Отсутствие доказательств - Кивинов Андрей Владимирович. Страница 11

Доехав до «Политехнической», я вышел.

Через десять минут я стоял у дверей сексуально-спортивного комплекса «Прометей», как гласила табличка на его фасаде. Я зашел внутрь. За дверьми оказалась вертушка с будкой вахтера. Только вместо привычного пенсионера в ней восседал здоровенный амбал.

– Куда?

– Туда!

– Зачем?

– Затем!

Поболтали. По моей теории сравнения людей с животными он был похож на борова, но об этом я скромно умолчал, боясь показаться ему невежей.

– Я хочу абонемент взять, на сентябрь.

– Мест нет.

– Это что, гостиница?

– Мест нет.

– А как найти заведующего?

– Мест нет.

– Пройти можно?

Парень привстал и повел подбородком. Я понял, что это означает. Мне грозила опасность быть выкинутым за двери.

Я быстро проскочил мимо него и пошел по коридору. Но вероятно, это было равносильно нарушению государственной границы, вследствие чего через секунду я почувствовал на своем плече железную хватку, а мое тело как бы само собой устремилось назад. Меня это нисколько не устраивало. Я не сторонник грубости. Но что делать, если тебе нагрубили первому? Оказавшись около дверей, я раскрыл сумку-грыжу, извлек из нее пистолет, передернул затвор и навел на пограничника. По выражению его глаз я понял, что он весьма удивлен. Я не стал ждать, пока он выйдет из своего состояния медленного ступора, поэтому резко саданул рукояткой ему по виску, после чего вахтер немедленно выпал в осадок. Я вообще-то не сторонник драк, но объяснять этому бритоголовому, что я из «Славного управления» мне тоже не хотелось. Он бы все равно не понял, а если бы и понял, так поднял бы шум. Несмотря на клятву Гиппократа, которую я когда-то учил в институте, первой медицинской помощи этому типу я решил не оказывать. Вместо этого я уложил ему голову на руки и пошел дальше. По моим медицинским соображениям еще минут пятнадцать он должен будет пребывать в коме.

Комплекс был двухэтажным. Судя по всему, это была бывшая баня. В течение десяти минут я осмотрел все имеющиеся в нем помещения и даже заглянул в подвал. Увы, ничего интересного я не нашел. На втором этаже полуголые девицы занимались шейпингом, на первом достойные мужи качали железо. Сауна располагалась в подвале. Может, попариться? Хорошо бы, да пистолет некуда девать. Из женской раздевалки вышла абсолютно голая сеньора и, нисколько меня не стесняясь, спустилась вниз. Я посмотрел ей вслед и ухмыльнулся.

Пройдя мимо «спящего» вахтера, я вышел на улицу и чуть не столкнулся с… Толиком. Внимательно осмотрев меня, тот зашел внутрь. Следом за ним туда же устремилась еще парочка спортивного вида ребят. Я понял, что если быстро не смоюсь, могу нарваться на неприятности, и даже пистолет не поможет. Во всяком случае, реклама мне ни к чему. Вспомнив способ индейцев пауни заметать следы, а именно прятаться там, где тебя никто не будет искать, то есть в стане врага, я не побежал как заяц от комплекса, а, свернув за угол, решил понаблюдать за процессом пробуждения охранника.

Через минуту двое парней выскочили из комплекса и побежали на остановку. Смелые ребята, но бегут не очень быстро. Знают, что у меня ствол. Психология страха. Я повернул голову и увидел вплотную примыкающую к комплексу котельную. Ну да, ведь все бани имеют котельные. Какое-то шестое чувство подсказало мне, что я непременно должен туда заглянуть. Увидев приоткрытую дверь, я заглянул внутрь и вошел.

– Кто там? – раздался оклик. – Серый, ты?

Я спрятался за трубу и замер. Сверху по ступеням спустился какой-то парень, голый по пояс. Подойдя к дверям, он выглянул и огляделся. После чего, пожав плечами, он вышел. До моего слуха донесся звук защелкнувшегося замка. Я остался один. Осторожно выкарабкавшись из-за трубы, я прошел в центр котельной и изучил обстановку. В одном из углов, вдоль стены лежали коробки, накрытые брезентом. То, что это коробки, я понял по контурам. Подойдя поближе, я приподнял край брезента и увидел… Что? Вы думаете видики? Я бы тоже очень хотел их там увидеть. Но… Положите одну руку на другую и резко согните локоть. Да, именно это я там и увидел. А точнее, коробки из-под лимонов, белые с желтой картинкой сбоку. Я вздохнул и опустил брезент. Вероятно, кооператоры складируют товар. Стоп, но ведь тут жарко, через день из этих лимонов компот сварится. И запах. Лимоны так пахнут – за десять метров учуешь. Я снова поднял брезент и, раздвинув картон крайней коробки, заглянул внутрь. Вот это лимоны, да только с буквами «ки» на конце. Лимонки то есть. Гранаты.

Хорошенькая коллекция. А что в другом ящичке, ну-ка? Ого, автоматики. Какие красивые, как настоящие, вернее, самые настоящие, даже в смазке. Оригинально, это кто ж такими «лимонами» торгует?

Решить этот глобальный вопрос я не успел. К дверям кто-то подошел и явно начал открывать замок. Я нырнул за свою любимую трубу. Вернулся полуголый товарищ. Он притворил двери и не спеша стал подниматься наверх. Судя по его неуверенной походке и выхлопу спиртных паров, обдавших меня, к своим честным обязанностям охранника он относился более чем наплевательски.

Я не стал ожидать окончания его восхождения и выскочил на улицу, при этом, правда, зацепив двери своей грыжей, то есть сумкой.

– Кто там? – услышал я раздавшийся мне вслед вопрос. – Серый, ты?

«Да, я, я, отстань, противный, – подумал я. – Он, наверное, других имен, кроме этого Серого, и не знает.»

Я свернул за угол и, периодически оглядываясь, пошел на остановку. За мной никто не бежал. Как говорят детективы, «хвоста» не было. Этому явлению я был рад до безумия.

Ну-с, какие у меня дальнейшие виды? Пожалуй, надо расслабляться. Рабочий день уже закончился, а я пунктуален. Завтра, с утра, начнем снова.

Я зашел в булочную, купил батон, бутылку кефира и рванул домой.

Найденное оружие – это, конечно, хорошо. Это уже крючок, я бы даже сказал, крюк. Статья приличная. Можно шум поднять, изъять его с понятыми, но пока рановато. Изъять-то мы всегда сможем, а вот кому его пришить? Все будут дружно отнекиваться и кричать, что думали, будто это лимоны, а в коробки не заглядывали. Да, пожалуй, действительно рановато.

Я вышел из подземки и засеменил к дому. Как говорят опытные сыщики, опасность я почувствовал спиной. Следовавшая по шоссе «иномарка» слишком неудачно вписалась в дворовый въезд и медленно пошла следом за мной. Я поднялся по ступенькам и принялся рыться в карманах в поисках ключа от кодового замка. В ту же секунду машина рванула с места и устремилась к моему подъезду. Хорошо, что я не сразу нашел тот самый ключ и, хлопая себя по карманам, обернулся на шум двигателя. Открытое стекло машины и торчащее дуло автомата напомнили мне о фильмах про комиссара Каттани. Но почему-то я был абсолютно уверен, что это не съемки фильма и происходящее касается непосредственно меня.

Не дожидаясь начала боевых действий, я выпал за бетонную кромку лестницы и вжался в землю. Бедный кефир при этом приказал долго жить. Очередь из автомата прошила деревянную обшивку дверей, кодовый замок и прошлась по стене дома. Я искренне обрадовался, что ребята не служили в армии и так и не удосужились научиться стрелять. Но я не стал ожидать повторения их учебного процесса и, вскочив на ноги, бросился через кусты за угол дома.

К моему подъезду уже стекались любопытные. Я заскочил в одну из крайних парадных и, не будучи уверен, что меня не встречают возле квартиры или за домом более меткие стрелки, поднялся на последний этаж и спрятался на чердаке. Желание угоститься батоном как-то само собой пропало, и я положил его рядышком на трубу.

Вытерев пот, я задумался. Хорошенькое дельце, надо сказать. Нет, пусть уж лучше меня из органов выпрут, чем из АКМ пульками нашпигуют. Но кто же тут постарался, а? В гостинице я не засветился, в сауне, можно сказать, тоже Толик меня в лицо не знал, остается тренер. Черт, меня же к тренеру Белоусов возил. Так-так-так. Значит, я очень сильно кого-то зацепил, съездив туда. Как говорит Задорнов, вот где собака порылась, Белоусов и видики к Борзых отвозил, возможно, и Катю знает. А как это установить доподлинно? Да очень просто – пошевели дедукцией, ведь есть же у нас КВД. Не исключено, что она его наградила и указала в списке своих партнеров у венеролога. Сегодня не успею, а завтра туда рвану. Ах, Андрюша, нам ли жить в печали?