Вино Асканты - Корепанов Алексей Яковлевич. Страница 38

Грон обнял девушку за плечи, прижался щекой к ее щеке.

– Милая, твои слова понятны и совершенно справедливы. Попробуем сами добыть свое счастье.

…И вновь стелилась, стелилась, стелилась дорога, уплывали назад деревья, тянулась однообразная блеклая полоса пыльной придорожной травы, и только безоблачное небо было неподвижным, светлое небо, простирающееся над всем миром и равнодушное ко всему. И уже не казалась безбрежной страна, укрытая за Снежными Горами, страна, которую пересекали два всадника – мужчина и женщина, потому что всадники знали: дорога не бесконечна, она приведет их к Снежным Горам. Никто не тревожил всадников, лес был тих, и не летали над ним железные птицы. Легко и весело бежали кони, словно им не терпелось вернуться домой, в Долину Темных Озер, но задумчив был всадник в голубом плаще, и молчалива была его босоногая спутница.

Оставались позади уже знакомые места: извилистое ущелье, в котором застыл смрадный запах разложения… Холм со сломанным арбалетом Вальнура… Поверхность зеркала и зеленый плащ на болоте… Грон дотянулся до него мечом, подобрал.

– Отвезу в Тезаро, отдам отцу Вальнура, – ответил он на молчаливый вопрос девушки. – А вот это, – он показал драконий коготь, – вручу ясноглазой Оль.

– Надо надеяться. А вдруг?.. – тихо сказала Рения.

Вольный боец посмотрел на нее и вздохнул.

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, они мчались наперегонки, невольно увлекаясь азартом погони. Солнце, устав наблюдать за быстрым бегом коней, опускалось к горизонту, цепляясь за верхушки деревьев. Дорогу пересекли длинные тени, теплый воздух наполнился густым ароматом засыпающих цветов. Кони утомились, перешли на шаг, но Грон не делал привала, рассчитывая к ночи добраться до замка. Он хотел встретиться с тем сморщенным кривоногим карликом, о котором говорила девушка.

Карлик сказал озерным метателям, что он, Гронгард, находится в замке. Карлик дал им ключи, явно рассчитывая на то, что метатели расправятся с соперником. Карлик был союзником метателей, а значит – врагом. С врагом нужно было встретиться лицом к лицу.

Сумерки еще не успели перелиться через ту расплывчатую грань, за которой начинается ночь, когда Грон и Рения подъехали к замку. Замок был по-прежнему молчалив и темен, и казался неприступным, но массивная створка ворот со скрипом открылась, когда Грон, не слезая с коня, уперся в нее рукой. В провалах окон не видно было ни единого проблеска света, и только выше, в небе над башнями, разгорались звезды.

Они пересекли темный двор и оставили лошадей у коновязи. Грон захватил с собой суму с припасами и поднялся на высокое крыльцо под двускатным каменным навесом. Подергал тяжелое металлическое кольцо над замочной скважиной, а потом принялся стучать молотком, прикрепленным на цепи возле двери. Стук молотка, разрывая тишину, эхом отскочил от стен, заметался по двору, возносясь к плоским вершинам башен. В ответ раздались громкие беспорядочные звуки – это, хлопая крыльями, испуганно срывались с крыши и растворялись среди звезд большие птицы. Вверху задребезжало, открываясь, окно, и пронзительный голос сердито прокричал:

– Вы что, потеряли ключи?

Грон сразу сообразил, что их приняли за вернувшихся озерных метателей, еще раз грохнул молотком и ответил:

– Там не то, что твои ключи – голову потеряешь. Открывай, мы валимся с ног.

– Сейчас спущусь, – сказали уже другим тоном.

– А если он не один? – тихо произнесла Рения.

– Не думаю. – Грон вынул меч. – Колдун бы сказал.

Окно над крыльцом осветилось, и дрожащий отблеск упал на голую утрамбованную землю двора. Вскоре заскрежетал ключ, дверь приоткрылась – и вольный боец мгновенно шагнул внутрь, оттолкнув карлика со свечой в руке. Рения проскользнула следом.

Карлик охнул и поднял свечу повыше, вглядываясь в лица нежданных гостей. Беспокойно спросил:

– А где же Крут?

Грон окинул быстрым взглядом тщедушного кривоногого человечка в распахнутом полосатом халате, под которым бледнело костлявое тельце. Карлик явно был безоружен, и стук в дверь, вероятно, поднял его с постели. Длинные волосы карлика были взъерошены, маленькие припухшие глазки часто моргали и вдруг округлились при виде меча.

– Крут уже не вернется, – ответил вольный боец, убирая меч в ножны. – И другие тоже.

Лицо карлика сморщилось еще больше, словно он собирался заплакать, мелко затряслись отвисающие щеки, звякнула связка ключей в руке.

– К-как же так? А вино?.. – Теперь он смотрел на Рению, и видно было, что он узнал ее, единственную женщину в отряде Крута. – Как же вино? Где Гронгард Странник?

– Гронгард Странник – это я, – сказал Грон. – На своих друзей метателей можешь больше не рассчитывать. Я же только что объяснил: ни один из них не вернется. И проводи нас куда-нибудь, где можно присесть, – не годится держать гостей у порога.

От усмешки вольного бойца карлик как будто стал еще меньше и, казалось, потерял дар речи. Громко сглотнув, он направился вперед, втянув голову в плечи и раскачиваясь на кривых ножках. Грон и Рения двинулись за ним. Бледное пламя свечи отразилось в знакомых круглых зеркалах, поочередно высветившихся из темноты. Чернели в простенках угасшие факелы. Поднявшись по широкой лестнице, карлик побрел в глубь коридора, свернул за угол. Вокруг было тихо, пахло пылью нежилого строения и плесенью.

Коридор уперся в дверь под каменной аркой. Карлик обернулся.

– Вот здесь, наверное, будет удобно, – сказал он испуганно-извиняющимся тоном, поворачивая дверную ручку.

Он зажег от своей свечи настенные факелы, и Грон с Ренией осмотрелись. В глубине просторной комнаты, у затянутой гобеленом стены, возвышалась широкая кровать, возле нее – два кресла с вычурными резными спинками и закругленными подлокотниками в виде изогнувшихся змей. Такие же кресла окружали темный овальный стол неподалеку от зарешеченного окна. Напротив стола, у противоположной стены, стоял обтянутый блестящей алой материей диван, на котором россыпью лежали большие и маленькие подушки с вышитыми узорами. В комнате чувствовался дух нежилого помещения.

«Просто склад старых вещей, которыми давно никто не пользуется», – подумал Грон, поставил суму на пол и сел за стол. Рения села рядом, а карлик остался стоять, держа свечу и связку ключей и затравленно глядя на вольного бойца.

– Садись, – сказал Грон, скрестив руки на столе и постукивая пальцами по темному гладкому дереву. – Я задам тебе несколько вопросов и, думаю, ты достаточно умен, чтобы понять: отвечать нужно только правду.

Карлик с готовностью поставил свечу, чуть не опрокинув подсвечник, взобрался на кресло, едва возвышаясь головой над столешницей.

– Я все расскажу, – торопливо пообещал он, запахивая халат и продолжая трясти щеками.

– Вот и хорошо, – с деланным миролюбием произнес Грон. – Тогда мы поладим. Откуда ты меня знаешь? Я что-то не припомню, чтобы встречал тебя в Искалоре или где-нибудь еще.

Карлик выставил руки перед собой, зажмурился и отчаянно замотал головой.

– Я тебя вовсе не знаю!

– Не знаешь? – Вольный боец медленно вытащил кинжал и аккуратно положил на стол. – Может быть, я ошибаюсь, и это не ты сказал озерным метателям, что я в замке?

– Да!.. Я!.. Да!.. – Карлик прижал руки к впалой груди. – Но я тебя действительно не знаю. Я ведь тебя никогда не видел, я просто знал, что там, – карлик показал пальцем в потолок, – находится Гронгард Странник, который направляется за вином Асканты.

– Откуда ты знал? Кто тебе это сказал?

– Н-никто… – выдавил карлик. – Проснулся и просто знал, что там, в комнате, Гронгард Странник… Там, наверху… Там… Г-гронгард Странник… Никто не говорил, клянусь!

Вольный боец, угрожающе сдвинув брови, взял кинжал и выразительно посмотрел на трясущегося человечка.

– Н-никто… Клянусь! – продолжал бормотать карлик со слезами на глазах.

«А ведь все это фантазии Колдуна, – внезапно подумал Грон. – Он ведь и карлика сотворил, и определил его поступки… еще до воплощения… Возможно, карлик и в самом деле ничего не знает?»