Мятный шоколад - Брикер Мария. Страница 46

Алевтину переложили на носилки, закрыли простыней и загрузили в «Скорую». Санитара доктор определил на переднее сиденье, рядом с водителем, сам сел вместе с Климом назад. Клим безучастно наблюдал за действом, не осознавая, что происходит.

– Советую вам, голубчик, валерьяночки попить, – тактично посоветовал доктор Климу, когда машина тронулась с места. – Или что там еще… водки можно. Обязательно водки выпейте сегодня! Со стрессом, знаете ли, шутки плохи. Нервишки нужно беречь. Беречь нервишки нужно! Да, голубчик.

– У меня с нервами все в порядке, – огрызнулся Клим. – Не нужно мне ничего.

– Это пока не нужно, – подмигнул ему доктор, и Клим оторопел.

– Клим, ты только не волнуйся, – приподнялась на каталке Алечка. – Получился великолепный экспромт. Как ты считаешь?

– Дура!!! – заорал Клим. Фазиль обернулся, засунул голову в окошко, разделяющее кабину и реанимационный блок, и громогласно заржал. Происходящее его невероятно веселило.

– Вот, я же говорил, – сказал доктор, цыкнув на радующегося санитара. – Налицо сильный стресс. Чего желаете – валерьяновых капель или медицинского спиртику рюмашку? Чистый, как слеза младенца, уверяю вас!

– Лучше валидол, – прохрипел Клим и схватился за сердце.

– Сто баксов, – невинно улыбнулся врач.

– Борзеете, доктор. У нас медицина бесплатная, – вяло возмутился Клим.

– Совершенно верно, голубчик, валидол бесплатно, но извоз живых покойников осуществляется по повышенному тарифу.

– Раз так, то извольте, – немного придя в себя, развеселился Клим, достал бумажник и любезно протянул доктору сто долларов.

Доктор с достоинством сунул купюру в карман и глубоко задумался: вероятно, размышлял, на что истратить заработанные деньги. Ехали довольно долго. Наконец машина вкатила в ворота обшарпанной городской больнички и притормозила у входа в одноэтажное кирпичное здание, стоящее особняком. Доктор очнулся от дум. Клим занервничал. Фазиль вновь засунул свою чернявую любопытную голову в окошко.

– Ну что, голубушка, – вздохнул доктор. – Вот мы и прибыли. Видите это унылое здание? Вам туда, – сказал он, задумчиво потер переносицу, вытащил сигареты и закурил, стряхивая пепел на пол. Он определенно чего-то ждал, Алечка это почувствовала и решила действовать.

– Доктор… – смущенно улыбнулась Аля. – Доктор, спасибо вам большое. Вы не представляете, что сделали для меня! Теперь мой бывший муж перестанет меня преследовать! – трагически воскликнула девушка. Клим закашлялся и уставился на Алевтину круглыми глазами. – Да, – продолжила Аля, уловив в лице доктора некоторую заинтересованность, – он перестанет наконец терроризировать меня и избивать! Это ужасный человек, доктор. Он состоит в криминальной группировке, у него полно связей и денег. Пять раз я убегала от него! Пряталась в разных уголках нашей Родины, но он везде!.. Везде он меня находил, избивал, возвращал! Последний раз он ударил меня по лицу ботинком и выбил мне передний зуб. Вот, времянку поставили, яблоки есть запретили, – Алечка открыла рот и продемонстрировала доктору временное произведение Ильи Ильича. – Доктор приподнял бровки и невнятно хрюкнул. Аля воодушевленно продолжила: – Но мне опять удалось убежать, и я спряталась в домике друга моей тетки. Я думала, что в моем городе он меня искать не догадается. Прошел месяц, от бывшего мужа не было ни слуху, ни духу, я стала забывать весь этот кошмар. Встретила Клима, и мы страстно полюбили друг друга. От счастья я словно летала в облаках! Каждый вечер мы сидели на крыльце и смотрели на звезды, мечтали, строили планы… О, доктор! – взвыла Алечка, вытирая простыней слезы и заодно стирая косметику. – Но вчера случилось несчастье! Я заметила его. Он следил за домом. Он… он… – Алечка закрыла лицо руками и зарыдала. – Но теперь все изменится! Благодаря вам, доктор: теперь он будет уверен, что я умерла, – активно всхлипывая, вымолвила Алевтина и с нежностью посмотрела на врача. – Вы меня просто на носилках в здание морга внесите, на всякий случай, если он вдруг сейчас за нами наблюдает, а там я оживу, и мы сразу уйдем.

– М-да, голубушка, боюсь, мне придется вас разочаровать, – устало вздохнул доктор и опять задумчиво потер переносицу. – Если он вас так любит, то непременно позвонит в морг, уточнит, какова причина смерти, и поймет, что вы его провели.

– Значит, все напрасно, – Аля прижала к груди руки, – он всегда будет преследовать меня! Клим, все кончено, уезжай, любимый! Он убьет тебя, я знаю. А потом и меня!

– Док, это самое… – смущенно встрял в разговор Фазиль, чья голова по-прежнему торчала в окне, – а может, того…

– Того! Это самое… – передразнил доктор, – ты можешь по-русски разговаривать, а не по-татарски? – Фазиль обиженно засопел. – Ох, голубчик, прости меня, грешного, не подумавши брякнул, – смутился доктор. – Значит, того самого… – Лицо доктора исказила гримаса нерешительности, он глубоко затянулся уже истлевшим до фильтра погасшим окурком, недовольно поморщился и грозно посмотрел на санитара: – Нет! Нет! И нет! Я ж не идиот, чтобы на себя такую ответственность брать! – возмутился он. – За просто так, – добавил он застенчиво.

Клим с Алевтиной переглянулись: ее исповедь растопила нежное сердце бескорыстного доктора, осталось сделать еще один шаг, чтобы умаслить его чуткую душу.

– Видите ли, – осторожно вступил в разговор Клим, – я ведь довольно обеспеченный человек…

– Вы не представляете, голубчик, как я за вас рад, – усмехнулся доктор, и глаза его алчно блеснули.

– Может быть, мы и за вас тоже порадуемся, а также за Фазиля и за водителя, – напирал Клим.

– Водитель обойдется, он глухой, как пробка, и выключается синхронно с двигателем машины. Можете убедиться, он спит, – кивнул в сторону водителя доктор, нахмурился и обратился к санитару: – Фазиль, кто у нас там сегодня дежурит?

– Пономаренко, – лучезарно улыбнулся Фазиль.

– Это хорошо, уверен, что Пономаренко тоже порадуется. Главное, чтобы он утром не забыл, кто и за что его порадовал. Ладно, сидите пока здесь. Пойду обстановку разведаю, может, малой кровью удастся обойтись и никаких документов оформлять не придется. – Доктор вылез из машины, зевнул, огляделся по сторонам и резко обернулся: – Быстро лечь и накрыться простыней, – скомандовал он. – Ваш благоверный уже здесь! Метрах в пятидесяти машина припаркована у обочины, когда мы сюда ехали, ее там не было.

Аля юркнула под простыню.

– Ух, блин! – почесал макушку Фазиль. – Ну прямо Голливуд взаправдашний!

Клим осторожно выглянул из окна «Скорой»: машина стояла слишком далеко, чтобы можно было различить номер. Однако марку машины и приблизительный цвет он разглядел. Четвертый «Фольксваген Гольф», темная, но не черная: либо зеленая, либо синяя. Это было уже что-то. Девочка не выдержала и засветилась! Хотя исключать, что это машина людей Ивана Аркадьевича, тоже было нельзя.

– Сейчас он автомат достанет, по машине очередь даст, тогда и будет тебе Голливуд, – ехидно пошутил доктор, закрыл дверь и направился к гостеприимным дверям муниципального морга.

– Круто! – восторженно выдохнул Фазиль, и его голова скрылась в кабине.

– Аля, – тихо сказал Клим, – по-моему, все складывается очень удачно. Ты просто гениальная актриса! Надеюсь, сейчас удастся обо всем договориться, и послезавтра я тебя отсюда заберу.

– Как послезавтра? – пискнула из-под простыни Аля.

– Ну как же, Алечка, ведь по правилам человека хоронят на третий день. Сначала морг, потом вскрытие, потом…

– Заткнись, придурок! – Алечка уже не пищала – она говорила зловещим басом.

– Ты только не нервничай, солнышко. Естественно, вскрытие тебе делать не будут. Но светиться тебе нигде нельзя. Поэтому ты должна остаться в морге до своих похорон. Я обо всем договорюсь и все улажу. Кстати, ты еще не решила, какой бы тебе хотелось гроб?

– Я хочу домой, – заныла Аля из-под простынки. – А если тетка вернется? Она же с ума сойдет!

– Если она вернется, то я ей сразу все объясню. И последний вопрос: какой у тебя размер? – хихикнул Клим, вспомнив их первое знакомство.