Куколка - Кивинов Андрей Владимирович. Страница 61
Они пересекли небольшую площадь, усеянную ларьками, и зашли в неприметное кафе.
– Значит, такие дела, Паша… – Вовчик отхлебнул кофе. – Может, водки?
– А то! Девушка, водка есть? По стопочке, ага? Белкин похлопал по карману.
– Засуну вечно кошель… Да, так вот, наш покойный дружок Спикер, если ты помнишь, гонялся вовсе не за Женькой как таковой. Месть, память о друге… Все это фигня. Женька, опустив Шерифа, прихватила из квартиры одну вещицу. Кассету “Ну, погоди!”.
– Я помню.
– Да. Вот тогда все и началось. Угрохали бы нас за милую душу, если б Женька из камеры не сдернула. А ты говоришь – шпионы. Славка тут же ножом получил, едва кассету передал бандитам. Правда, не ту кассету. Пришлось мне выложить двадцать тонн из собственного кармана, чтобы купить точно такую же. В смысле, с мультиком.
Кассета сейчас со мной. Та самая кассета. Классный материальчик. Помнишь видеокамеру в тачке Шерифа? Кое-что с нее переписано, кое-что с других мест. Сейчас…
Вовчик отпил водки, словно дорогого коньяка, смакуя каждую каплю.
– Упыря Зелинского по телику видел? Депутат херов. Партия диабетических реформ. Так вот, в свое время он сколотил небольшую бригаду, устроив ее по полувоенному принципу. С годами бригада выросла в довольно мощную группировку. Разумеется, бандитского толка.
– Да, слухи ходили.
– Вот именно. Все на уровне слухов. Ни РУОП, ни Комитет ничего толком про нее не знают. Бандюги левые тоже. Так, слыхали что-то. А группировочка-то – не шпана бритая. Чувствуется рука создателя. Ребятки с размахом. Слышал, чем эти партийные “диабетики” хвастают? Наша партия – самая богатая, прям сплошные Рокфеллеры. Помалкивают только, откуда денежки в их кассе. Что, членские взносы и пожертвования сочувствующих? Учет и контроль? Ага, верим…
Белкин выглянул в окно, затем продолжил:
– Нефть, лес, банки. Никаких разборок из-за ларьков да бананов. Каждый на своем месте. Правая рука Зелинского – Бермудин, спец по экономическим вопросам. Есть, конечно, и бригада бойцов. Тоже солидные граждане. Бригада разведки. Спикер, кстати, старший. Военный бывший.
– А Шериф?
– Хе-хе… Тоже бригадир. Устранитель проблем. Ликвидатор. Там на кассете небольшая прелюдия, он сам себя на камеру записал. Вроде интервью. Я тебе его вкратце пересказал. А вот дальше… Некоторые заказы он получал прямо от Зелинского. В своей тачке. Зелинский, вероятно, не шибко боялся Шерифа. Прежний штатный киллер умер от стандартной сердечной недостаточности. Эта же участь ждала Шерифа. Поэтому наш герой подстраховался кассетой.
После каждого заказа записаны отрывки криминальной хроники. С телевизора. Как раз те самые заказухи… Веселенький материал. Ликвидации не Только по Питеру. Москва, Екатеринбург, Кавказ. Только у Зелинского тупик – так Шериф из этого тупика выводит.
На кассете – шесть мокрух. Грамотно щелкал. Никаких ожиданий в подъездах, никакой стрельбы по машинам. Винтовочка, оптика. Шериф летел, к примеру, в Москву, а винтовочку на тачке в тайничке везли. Он ни разу не промазал, нигде не светанулся. Гонорары – ого-го. Вот такой бэд бой.
Вовчик допил водку.
– Теперь въезжаешь, зачем в шпионов играть надо? Спикер от сердца умер, Бермудин без вести пропал… Следующий кто? И сколько?
– Да, может, поругались…
– Может. Но лучше исходить из известных фактов.
– И что ты собираешься делать с кассетой?
– Лучше всего выкинуть ее в Неву и забыть, как дурной сон.
– На фига! Такие дела поднять можно!
– Пока у нас маршируют и пишут планы, я ничего поднимать не собираюсь. Жить, знаешь ли, хочется. Казанова правильно сказал – наш удел бытовухи да козлиные разборки. Не больше. Для Зелинского рылом не вышли. Все равно соскочит, а мы очутимся либо в могиле, либо в тюрьме, либо в дерьме.
Белкин замолчал, покручивая за ножку рюмку Потом опять встрепенулся.
– Но если ты так хочешь, Паша, то, ради Бога, держи кассету и крути Зелинского. Гончаров не ответил.
– То-то и оно. Но кассету я выкидывать не буду. Можно было б подсунуть журналистам, только для Зелинского это теперь не аргумент. Он все сведет к провокациям, интригам врагов да к зажиму демократии. Отмахнется не глядя.
– Мать твою, кто приходит к власти?! Что у нас за страна? Все кричат – конец войне, а третий год воюют. Бей преступников, а в президиуме воры в законе.
– Ой, Паша, ну что ты как маленький… Страна, у нас не страна, а сплошной “Малява-блюз”.
Слыхал пулю? Летом наши законники опять собираются подкинуть прав человеку. Ознакомление обвиняемого с делом будет входить в срок следствия, представляешь? Не успел ознакомиться – свободен! Хоть одного убил, хоть десяток! По херу! Гуляй! Потяни время, поиграй в больного или дурака и гуляй! По закону!..
А ты говоришь компромат. Ага, встать, суд идет. Бежит! Прибежал. Пар-р-родия.
Паша поднял глаза на Белкина:
– Да ну, что ж у наших, совсем зашкалило? Это ерунда. Бредятина.
– Увидишь еще… Давай лучше повторим по стопочке. Девочка, плиз, битте. Риплэй…
Я, Паш, в другие ручки кассету собираюсь отдать. В очумелые. Одним из клиентов Шерифа был Володя Монгол. Его хлопнули прямо через окошко офиса. Монгол – влиятельный мужик. В законе. Его Ребятки очень сильно обижаются. А дурень Зелинский прямым текстом… Все остальное я с кассеты стер.
Белкин опрокинул вторую рюмку, бросил в рот Пластик “Орбита”.
– Короче, прикрывай, Гончар. О, вон они, любимцы публики. Тачку белую видишь? Приехали. Сиди наблюдай. Они не знают, что я мент. Как бы не увезли к черту, братаны херовы…
– Погоди, Володь… Это ведь не правосудие. Они же ничем от Зелинского не отличаются. Такие же бандюги. Какой смысл? Еще один виток? Опять кровь? Нам же завтра их ловить придется.
Белкин пригнулся к Паше и загадочно прошептал:
– А чтоб знали…
– Катя, ну-ка, сюда! Я тебе что сказала? Только посмей уйти. И не кричи, простудишься. Ольга взяла дочку за руку.
– Володя, может, поближе вещи перенесем?
– Не надо, поезд полчаса стоит. Успеем погрузиться.
– Жень, забыла Катьке лимонада купить. Схожу.
– Мы сходим. – Белкин взял Женьку за руку. – Катюх, тебе какого лимонада?