Клюква в шоколаде - Кивинов Андрей Владимирович. Страница 4

– Документики! – твердым, как алмаз, голосом потребовал ангел, направив луч фонарика в лицо.

– Конечно… Сейчас, – хозяин бросился к секретеру, трезво рассудив, что, прежде чем забирать гражданина на небеса, надо удостовериться в его личности.

Дабы не перепутать

Ангел придирчиво изучил паспорт. Проверил прописку, еще раз засветил фонариком в лицо и вернул документы.

– Спокойной ночи.

Люлька медленно поползла вниз.

– Спокойной ночи, – ответил хозяин, не решаясь отойти от окна. Очень может быть, что простоял он возле него до утра…

Сейчас пожарной части под рукой не наблюдалось, и Анатолию Валентиновичу предстояла редкая возможность повторить ночной подвиг. Он отошел от двери, выбрал место для старта, плюнул на ладони и лихо вскочил на дубовые перила крыльца. Оттуда, подтянувшись, вскарабкался на веранду, затем, словно Тарзан, прыгнул на крышу дачного домика. Балансируя руками в воздухе подобно канатоходцу, добрался до башенки.

– Георгич, у нас на земле кто-то уже месяц бомбит форточки зажиточных граждан. Меня терзают смутные сомнения, не наш ли это Тарзанчик-Дукалис.

Анатолий тем временем с победным криком закончил восхождение на Эверест, забравшись внутрь башенки.

– Свободу рижскому ОМОНу! – зачем-то проорал он, открывая дверь. – Встречайте меня внизу, братья!

Братья вздохнули с облегчением. Вскоре из-за двери донеслись звуки фортепьяно, из чего стало ясно, что Анатолий благополучно добрался до веранды.

– Эй, Раймонд Паулс! Ключи ищи быстрее! – Кивинов нетерпеливо дернул за дверную ручку.

Рояль смолк, и через секунду в распахнутом окне веранды показалась сверкающая от счастья физиономия Дукалиса. Хомячок воскрес.

– Дверцу подковырнуть пришлось, но я аккуратненько, Миша починит потом.

Ключей не нашел, да оно и не надо. Залезайте сюда.

Внутреннее убранство теремка, в отличие от внешнего, не было выдержано в патриотических, национальных тонах. Здесь кичливо витал дух пятизвездочного капитализма. Камин, витражи, колонны, портьеры… Фонтан в виде писающего в ракушку ангела. Мебель, люстры, гобелены, ковры. Бильярд. Превосходная степень.

Маша, Катя и Наташа, повизгивая от восторга, устремились на кухню.

– Георгич, может, все-таки пойдем бананами торговать? – Дукалис склонился к фонтану-ангелу и нажал белую кнопочку у основания ракушки. Послышалось урчание, после чего ангел начал опорожняться тоненькой желтенькой струйкой. Толик подставил руку.

– Мужики, обалдеть! Шампанское! Клянусь! Этот чудик с крыльями ссыт шампанским!

– Не оригинальная идея. Такое уже было в одном фильме с Бельмондо, – спокойно отреагировал Соловец, – замкнутый цикл. Смотри, все не выпей. Вообще, давайте поменьше руки куда не надо совать. Сломаем что-нибудь, а Мише с тестем разбираться. Никакой зарплаты не хватит.

– Да я б при таком тесте, – не успокаивался Толик, – давно бы на «гранд-чероки» рулил. И в отпуск ездил исключительно на Карибы, а не в Псковскую область. Смотри, какой камин! – Алло, гараж!!! Сказано, руками не трогать! Толик пошел на второй этаж, не переставая восхищаться банановым бизнесом. Кивинов тем временем нашел дверь сауны, которая располагалась, как и говорил Миша, в пристройке. Как запускать в действие это чудесное изобретение финского народа, он не знал, но решил разобраться в этом позже, после официальной части. Тут же имелся маленький бассейн-бочонок, заполненный холодной водой. Все сияло чистотой и безупречным качеством исполнения. Но кроме затертого «живут же, сволочи», в голову Кивинова в настоящую секунду ничего не пришло. Хотя, наверное, хотелось выразить завистливый восторг поконкретнее.

Операция «Клюква в шоколаде», о которой так долго говорили большевики, наконец-то благополучно началась. И не было причин не выпить. Без суеты.

Солнце жгло нестерпимо. Кивинов прятался в тень, но и там жара доставала своим раскаленным дыханием. Улица была пустынна, люди укрылись в прохладных жилищах и не высовывали из них даже носа, боясь обгореть. Надо бежать к морю, окунуться в освежающую, спасительную влагу, поплескаться на ласковых волнах.

Море рядом, сразу за городом.

Он побежал по пыльной улице с максимально возможной скоростью. Скорее не побежал, а полетел, ему казалось, что он не касается ступнями раскаленного асфальта. Духота резко усилилась, горячий воздух обжигал лицо. Быстрее… Вон, уже виднеется пляж. Еще немного. До воды пришлось добираться огромными прыжками, на песке запросто можно было жарить яичницу. Все-е-е… Кайф-лайф.

Он на ходу скинул рубашку, выпрыгнул из брюк и с разбега ударился о набегающую волну… Странно, вода была такой же горячей, как воздух. Кивинов решил нырнуть поглубже, вряд ли солнце достало до дна. Но увы, чем больше он погружался, тем нестерпимей становился жар. Неправильное море. Идиотизм, как здесь рыбы живут? Натуральная уха. Даже солить не надо.

На дне, в жидких водорослях, он заметил Дукалиса. Тот сидел на ракушке и пускал пузыри. Рядом валялся крылатый ангел и пустая бутылка из-под шампанского.

«Засоряют мировой океан», – подумал Кивинов, подплывая к Анатолию Валентиновичу.

Дукалис приветственно кивнул головой.

– Андрюха, валить отседа надо. Сгорим к чертовой матери.

– Да тут же вода, Анатоль! Почему мы должны сгореть?

– Где ты тут воду нашел?

Дукалис оттолкнулся от ракушки и поплыл в сторону берега, не сказав больше ни слова. «А может, он прав? Может, это не вода? Водка?» Кивинов, начиная задыхаться, последовал за Толиком. Но руки слабели с каждой секундой. Кивинов вдруг понял, что не дотянет до поверхности. Дукалис оглянулся на него и прокричал:

– Андрюха, давай быстрее! Андрюха-а-а-а!!! Быстре-е-е-е…

Кивинов сжал зубы и, собрав остатки сил, вынырнул на поверхность. Сразу стало необыкновенно легко. Жар пропал, оставшись на дне. Неправильное море. Все наоборот. Кивинов перевернулся на спину, лег на воду, зажмурившись. Рядом послышались знакомые голоса. Он открыл глаза и вдруг с ужасом увидел, что на него с космической скоростью падает небо…

Бах!!!

От удара Кивинов очнулся, по спине растекалась тупая боль. Он лежал на траве, совершенно не понимая, что происходит. Память прокручивала в голове обрывки вчерашнего дня. Вернее, не память, а то, что от нее осталось, ибо Кивинову казалось, что за него вспоминает кто-то другой. …Электричка, затяжная прогулка по Комарове, забытые ключи, первый тост, купание в озере, шашлык, водка, еще водка, опять водка, танцы, сауна… В сауне было очень жарко, а Дукалис все прибавлял и прибавлял. Снова чуть-чуть водки…

Диван, спящая девчонка, южный курорт, жара, море… Удар, боль.

Кивинов приподнял голову. Увиденное им зрелище напоминало сцену из замечательного отечественного блокбастера «Война и мир», запечатлевшую пожар в столице-матушке Москве. Только вместо Пьера Безухова на фоне пылающего дома носился Анатолий Валентинович Дукалис. Рядом размахивал руками Волков. Шум огня заглушал их голоса, но обрывки фраз достигали ушей. -…Холодно, холодно… У нас в Риге, у нас в Риге… Довы… Иди теперь, грейся!!!

– Да это Георгич со своим «Беломором»! Бросает хабарики… А много ли надо?.. От сауны не могло.

– Один черт – задница!!! Во – Кивинов очнулся.

Кивинов действительно кое-как поднялся на ноги и обхватил руками стоящую рядом березку.

Чего это? – он сумел кивнуть на горящий дом.

– В двух словах – это абзац! – ответил Дукалис. – Хорошая у Мишкиного тестя была дачка.

– А Георгич где? А девчонки?

– Георгич на станцию побежал пожарных вызывать. Только пожарным тут уже делать нечего, кроме составления протокола… Девчонки вон, возле забора.

Кивинов повернул голову. Катя стояла и курила, Маша и Наташа лежали на траве.

– Живы? – прошептал Кивинов.

– Типун тебе на язык. Я их первых на себе вытащил. Все-таки женщины. Тебя, дурака, последним. Неужели не чувствовал ничего?

– Курорт снился, море.