Мы новый мир построим... - Корепанов Алексей Яковлевич. Страница 4

«Нет в тебе былого энтузиазма, Иваныч, – сказал себе Андронов. – Нет былого огня».

И вошел в зал.

...С варениками ничего не получилось, не настал еще час вареников – пришлось довольствоваться яичницей и парой сосисок. Зато кофе имелся, а значит все было не так уж плохо. Андронов смаковал горячий напиток, непрерывно держа в поле зрения двери гостиницы – он устроился напротив окна, – и неспешно размышлял о том, что характер работы стал теперь совсем другим, не в пример напряженке прошлых лет. А ведь и кулаками раньше работать приходилось, и ножичкам противостоять, и огнестрельному оружию разных марок и калибра. И стрелять, как когда-то... И уходили бесшабашность и лихость, сменяясь расчетом, трезвостью, осторожностью... Сердце закрылось на замок, душа смирилась с новыми реалиями – и нужно было закрепляться в своей нише, приспосабливаться, переделывать себя, с наибольшими удобствами обустраивая свое место под солнцем. Мир шел совсем не туда и не так, как виделось когда-то ему, Андронову, и многим-многим другим – и приходилось шагать вместе с миром в другую сторону. А что еще оставалось делать?..

– Сигаретку бы, – плеснул ему в ухо хрипловатый молодой голосок.

Андронов не успел еще повернуть голову, а девица-красавица, покачнувшись, уже отодвинула тяжелый, с высокой спинкой, стул и плюхнулась за столик, держа в руке пустой пивной бокал. От нее крепко тянуло перегаром, и явно не от только что выпитого пива, а застарелым, ночным, водочно-коньячным. С примесью шампанского – наверное, с шампанского все и начиналось. Девица была совсем юной, в пределах второго десятка, не более, и симпатичной, хотя и слегка опухшей. И, надо полагать, физически крепкой, коль до сих пор бодрствовала (или успела-таки покемарить два-три часика?). Возможно, у нее уже начался рабочий день, и она приступила к съему клиента... хотя на профессионалку она не была похожа, да и какие профессионалки будут торчать с утра в какой-то пустой кафешке?

Вставать и идти за своими сигаретами Андронов не хотел, дабы не отрываться от наблюдения, но и отказать страждущей было бы не по-джентльменски и не по-христиански.

– Возьми там, в нагрудном кармане, – сказал он, поведя головой в сторону вешалки у входа, на которой висела его одинокая куртка. – И зажигалка там же.

– Самому западло? – вопросила девица, но тут же, поставив бокал, оторвалась от стула и, сопровождаемая взглядом полнотелой барменши из-за стойки, поплелась к вешалке.

«Эх... – мысленно вздохнул Андронов. – Э-эх... Дурочка ты, дурочка...»

Девица вернулась, бросила на стол пачку «Мальборо», прихлопнула ее зажигалкой. Продемонстрировала ладони:

– Вот, ничего больше не брала.

– Я и не сомневался.

Андронов, продолжая контролировать портал «Туриста», открыл пачку, протянул юному созданию. Поднес выплюнувшую язычок пламени зажигалку. И решил сразу расставить все по местам, дабы девица не питала иллюзий на его счет. Если таковые у нее имелись.

– Пить нехорошо, – тошнотворно-назидательным тоном сказал он. – И чему тебя в школе учат?

После такой сентенции девица должна была послать его подальше и отвалить.

Однако она продолжала сидеть и стряхивать пепел в тарелку из-под яичницы.

– Что, нравится такая жизнь? – сделал вторую попытку Андронов. – Других развлечений нет, что ли?

– Не нудите, дяденька, – устало отмахнулась девица. – Вы шо, мой папа, да? Другие развлечения, промежду прочим, тоже есть.

– О! Это какие же?

– Да хоть флэшка, – девица хихикнула. – Прикольно!

– Флэшка? – удивился Андронов. – При чем здесь флэшка?

– Прикольно, – повторила девица. – Р-раз – и все замерли!

– А-а, флэш-моб, что ли? – наконец сообразил Андронов.

Девица часто-часто закивала, словно стараясь встряхнуть слипшиеся мозги, – но тут же болезненно скривилась.

– И что же вы тут новенького придумали? – с участием осведомился Андронов. Участие это относилось не к похмельной собеседнице, а к местной молодежи, занимающейся такими тупыми делами.

– Прикольно, – заклинило девицу. – Идем-идем по площади – и вдруг замрем. Или возле «Эльдорадо»: все разом – руки за голову, лицом к стенке... А народ не врубается. Прикольно!

– Да уж, – вздохнул Андронов. – Прикольнее не бывает. Видать, большие вы тут приколисты...

«За что боролись?» – холодной печальной рыбой проплыл в голове привычный рефрен – и Андронов тут же забыл про девицу. Потому что из дверей гостиницы вышел Регбист. Пора было вновь превращаться в Костика-хвостика.

4

За визитером из центра местные прислали к гостинице зализанный белый «опель», а не какую-нибудь малолитражку. Он был хорошо заметен в довольно хлипком ручейке авто, и следить за ним не составляло никакого труда. Андронов решил не указывать своему возничему на объект, из-за которого они пустились в путь, а просто коротко командовал: «прямо», «за светофором направо» и опять «прямо», придерживаясь маршрута «опеля». А маршрут этот вел через уже знакомый Андронову мост, мимо кинотеатра, «Ва-банка» и красивого старинного здания с кариатидами, изуродованного стеклянной пристройкой ресторана в стиле советского кубизма периода раннего застоя. Городской рынок заявил о себе цепочкой разнокалиберных ларьков и лотков и штабелями ящиков с яблоками, мандаринами и бананами. На кромке тротуара, спиной к проезжей части, тесной шеренгой выстроились бабульки, разложив на газетах, расстеленных прямо на мокром асфальте, нехитрую продукцию своих огородов: лучок-чесночок, картошку-морковку, свеклу-капусту. «Опель» миновал людскую толчею, проехал перекресток и сначала сбавил ход, а потом и вовсе остановился у двухэтажной, модерново отделанной коробки с искусственными пальмами возле вычурных, с розетками, завитушками и прочими прибамбасами, дверей.

«Неаполь» – прочитал Андронов витиеватую надпись на боковой стене и усмехнулся: «Ну, конечно, именно «Неаполь». В этом захолустье. На фоне гоголевских луж. «Неаполь», блин, а не какая-нибудь тебе рабочая столовка номер три».

– Стоп, – сказал он шоферу. – Приехали пока.

Тот молча кивнул и затормозил метрах в двадцати пяти – тридцати от «опеля». Белая дверца открылась и Регбист, держа в руке сумку, вышел на тротуар, выложенный свекольной плиткой. Брюки на нем были те же самые, это Андронов отметил еще тогда, когда его подопечный показался в дверях гостиницы. Значит и «паучки» тут тоже присутствовали, и исправно все зафиксируют, и останется только забрать их – но это уже задание на перспективу, и не очень сложное. При умелом подходе.

Регбист опустил руку в карман плаща, вытащил мобильник и посмотрел на экран. Из «опеля», со стороны водителя, выбрался сопровождающий – приземистый, коротко стриженный тип в распахнутом длинном пальто кофейного цвета – и, обойдя автомобиль, приблизился к Регбисту. И почти тут же выскочил из-за дальнего угла гладкий, упитанный черный «мерс», наискосок рванул на встречную полосу, игнорируя правила дорожного движения, и, подкатив к «Неаполю», остановился, как вкопанный, нос к носу с «опелем». Медленно вылупился из черной туши рослый господин в солидном черном одеянии, из обеих задних дверей, как черти из табакерки, выпрыгнули еще двое, пожиже, но тоже явно не из простых.

– Ого-о!.. – оживленно протянул таксист. – Какие люди с утра пораньше!

– Что, знакомый? – Андронову показалось, что он уже где-то видел это холеное круглощекое лицо дон жуана местного разлива. Хотя – когда и где он мог бы его видеть?

– Знакомый! – фыркнул таксист. – Это Аптекарь, кликуха у него такая. Аптеки держит. Третий раз в мэры пытается пробиться...

Словно кто-то дернул за веревочку – и дверь в голове у Андронова отворилась. Именно этот упитанный лик строго взирал на горожан с биллбордов – икон нового времени, – и что-то там было написано про наведение порядка.

Все сходилось, все укладывалось в схему. Дельфин и Русалка, Регбист и Аптекарь... Колеса и бабки...