Куколка - Кивинов Андрей Владимирович. Страница 40

– Хотите, я напишу, что убила этого Витьку? Только помогите найти Катьку. Я никуда больше не убегу. Правда. И все напишу. Помогите.

– Слушай, между нами, как ты ухитрилась удрать из изолятора?

– Охранник приставать начал, выпить предложил. Я ему в стакан капнула. Клофелина.

– Молодец. Он в рапорте написал, что ты шпилькой открыла замок камеры, связала его и напарника, отняла ключи и удрала. Их так и нашли связанными. Ну, хитрецы, лишь бы обставиться. Им, кстати, начальство поверило.

Казакова поднялся, выключил большой свет, создав интим.

Он сегодня дежурил. Когда раздался звонок, Костик смотрел видик, наслаждаясь очередным мордобоем. Настроение было поганым, он полаялся сегодня со своей последней подружкой, поругался с Белкиным из-за какого-то старого дела и, главное, не смог пригласить на дежурство какую-нибудь даму сердца У одной дела, у другой муж, третья ушла на концерт “Браво”. Какое “Браво”? Он сам “Браво”.

И тут такой подарок! Набегалась, девочка? Правильно. Раньше сядешь – раньше выйдешь.

– Подумай как следует. Не торопись. Кому ты понадобилась?

– Ума не приложу. Кроме вас, я никому не нужна.

– Не скажи. Дело в том, что тот убитый не был рекламным агентом, как указано в его визитке. Он, помимо рекламы, баловал разной дрянью. И довольно успешно баловал. Разумеется, в команде таких же “озорников”. Которые, может, и не слишком любили Витеньку, но найти его убийцу жаждут. Чтобы наказать. Такой вариант не исключен, если убийство не связано с их внутренними делами.

– Да, но как они узнали про меня, про Ольгу, про Катю? Только здесь было все известно.

– Это ты так думаешь.

Костя давно привык к утечке информации – обыденный и вполне реальный случай. Однако он все же рассчитывал, что девочка прокололась где-то еще. Тем более, из своих мало кто знал расклад. Убойщики, следователь прокуратуры… Музыкант. Да, в тот день он был здесь. Еще хотел остаться поколоть. Но Серега “б мог слить информацию. Он по природе свой. Нет, это не наши…

– Чай будешь? Не дрейфь, разберемся.

Женька кивнула. Она еще не согрелась. Казанова воткнул кипятильник в сеть.

– Подружка твоя, значит, знала, где ты?

– Не ругайте ее, пожалуйста. Она хотела помочь мне.

– Вот, сколько ни объясняй, что врать не стоит, все равно врут. Чего теперь ругаться? Поздно жевать “Орбит”, когда челюсть в стакане.

– Ольга хорошая.

– Она твоя родственница?

– Нет. В детдоме вместе росли. У меня никого нет, кроме нее.

– А у нее?

– Тоже никого. Только дочка. Ее мать в роддоме оставила.

– А квартиру она как получила? Значит, кто-то есть?

– Нет никого. Это спонсоры. Раньше детдом знаете какой кормушкой был! Первая заведующая себе домину в Репине отгрохала – закачаешься. Учета ведь никакого. Гуманитарная помощь, денежные переводы, продукты. Получают на сто человек, а кормят пятьдесят. Еще бы не нажиться. Потом ее прихватили, она уволилась. Новая детдом приватизировала, сделала частным. Великий почин. Спонсоры тут же нашлись. Нам-то хуже не стало. Частный – так частный, лишь бы жилось нормально. Спонсоры даже несколько квартир подарили. Вот Ольге, как одной из лучших учениц. Я после детдома к ней перебралась.

– А дочка? У нее есть муж?

Женька отрицательно покачала головой. – По глупости залетела. Месяц встречались, потом он пропал. Ольга не стала оставлять Катьку в роддоме.

– Тебя тоже оставили?

– Нет…

Костик насыпал заварку в металлический чайник достал бутерброды.

– Ну и чего вам не хватало? Клофелинить-то зачем? Неужели нормального занятия не найти? Женька промолчала.

– Ладно, воспитание не мой удел. Бери бутерброд.

– Спасибо.

Стекла кабинета дрожали от проезжающих машин, Трещала троллейбусная печка, грозя коротким замыканием.

– Я так понимаю, что идти тебе сегодня некуда, – жуя бутерброд, подметил Казанова. Женька не ответила.

– Останешься здесь. Оно и удобнее и надежнее, А то снова куда-нибудь потеряешься. Женька оглянулась за спину.

– Ляжешь на диване, я пойду в кладовку. А утречком прикинем, как быть.

Он стряхнул крошки со стекла, посмотрел на список телефонов убойных отделений города.

– Так, сейчас. – Костик стал накручивать диск. – Адресок-то проверим на всякий случай. Но смотри если мужики дверь вынесут, а там все в порядке, чинить сами будете.

– Хорошо.

– Алло, алло! Здоров, братан. Коллеги беспокоят. Тоже из убойного. Казанцев. Есть халтура по вашей земле, не поможете? Адресок надо проверить. Старичок, я понимаю, что тачки нет. Тормозить никого не надо. Есть сомнение, что там не все в порядке. Человечек стуканул, что труп в адресе. Человечек баламут, конечно, но ты б проверил на всякий случай. Черт его знает. Сделаешь? Лады. Пиши адрес. Можете вынести дверь, если что – все стрелки на меня.

Продиктовав адрес. Казанцев положил трубку и допил оставшийся чай.

– Сейчас сгоняют, проверят. У нас западло в таких просьбах отказывать. Они перезвонят сюда.

– Боже мой, труп…

– Да это я так, для убедительности. Ты близко-то не принимай. Ничего с вашей тетей Шурой не случится.

Опер вылез из-за стола, сходил в кладовку, принес замусоленную подушку и одеяло.

– Давай, ложись, а то замученная ты какая-то. Женька все равно не смогла бы заснуть. Тяжелые мысли напрочь прогнали сон. Она посмотрела на диван.

Костик трактовал этот взгляд по-своему:

– Да не бойся ты. Никто тебя не тронет. Что я,

Бык какой? К телефону не подходи. У нас в кладовке параллельный. Все, спокойной ночи, беби.

Он нажал на выключатель настольной лампы и вышел из кабинета.

– Почему они забили “стрелку” в Пассаже? – Петрович скомкал гильзу папиросы. – Столько народа… Рассчитывают, что она не пойдет в ментуру. А если пойдет? Они ж понимают, что в таком месте засаду устроить – проще некуда. А если девчонка вдруг визг поднимет?

– В любом случае до шести мы должны быть там и прикрывать ее. Сейчас десять. Нас четверо. Музыкант со своими подтянется. Итого девять человек, Маловато.

– Я позвоню, пришлют постовых и участковых по гражданке. Володя, сгоняй в Пассаж, прикинь там на месте, где встать можно. Поговори со службой безопасности, предупреди, что, возможно, устроим шум.