передразнил Иван.

– Она не сказала, в какую детективную контору обратилась?

– Нет, но, думаю, в какую-нибудь рядом с ее домом. Я уже парочку обзвонил, и там меня тоже послали далеко и надолго. Работают они, типа, конфиденциально и имена клиентов не разглашают. Сволочи, вот придут они ко мне за нужной информацией! – злорадно хмыкнул Иван. – Кстати, по поводу таксиста я все выяснил, зовут его Куролесов Семен Петрович. Сегодня у него отгул в связи со свадьбой сестры. Короче, придет он в лучшем случае только завтра, если сможет… прийти… Сам понимаешь – событие.

Воображение Сергея нарисовало свадебный стол со всевозможными закусками, голова закружилась.

– Ванечка, – ласково пропел он в трубку. – А ты чего бутерброды утащил? Я есть хочу, между прочим.

– Само собой получилось, – виновато ответил Иван.

– Тогда скорее волоки кулек обратно, если не хочешь получить еще один труп.

Некоторое время на другом конце провода молчали.

– Не могу, я их уже съел, пока морги и больницы обзванивал. Съел и даже сам не заметил, как…

– Понятно, само собой получилось. А еще друг называешься, – обиделся Сергей Федорович и бросил трубку. В расстроенных чувствах Быстров пошарил по карманам: в куртке нашлось 40 рублей 35 копеек. До зарплаты оставалось два дня. Обычно Быстров четко распределял свой скромный бюджет, но после вчерашней попойки в кафе его финансы спели романсы. «Ладно, в конце концов, займу у кого-нибудь», – с отвращением к себе подумал Сергей Федорович и направился в ближайшую столовую с загадочным названием «Ностальгия».

Столовая «Ностальгия» отчасти оправдывала свое название давно забытыми низкими ценами и отвратительной едой времен расцвета застоя социализма. Одного взгляда на блюда, предлагаемые в столовой, хватало, чтобы в мозгу зародились сомнения в том, стоит ли это есть. Самым важным правилом нахождения в кафе было успеть вовремя, зайдя внутрь, сменить технику дыхания: ни в коем случае не дышать носом, а стараться делать это ртом, даже когда ешь. При всех своих недостатках столовая пользовалась популярностью. В основном сюда забегали «поностальгировать» нищие сотрудники ближайших государственных учреждений и честные работники местной милиции, расположенной всего в трех минутах ходьбы от столовой.