Изысканный адреналин - Брикер Мария. Страница 19

Воспользовавшись заминкой, пока оператор усаживался за руль, Мэрилин юркнула на соседнее сиденье, крепко схватилась за кресло руками (для подстраховки) и постаралась отдышаться. Макс тоже пыхтел, пытаясь вставить ключ в замок зажигания, и, к счастью, попыток вытряхнуть ее из машины не предпринимал. За время бодрой пешей прогулки по вечерней Москве после разговора с менеджером кофейни, который любезно попросил их покинуть заведение, гнев Чижикова немного утих. Правда, теперь оператор куксил физиономию, всем своим видом показывая, как он смертельно обижен.

– Блин, Чижиков, ну ты как дите малое! Что ты дуешься? Я ж тебе не предлагаю с Редниковым переспать. Тебе же только вид нужно сделать, что ты голубой. И потом, не факт, что он вообще на тебя клюнет.

– Да я его… Если он меня… Я его… Если он… Я… Ууууу! – Чижиков пару раз звезданул кулаком по панели, живописно изобразил, как Отелло душил Дездемону, и попросил у Мэрилин сигарету.

– Ты же не куришь? – удивилась она, протягивая Максу пачку «Парламента».

– Не курю! – подтвердил Чижиков, сунул сигарету в рот, прикурил и закашлялся. – Дерьмо какое, – скривился оператор и выкинул сигарету в окно.

– Пойдем, может, еще куда-нибудь, кофе выпьем? – ненавязчиво предложила журналистка.

– Хватит, напился уже. Едем домой!

– Мне, между прочим, тоже не в кайф с Селиваном обжиматься. Как подумаю, так тошнота к горлу подступает. Но ведь для дела нужно, понимаешь?

– Селиван все-таки мужик! – проворчал оператор.

– Ну и Редников тоже мужик, – мило улыбнулась напарница.

– Заткнись лучше и не испытывай судьбу, – проворчал Чижиков. – Для дела ей нужно. Для дела, понимаешь! Нет, Коновалова, ты все-таки полная дура! Предположим, я соглашусь. Предположим, я сказал! – поймав на себе радостный взгляд Мэрилин, грозно осадил ее оператор. – Предположим, у меня все получится, и мы отправимся с Редниковым… Ой, бли-и-ин… – перекосился Макс и смачно плюнул в окно. Некоторое время он сидел молча и шумно дышал носом, снова пытаясь справиться с эмоциями и отогнать жуткие картины, которые рисовало его богатое операторское воображение. Он словно видел себя со стороны и с разных ракурсов в компании с дружком Селивана… Наедине… Какой ужас! Чижиков в очередной раз плюнул в окно и попытался взять себя в руки, чтобы рассмотреть ситуацию абстрактно. – Допустим, отправимся мы к нему домой. Ой, бли-и-ин… Не хочу в тюрьму!

– Ты о чем, Макс? У нас за подобные связи давно уже не сажают.

– За связи, может, и не сажают, а за убийство с особой жестокостью загреметь лет на пятнадцать вполне реально. Ладно! Кто, в то время как я буду уби… отвлекать Редникова, снимет на камеру твои поцелуйчики и обжималочки с Селиваном?

– Это я предусмотрела. Смотри, что у меня есть, Чижиков! – Мэрилин покопалась в рюкзаке и с гордостью продемонстрировала оператору миниатюрную видеокамеру.

– А ты, оказывается, совсем не дура, Маня, – фыркнул оператор. – Ушлая девушка. Значит, пока я буду в прямом смысле прикрывать тебя телом, – гоготнул оператор, – ты снимешь свой собственный репортаж, и после все лавры достанутся тебе, а мне – фиг? Видела, Маня? – сунув в нос Мэрилин кукиш, проревел Макс.

– Не хочешь, не надо, – разозлилась журналистка. – Давно тебе хотела сказать… Но раз ты так… В общем, никакого репортажа о Селиване не будет, я планирую снять сюжет про клуб «Флоризель». Пытаюсь раздобыть компромат, чтобы прижать продюсера Торчинского к стенке и вытрясти из него инфу: он является членом этого клуба. С тобой или без тебя, но я добьюсь своего. Можешь уматывать!

Мэрилин выползла из машины, с силой захлопнула дверь и, стоя спиной к «Рено», закурила. Чижиков завел мотор. Передняя дверь с ее стороны открылась.

– Это самое, Коновалова, ты случайно не знаешь, как у них там… отношения завязываются?

– У кого? – щелчком отправив сигарету в урну, равнодушно спросила девушка.

– У голубых, – смущенно уточнил оператор.

– Думаю, все зависит от того, пассивный ли или активный гей. У них же там своего рода разделение, насколько я знаю. Пассивный вроде как женщина, и отношение к нему как к женщине. Наверное, нужно подарки дарить, комплименты говорить – короче, завоевывать. А активные, соответственно, вроде как мужчины, и сами завоевывают, – выдала свои скудные в этой области знания Мэрилин, усаживаясь обратно в машину и ликуя в душе, что дело сдвинулось с мертвой точки. Правда, пришлось рассказать все оператору, ну и что? В конце концов, рано или поздно это в любом случае пришлось бы сделать. Ведь они – одна команда.

– М-да… – тяжело вздохнул Макс, выслушав объяснение Мэрилин, и почесал лысый затылок. – Пассивные, активные – мрак! А Редников какой?

– Думаю, что активный, – сказала Мэрилин. – Слишком ревностно он Селивана опекает, прям как муж. Так что, Чижиков, с сегодняшнего дня начинай представлять себя девушкой, – хихикнула напарница. – Среда послезавтра, у тебя не так много времени, чтобы настроиться.

В глазах Чижикова мелькнули ужас и безысходность, но он промолчал. Молчал оператор и всю остальную дорогу до дома напарницы, глубоко погрузившись в себя, сосредоточенно о чем-то размышляя. На внешние раздражители не реагировал, на вопросы не отвечал. Очнулся Чижиков, лишь когда «Рено» притормозил у подъезда Мэрилин.

– Лучше бы наоборот, – задумчиво заявил он.

– Что? – не поняла Коновалова.

– Ну, лучше бы Редников был пассивным. Я все-таки мужчина, завоеватель, – объяснил он и застенчиво спросил: – Слышь, Мань, а что мне в клуб надеть? Знаешь, у меня есть такие симпатичные кожаные штанишки и ярко-красная рубашка с вышивкой на воротнике…

Глава 10

НЕВЕСТА

Кожаные штанишки и ярко-красная рубашка с вышивкой на воротнике смотрелись на Чижикове так трогательно, что Мэрилин с трудом сдержала слезы умиления. Цвет лица оператора сливался с рубашкой, а лысина поблескивала в свете ночных огней города. В общем, сегодня Макс Чижиков был неотразим. К тому же впервые в жизни он был гладко выбрит и надушен одеколоном.

– Чижиков, ты…

– Молчать! – рявкнул Макс, к беседе оператор был явно не расположен. Собственно, Мэрилин сама не горела желанием поболтать – как только «Рено» выехал на проспект, она с увлечением принялась читать молитву «Отче наш», потому что Макс несся по городу на бешеной скорости и частенько выезжал на встречную полосу, гневно сигналя несущемуся в лоб автотранспорту. Делать замечание оператору Мэрилин побоялась и, только когда Макс припарковал «Рено» на тесной стоянке клуба «Красный монах», плотно заставленной дорогими иномарками, перестала читать молитвы, шумно вздохнула и открыла рот.

– Чижиков, блин! Лучше быть голубым, чем мертвым! Козел! Сволочь! Тупица! Мать твою! Чтоб никогда больше не смел так делать. Понял, придурок?!! – заорала она во все горло и для убедительности отвесила оператору смачный подзатыльник.

Макс очумело посмотрел на напарницу, потупился и кивнул.

– Хорошо! – рявкнула Маня и успокоилась. – Так, время – без пятнадцати двенадцать, гоблины уже там. Селиван готовится к концерту, Редников глушит коктейли в баре. Иди, Чижиков, настал твой звездный час.

– А ты? – пискнул оператор.

– Я зайду попозже, нас не должны видеть вместе. Ключи от тачанки оставь. Я их потом засуну под крыло левого переднего колеса.

– Как я выгляжу? – тревожно спросил Чижиков, вложив трясущейся рукой в ладонь Мэрилин брелок с ключами.

– Пуговки на рубашке расстегни. Что ты, как монахиня, запаковался. – Чижиков с перекошенной физиономией медленно расстегнул две верхние пуговицы. Мэрилин продолжила наставления: – И морду улыбни. У тебя сейчас фейс, как у фашистского оккупанта с иллюстрации из учебника по истории СССР. – Оператор послушно растянул рот в улыбке, улыбка получилась жуткой и кровожадной. Зрелище поистине пугающее, но не поддержать товарища Мэрилин не могла. – Ну вот, совсем другое дело, – ободряюще похлопала она Макса по плечу. – Ступай, Чижиков, Родина тебя не забудет.