Мятный шоколад - Брикер Мария. Страница 38

– Вы совершенно правы, – кивнула Зотова.

– Что же вы сразу не сказали, а устроили мне здесь цирковое представление! – возмутился Берушин.

– Это было глупо, каюсь, – улыбнулась Елена Петровна. – Манера у меня такая. Приношу вам свои извинения.

– Принимаю, – смилостивился Берушин. – Хорошо, я постараюсь помочь вам, Елена Петровна, и по своим каналам попытаюсь выяснить, куда этот засранец подевался. Уверен, что он просто-напросто загулял и свинтил куда-нибудь с любовницей. Хотя ваша версия относительно его исчезновения меня немного встревожила. Очень надеюсь, что он не идиот и такие опрометчивые поступки совершать не будет. В любом случае, как только я что-то выясню, то незамедлительно вам сообщу.

– Огромное спасибо, огромное, – закудахтала Зотова, выудила из сумки визитку и положила на стол перед Берушиным.

– Пока не за что. Позвольте, я вас провожу, – любезно предложил Берушин, помог Зотовой подняться и, преодолевая внезапное необъяснимое желание отвесить капитанше сильный пинок под зад, пропустил ее вперед.

Обратно в кабинет он возвращался на одеревеневших ногах, как Буратино. Как же он перенервничал сегодня! Эта ментовка чуть было не довела его до инфаркта своим неожиданным приходом и вопросами. «Эта ставка вас погубит, и изменить уже ничего нельзя», – стучало в мозгу. Да, пожалуй, эта фраза заставила его поволноваться больше всего прочего. А ведь она не случайно так выразилась! Неужели ей все известно? Но откуда? Как информация о проекте могла просочиться наружу? Это же надо, какая въедливая баба эта Зотова, так, глядишь, она и до сути докопается. Непредусмотренный персонаж. Влезла туда, куда не следует. А все из-за чего? Из-за того, что кто-то грохнул гримершу. Пожалуй, нужно через свои каналы выяснить, кто это так постарался, и честную капитаншу осчастливить. Рая, Рая, вот к чему разврат приводит! Доигралась, паскудница, в свои гнусные игры и сдохла. Кто же ее прибил?

Берушин покопался в столе, достал старую записную книжку, пролистал несколько страничек и схватился за телефон.

– Привет, старик! Неужто узнал? Ну все, ты меня расстроил, старик, значит, богатым я не буду, – пошутил Антон Бенедиктович и громко расхохотался заезженной остроте. – У меня? У меня все пучком. Но ты прав, возникли некоторые трудности. А проблема вот в чем. Грохнули тут на днях одну бабу. Дело ведет некая капитан Зотова, так вот, она у меня сильно под ногами путается. А я этого не люблю! Да господь с тобой! Напротив, я очень хочу, чтобы эта капитанша как можно скорее нашла убийцу. Просто она не владеет полной информацией, а я по некоторым причинам не могу ей эту информацию выдать… Вот за это я тебя люблю, старик, – ты всегда все правильно понимаешь! Завтра часиков в одиннадцать тебя устроит? Замечательно, жду.

Берушин положил трубку и, довольный беседой, откинулся на спинку кресла. Пора бы уже и горничной его навестить, с томлением подумал он и нетерпеливо нажал на кнопку вызова персонала.

Глава 2

Илья Ильич и К°

– Что ты натворила, старая карга! – отрывисто гавкал кто-то над ее головой. Аля попыталась открыть глаза, но не смогла: ресницы как будто слиплись. Резко пахло чем-то кислым, ныл затылок, в висках отдавало тупой болью. – Нет, ты подумай, совсем одурела на старости лет, слепая корова! Что теперь прикажешь с ней делать, дурная твоя башка? Угробила девчонку-то!

– Ой, батюшки, батюшки-светы! Помилуй, господи, за грехи наши тяжкие! Горе-то какое, – тоненько запричитала чуть поодаль какая-то пожилая женщина, потом голос ее посуровел и в интонации послышались ворчливые нотки: – Это ты, ирод поганый, во всем виноват! Если это клиентка твоя, то почему дверь не открыл?

– Задремал, – виновато оправдывался мужской голос.

– Задремал, – ехидно поддела его женщина. – Пердун старый, прости, господи! Ой, батюшки! Свят, свят, свят… – опять запричитала женщина. – Откуда, скажи на милость, окаянный, мне было знать, что это клиентка твоя? На ней же не написано, что она зубы пришла лечить! Гляжу, дверь в нашу квартиру открыта, а она с большой сумкой рядом околачивается. Ну, я и треснула ее бутылкой по голове с перепугу. Думала, воровка квартиру нашу обчистила.

– Тихо, не вой, кажется, обошлось, живая она, – горячая сухая рука коснулась шеи девушки.

Алевтина непроизвольно дернулась и наконец разлепила глаза. Над ней склонились два лохматых круглых человечка, похожие на гномов, страдающих ожирением, с совершенно одинаковыми красными лицами, маленькими глазками, кустистыми бровями и носами-картофелинами. На мгновение Алевтине показалось, что у нее двоится в глазах. Она несколько раз моргнула и сощурилась – но количество жирных гномов перед глазами не уменьшилось: их по-прежнему было двое, и они по-прежнему разглядывали ее с беспокойством и участием. Лишь внимательно приглядевшись, Алевтина поняла, что со зрением у нее все в порядке. Над ней склонились два разных человека: мужчина и женщина, но похожие друг на друга как две капли воды. Даже одежда у них была одинаковой: клетчатые рубашки с короткими рукавами и широкие хлопковые штаны, напоминающие шаровары. Различить их можно было только по голосу.

– Ты уж не гневайся на нас, золотце, – примирительно сказал гном мужского пола. – Сослепу тебя старуха по голове огрела, за воровку приняла.

Алевтина осторожно коснулась головы, волосы были какими-то скользкими, влажными и слипшимися. «Мозги вытекли! Умираю, рана смертельна», – с ужасом подумала Алечка и поднесла трясущуюся руку к глазам – на пальцах вместо крови и мозгов размазывалось что-то белое и студенистое.

– Кефир, трехпроцентный, – по-деловому уточнил гном-женщина. – Волосики помоем шампунем, и будешь как новенькая. Шишки, правда, не избежать, ну ничего, до свадьбы заживет.

– Вы близнецы? – робко спросила девушка, когда ее легко, как пушинку, подняли на руки, перенесли в квартиру, осторожно уложили на маленький продавленный диванчик и положили ей на голову пакет со льдом, завернутый в кухонное полотенце.

Гномы дружно расхохотались и радостно сообщили, что совсем они даже не близнецы, а всего лишь супруги. Просто за сто лет совместной жизни они притерлись друг к другу настолько, что стали буквально на одно лицо, и теперь их даже близкие знакомые путают, чем они частенько пользуются, постоянно устраивая невинные розыгрыши. В общем, супруги на старости лет впали в детство, нашли себе развлекаловку и валяли дурака, как малые дети. С одной стороны, шутники-супруги Алечке понравились и она от души повеселилась, слушая истории про их проделки, с другой – оставаться у них в гостях надолго и тем более доверять свои зубки уважаемому Илье Ильичу Алечке совершенно не хотелось. Одного взгляда на огромные ручищи дантиста хватило, чтобы заныли все зубы разом и непроизвольно свело челюсть. По мнению Алевтины, доктору к лицу, вернее, к рукам, гораздо больше подходил строительный экскаватор, а не стоматологический инструмент для осмотра полости рта.

С помощью Иветты Карловны – так незатейливо звали веселую женушку стоматолога, Алечка, как только немного пришла в себя, помыла голову, высушила волосы феном и, подхватив сумку, бочком направилась к выходу. Но не тут-то было! Отпускать ее с миром никто не собирался, и Илья Ильич, по-прежнему пребывающий в состоянии крайнего смущения и раскаяния от недавнего происшествия, поволок девушку в смотровой кабинет, оборудованный в одной из крохотных комнаток квартиры. В отличие от пыльной, засоренной всяким мелким бытовым хламом гостиной, в кабинете доктора царила стерильная чистота. Здесь было все, как в настоящей поликлинике: белый кафель на стенах, смотровое кресло, бормашина, мощная медицинская лампа, холодильник, аппарат для стерилизации инструментов и даже умывальник. Еле уловимо пахло хлоркой и еще каким-то неизвестным лекарством, в очередной раз напомнившим Алечке о школьных диспансеризациях. Илья Ильич указал Алевтине на кресло, а сам принялся сосредоточенно и азартно проводить санобработку своих рук, беспощадно скобля их намыленной жесткой щеткой. Гигиенические процедуры длились не меньше десяти минут, и Алечка даже испугалась, что стоматолог смылит себе руки до костей. Наконец он выключил воду, надел белоснежный халат и приступил к осмотру.