В человеческих джунглях - Кин Дей. Страница 10

– Могу я спросить, куда ты собираешься пойти?

Латур искал свою шляпу, а потом вспомнил, что оставил ее внизу.

– Полицейское дело.

Ольга взбила свою подушку, затем, пробормотав что-то по-русски, легла на спину и уставилась в потолок. Латур сунул револьвер в кобуру на поясе.

– Не все ли равно, какое это дело?

Ольга сделала рукой неопределенный жест.

– У меня это означает: я отказываюсь.

– Отказываешься от чего?

– Отказываюсь попытаться понять.

Стоя на пороге комнаты, Латур обернулся.

– А когда мы были с тобой, что означали те слова, которые ты мне только что говорила? Ты, конечно, понимаешь, когда мы были... ну... – Он колебался. – Ну, только что...

Ольга посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты не понимаешь?

– Нет.

Она протянула свою тонкую руку, чтобы погасить лампу.

– Тогда я советую тебе спросить кого-нибудь, кто понимает русский язык. Предпочтительно женщину.

Латур закрыл за собой дверь. О, эти женщины!

Георг выключил телевизор и стоял в курительной комнате, приканчивая то крошечное количество виски, которое оставалось в бутылке.

Из темноты холла Латур стал разглядывать молодого человека. Георг был таким же светлым блондином, как и его сестра, но он был очень загорелым и мускулистым, как настоящий профессиональный атлет. Что он делал все дни напролет и что собирался делать в Соединенных Штатах, кроме того, чтобы жить за счет своей сестры? Латур не имел об этом ни малейшего представления. В течение тех двух месяцев, что Георг находился во Френч Байу, он уничтожил огромное количество пищи и виски, но никогда и не пытался даже найти себе какое-нибудь занятие. Так же, как он никогда не выразил ни малейшей признательности за оказанное ему гостеприимство Латуру.

– Я должен был бы выбросить его отсюда хорошим пинком под зад, – подумал Латур.

Георг услышал его шаги по холлу и повернулся.

Он стал жаловаться:

– Почти не осталось больше виски.

– А почему бы тебе не купить несколько бутылок? – возразил Латур. – Кстати, ты сегодня пользовался моим карабином?

Георг допил последний глоток.

– Действительно, я брал сегодня его, когда решил прогуляться по этому так называемому лесу, вдоль реки. Как это вы называете такие места? Заросли? И я стрелял по нескольким водяным грызунам.

Он добавил немного хвастливо:

– Но ведь я вычистил его после этого.

– Да, я заметил это, – ответил Латур.

Он взял из ящика комода большую, на четырех батареях лампу, вышел из дома и направился к своей машине.

Было весьма возможно, что он сам был одним из этих «больших грызунов», по которым стрелял Георг. Он знал и таких типов, подобных Георгу. Такие нередко встречались на Дальнем Востоке. Георг согласится делать все, что угодно, ради денег. Латур подумал, но несколько поздно, что он должен был попросить его перевести то, что говорила Ольга по-русски.

Если то были ругательства или презрительное выражение, светловолосый брат Ольги был бы в восторге перевести ему это.

Глава 6

Снова направляясь по направлению к Френч Байу, Латур размышлял над вопросом, был ли Георг автором этих выстрелов. Факт тот, что все эти покушения были произведены после приезда Георга под предлогом повидаться с сестрой. Но с другой стороны, у молодого русского не было машины и никакого другого транспорта. Не считая также того, что он не мог хорошо знать окрестности Френч Байу, тогда как тот, который засел в зарослях тростника, чтобы подстрелить его, хорошо знал местность. Георг знал, что Латур должен был проехать мимо владения Лакосты на обратном пути, после того, как он обнаружил незаконную торговлю Хенни. И он подумал еще, что это должен быть кто-то, кто имел свободный доступ в кабинет шерифа.

Латур остановил свою машину перед главным входом отеля «Плантатор», новым зданием с искусственным климатом. Как он и надеялся, Том Мулен сидел за одним из столиков за азартной игрой в покер. Остальные игроки были городскими коммерсантами и владельцами нефтяных приисков. Судя по тому, что слышал Латур, чтобы получить один жетон для игры нужно было выложить пятьдесят долларов. С полдюжины красивых девушек, совсем молоденьких следили за игрой и давали советы игрокам. Одна из них, очаровательная малышка, которая издевалась над Латуром на тротуаре перед баром Джо, была одета лишь в малюсенькие трусики и прозрачный лифчик. Латур подумал, что время от времени один из игроков, будучи свободным, отправлялся в соседнюю комнату, где занимался делом, не имеющим к покеру никакого отношения.

Когда девушка в таком легком одеянии заметила Латура, она закричала, сделав презрительную мину:

– Проклятие! Вот притащился!

Большинство игроков были достаточно пьяны, чтобы найти замечание смешным. Сидя за стопкой синих жетонов, с толстыми щеками, лоснящимися от жира, Джон Португалец соблаговолил проворчать:

– Салют, Энди!

Он положил стопку жетонов на скатерть и прибавил:

– И на пятьсот долларов больше для вас!

Том Мулен бросил свои карты. Латур спросил его, может ли он сказать ему два слова, и первый помощник бросил свои карты:

– Ну, конечно.

Мулен проводил его в комнату, где сел на кровать.

– Что это тебя так разбирает?

Латур сел верхом на стул напротив Мулена.

– Меня просто интересует вопрос: после того, как я поехал арестовывать Хенни, никто не интересовался в конторе, где я был?

Пьяный или трезвый, сонный или оживленный, Том Мулен всегда был хорошим полицейским.

– Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Существует лишь одна дорога, ведущая в Биг Бенд. Но, по правде говоря, я забыл про это: у нас было немало работы сегодня днем. – Мулен снова зажег свою погасшую сигарету, у тебя имеется немало недругов, которые готовы спустить тебя.

– Я стараюсь хорошо выполнять свою работу.

Мулен решил говорить откровенно.

– Тебе совершенно незачем вкладывать в это столько рвения. Возьмем, к примеру, Хенни. Ты отлично мог ограничиться тем, что взял бы положенную взятку. Ты сказал, что он предложил тебе билет в сто долларов, чтобы ты отпустил его. Ты должен был согласиться на это. А вместо этого один из начинающих адвокатов из конторы Джона Шварта, которого он привез из Нового Орлеана, вызволил его из кутузки. За две сотни долларов. Джон, может быть, заработает еще сотню долларов за его защиту. Администрация и Джон Шварт разделят деньги, которые ты мог получить сам.

– Но ведь я не стремлюсь прикарманить нечестные доходы.

Мулен шутя выпустил на Латура целый клуб дыма.

– Именно. Естественно. Я знаю, какой ты. Я тоже таким был очень давно, так давно, что не имею никакого желания вспоминать об этом. Но послушай совет старого специалиста этого дела, Энди. Это не первый город, в котором происходит такое... И он будет не последним. Никакой флик не заработает себе на жизнь, если останется честным. Старик провел тридцать пять лет своего существования в полиции и тридцать из них он честно тянул свою лямку. Но тут наша деревня превратилась в город, и стало очень трудно призывать к порядку зарвавшегося траппера или промышленника.

Первый помощник откровенно продолжал:

– Мне больше нравится, как это делается теперь. Масса света, развлечений, азарт, все это мне нравится. Я люблю чувствовать в карманах фрик. Мне нравится гладить кругленький, хорошенький зад или другие округлости девушки, которая имеет нежную кожу, которые не проводят целый день на солнце, занимаясь полезными работами. Итак, Велич и я держим город с легкой петлей на шее. А кому это приносит вред? Это не хуже того, что было в свое время в Новом Орлеане, или даже здесь в эпоху Джона Лафита и его товарищей, когда они заставили чинить свой корабль или требовали определенную добычу.

– Нет, конечно, – согласился Латур.

– Это не может долго продолжаться, – продолжал Мулен. – Я даю вам срок в один или, от силы, два года до того времени, когда типы, подобные Джону Шварту, Сэму Тайзаду и так называемая элита верхушки города заберут достаточно власти, чтобы взять нас за шиворот и выбросить с наших мест. Они переоборудуют Френч Байу и превратят его в образцовый город, где депутаты будут голосовать за сухой закон и где можно будет выпить лишь в каких-нибудь дырах, и где парни, которые захотят получить девушку, вместо того, чтобы подобрать ее на улице или в борделе, платя за это десять долларов, будут выкрадывать малышек из школ, чтобы воспользоваться ими на заднем сидении машины и делая их беременными в девяти случаев из десяти. – Мулен воодушевился. – Закон не в состоянии изменить человеческую природу, Энди. Во Френч Байу делают именно то, что делает весь мир во всех городах на свете. Единственная разница заключается в том, что мы делаем это открыто. Так что, пересиль себя, Энди, и постарайся не упускать момента. Зарабатывай свой фрик для себя и для прекрасной женщины, которая у тебя есть, пока это еще возможно. Она стоит большего, чем ты можешь ей дать. Ладно, я вижу, что ты один из Латуров, а Латуры в этом краю всегда были почитаемы. Но человек должен идти в ногу со временем. Ты понял?