Превращение - Берг Кэрол. Страница 46

— Приехали? — Принц протянул мне руку. Я сумел слезть на землю самостоятельно, хотя мое схождение с коня сопровождалось гримасами и постаныванием. Принц удивленно посмотрел на меня. — Я думал, что у рабов кожа дубеет.

Земля у меня под ногами зловеще подрагивала, а небо над дворцом стало светлеть, словно на севере поднималась вторая луна.

— У нас всего несколько минут, ваше высочество. Мы должны исчезнуть отсюда, прежде чем кто-нибудь заметит нас.

— Тогда вперед.

— Будет лучше, если это сделаете вы, господин. Вы знаете окрестные земли. Появившаяся у вас в голове карта будет понятна вам, — нельзя было касаться заговоренного монумента сразу двоим. Я не знал, какие ограничения или наоборот выгоды сопутствовали этому заклятию. Если со мной что-нибудь случится, Александр будет знать дорогу. Я все еще не хотел осознавать, что я тоже могу добраться до эззарийского укрытия, что я смогу проехать с ним весь путь, если бы я поверил в такую возможность, я не смог бы действовать разумно. — Освободите свое сознание, коснитесь животного и произнесите «драйн хавер». Это означает «укажи мне путь».

Я уже не просто чувствовал близость погони, а слышал крики людей и топот копыт. Александр тоже слышал эти звуки, поэтому он не стал спорить. Он подбежал к памятнику, вскарабкался по каменному постаменту и положил руку на хвост гирбеста.

— Я ничего не вижу! Не чувствую, не понимаю, не осознаю, или что я там еще должен делать.

Но это должно быть здесь! Ллир пытался сообщить мне, как добраться до эззарийцев. Когда эззарийцы хотели скрыть от посторонних глаз какое-то место, они использовали особые заговоренные карты. Тогда об укрытии знали только те, кто жил там. Путь терялся среди слов заклятия, он казался чем-то иным, чтобы те, кто выходит в большой мир случайно не привели за собой шпионов. Ллир сказал, что гирбест укажет путь. А это был единственный материальный гирбест, не считая тех, что я встречал в мире демонов…

…теплый дождик, похожий на слезы скорби, смывал яркую кровь заколотого мной чудища. Струйки пара поднимались от серебряного клинка, который я только что выдернул из его жесткой шеи. Я сделал шаг в сторону хвоста зверя и поднял вверх лицо, позволяя дождю смыть с него пот, кровь и слюну чудовища. Я смотрел в небо, на то, как тучи внезапно разошлись в стороны, открыв сияющие звезды, те, которые нельзя увидеть в мире людей. Я ощутил теплое дуновение, его структуру и силу. Потом я решил, что пора идти, и ветер понес меня к воротам. Хотя я очень устал, мне сразу удалось выйти, и скоро я уже был в ее объятиях…

Небесный огонь, зачем я помню все это? Александр замер на постаменте, ожидая моей помощи. Мальчик был при смерти. Что, если я неправильно его понял?

— Освободите свое сознание и произнесите слова, — резко произнес я. — Драйн хавер. Пусть образ придет сам. Не пытайтесь осознать его, не давите на него. Это было бы слишком просто.

Александр снова коснулся зверя и на мгновение замер. Это мгновение длилось вечность. Наши преследователи были уже через улицу от нас.

— Рога Друйи! — Рука принца взметнулся в воздух, словно зверь отпихнул его. Он захохотал, потом спрыгнул с постамента прямо в седло Мусы. От этого прыжка холод прошел у меня по позвоночнику, но это был пустяк по сравнению с тем, что я ощутил, когда принц поднял меня в седло и посадил себе за спину, пришпоривая и без того послушного жеребца.

— Невероятно! — Он направил лошадь через рыночную площадь в сторону южных ворот, прочь от идущей с севера погони. Я уже слышал поскрипывание их кожаных доспехов. Мы бешено мчались по сонным улочкам. Не понимаю, как принц видел, куда сворачивать — дома сливались в сплошную мельтешащую линию. Возможно, он и не видел. Возможно, конь сам выбирал дорогу. Но каждый раз, когда я уже думал, что мы выезжаем на проселочную дорогу, Александр в очередной раз поворачивал, и мы все дальше и дальше углублялись в старую часть города. Я был почти уверен, что мы заблудились.

Мои страхи окрепли, когда принц направил Мусу в темный узкий переулок, идущий вдоль реки. В переулке воняло свиньями, тухлой рыбой и гниющей капустой. Из закопченных окон таверны на улицу падал тусклый желтый свет.

Он неправильно понял. Заговоренная карта и не должна привести нас прямо к эззарийцам, она должна только указать место встречи, где будет ждать проводник. Но эззарийцы никогда не использовали для встречи такие грязные вонючие задворки. К тому же, это был почти центр города. Слишком много народа. Я должен был сам посмотреть.

— Мой господин, это не может быть нужным нам местом…

— Это не оно, но нам нужно остановиться здесь. Идем, — из двери таверны вывалился человек и тут же принялся мочиться прямо на улицу, потом он рухнул в собственную лужу. Александр перешагнул через него и открыл дверь. Я пошел за ним, заинтригованный очередным странным поступком этого взбалмошного дерзийца. Наверное, он решил, что негоже пускаться в путь не пропустив стаканчик.

В полутьме помещения скверно пахло горелым жиром и прокисшим пивом, в воздухе висели клубы дыма. Десяток оборванцев и неряшливо одетых женщин, сидящих в помещении, дружно уставились на нас. Дерзийские воины не часто заходили в подобные места. Владелец заведения, который отличался от остальных тем, что держал руку на единственном пивном бочонке, заулыбался, демонстрируя одинокий желтый зуб. У него была заячья губа. Он кивнул головой на свободный стул, потом уставился на мои босые ноги и железные браслеты. Рабы тоже не часто ходили по тавернам.

Александр не обратил внимания на предложенный стул. Он внимательно рассматривал посетителей, пока его взгляд не остановился на одном из них, тощем длинном парне, который сидел, зарывшись носом в пышные груди одной из девиц, рукой он пытался задрать ей юбку.

— Этот, — принц схватил его за шею и поволок к выходу. Пышнотелая красотка, которая сидела у парня на коленях, свалилась на пол, одна грудь выскочила из корсажа, а юбка задралась до самого пояса.

— Он косо посмотрел на меня, — крикнул Александр озадаченным выпивохам, которые кинулись к двери посмотреть, что будет дальше. Но никто из них не отважился выйти на улицу. Я поспешил за принцем, тоже озадаченный. Что он задумал? Крики погони и звук копыт снова приближались.

Принц прислонил свою жертву к стене.

— Снимай одежду. Всю, башмаки тоже, — человек тупо смотрел на Александра, пока он не схватил его за ухо и не приподнял над землей. — Я сказал, раздевайся. Твоему принцу нужны эти обноски. И побыстрее. Если ты провозишься больше полминуты, я выдавлю тебе левый глаз, как косточку из вишни, — он приблизил к лицу парня большой и указательный пальцы. Меньше чем через полминуты Александр протянул мне стопку одежды и башмаки, пахнувшие дегтем, вином и мочой, а голый человек мчался прочь по улице, завывая так, словно за ним гнался рой ос.

— Надевай. Уж коль скоро у тебя нет жестяной задницы и кожаных подошв, будь рад и этому, и не возмущайся, что я поступил невежливо с их владельцем. У нас нет времени зайти к моему портному.

Отказаться надеть вещи не значило, что я смогу вернуть их хозяину. Да и близость погони не оставляла времени на укоры совести. Принца могут поймать и отдать демонам, а я лишусь ступни и половины лица… если мне повезет.

Через минуту на мне были башмаки, штаны и рубаха — одежда, которую я не носил уже шестнадцать лет. Мы снова мчались, на этот раз в сторону западных ворот. Искры вылетали из-под копыт Мусы.

Дерзийцы ценят лошадей больше остальных богатств, а моя догадка, что Александр всегда держит у себя только самое лучшее, вскоре подтвердилась. Ни один из преследователей уже не смог приблизиться к нам. Мы проехали через город, потом выехали в долину, ведущую на запад, к поросшим густым лесом горам. Муса шел ровно, несмотря на двойной вес на своей спине. К тому времени, как небо приобрело цвет жидкого молока, дорога привела нас к кромке леса, и принц позволил коню перейти на шаг. От мерных шагов Мусы я начал дремать…