Огненный Факультет - Кош Алекс. Страница 3

— Вы шутите?! — вскричала Алиса.

— Отнюдь, — ответил Кельнмиир и ещё раз толкнул дверь.

И он действительно не шутил. Обо всех испытаниях для поступающих в Академию он узнал ещё лет триста назад. Любознательного вампира не мог не заинтересовать такой интересный вопрос, и ответ на него был найден… а каким способом… Какая теперь разница?

С третьего толчка дверь плавно вышла из проёма, и Кельнмиир аккуратно прислонил её к стене. Всё это было проделано очень тихо.

— Так что ты там про библиотеку говорила? — спросил Кельнмиир Алису.

— Прямо по коридору, а потом налево, — послушно повторила вампирша. — А зачем она вам?

— Я не могу уйти отсюда, не заглянув в библиотеку, — честно ответил Кельнмиир. — Мало ли чего интересного можно найти…

— Да нет там ничего интересного, — отмахнулась Алиса. — Я давно уже все книги перечитала — одни скучные летописи да сказочки. И никаких страшных, — вампирша сделала большие глаза, — тайн там нет.

Кельнмиир неопределённо хмыкнул. Откуда девчонке знать, что подчас самые страшные тайны прячутся именно в скучных летописях.

Как оказалось, гордым словом «библиотека» именовалась небольшая комнатка с одним столом и несколькими полками для книг, заставленными лишь наполовину.

— Видимо, кто-то взял почитать пару книг, — виновато сказала Алиса.

— Ничего, обойдёмся тем, что есть, — чуть ли не пропел Кельнмиир.

Книги были его слабостью. Он обожал читать и пускался в самые опасные приключения ради всего лишь одной книги. А здесь… из всех книг, стоящих на полках, он не читал всего лишь две. Это он определил сразу и наверняка.

— Так, что у нас здесь? — забормотал Кельнмиир, пока Алиса опасливо выглядывала из комнаты, не идёт ли кто. — Вот то, что меня интересует, — история клана…

Кельнмиир начал читать с бешеной скоростью, переворачивая страницы практически одну за другой. Неожиданно он прекратил листать страницы и удивлённо уставился в книгу:

— Ни…

Алиса, следившая за коридором, повернулась к Кельнмииру.

— Кто-то идёт сюда, — тихо сказала она.

— Ни… — повторил вампир и не двинулся с места.

Вампирша подбежала к Кельнмииру и дёрнула его за рукав:

— Нам надо уходить.

Кельнмиир даже не шелохнулся.

— Эй! — Алиса помахала рукой перед его глазами. Никакой реакции.

— Да пойдём же, — повторила вампирша и попыталась вырвать из рук Кельнмиира книгу.

Не получилось — он вцепился в неё мёртвой хваткой.

— Ни… х… — прошептал Кельнмиир, а потом добавил уже более твёрдым голосом: — Ничего себе заявочки!

В коридоре послышались тихие шаги.

— Надо уходить, — опомнился Кельнмиир, выдёргивая из книги заинтересовавшую его страницу и ставя талмуд на место.

— Опомнился, — вздохнула Алиса. — Что же ты там такое прочитал?

— Этого тебе пока что лучше не знать, — ответил Кельнмиир, даже не обратив внимания на то, что вампирша без разрешения перешла на «ты». — Ты узнаешь об этом позже…

Они тихо вышли из библиотеки, и Алиса повела Кельнмиира по коридорам к выходу на поверхность.

— Мне нужно попасть на принятие, — напомнила вампирша.

— Ты попадёшь на принятие, — спокойно ответил Кельнмиир. — И ты поступишь в Академию.

— Надеюсь, — вздохнула Алиса.

«Ты обязательно поступишь в Академию, — повторил про себя Кельнмиир. — А я тебе в этом помогу в обмен на небольшую услугу…»

Действие 1

Эта ночь была очень странной. Мне снилось одно и то же сновидение, раз за разом, до самого утра.

Странный узкоглазый человек в белой одежде, напоминающей ливрею Ремесленников, очень долго, будто целую вечность, смотрит мне в глаза. Он видит меня насквозь… видит моё прошлое, моё будущее…

Неожиданно я понимаю, что сейчас он смотрит именно в моё будущее, читает его, как обычную книгу…

— Знаешь, — наконец произносит он, — я бы на твоём месте сделал харакири…

— Зак!

— Да, тётя, уже иду!

Я в который раз посмотрел в зеркало. Ну, теперь уж точно готов.

Свои длинные тёмные волосы (так нравящиеся девушкам) я собрал сзади в хвост, костюм надел подобающий — золотой, музыкалу запихнул в один из множества карманов и прихватил пару муз своего сочинения. Так уж получилось, что я люблю слушать именно собственные произведения. Хотя порой мне кажется, что называть эти произведения своими — лицемерие. Можно ли считать музыку, приходящую к тебе во снах, своей? Не знаю… Если совершенно случайно встречу Ремесленника на сегодняшнем принятии и он соблаговолит меня выслушать, то я обязательно задам ему этот вопрос. Тогда хоть какая-то польза от сегодняшней прогулки будет. Хотя о какой прогулке идёт речь, если мне придётся весь день толкаться в очереди?

Как я слышал из рассказов, в очереди на прохождение испытаний придётся простоять как минимум полдня, так что музыки сегодня я ещё успею наслушаться вдосталь. И кому это нужно, спрашивается? Подумаешь, великая честь — вновь идти учиться. Вот всю свою сознательную жизнь мечтал…

Не привык я к строгим костюмам с этими их ненавистными обтягивающими брюками и нелепо блестящим смокингом. К тому же золотой цвет быстро пачкается, а уж всё, что только возможно испачкать, я испачкаю моментально. Карма у меня такая. И ещё мне почему-то всё время кажется, что стоит мне надеть золотое и встать рядом с одним из золотых домов — как я сольюсь со стеной и стану невидимым… кстати, а ведь это мысль!

— Спускайся немедленно, мы тебя уже заждались!

Ох уж мне эта тётя с её причудами. Я же собрался час назад. И чем ей не понравился мой обычный наряд? Подумаешь, не такой франтовый и модный, как праздничный, зато очень удобный и не такой кричащий. А теперь каждый второй будет коситься на меня со смесью зависти и ненависти: «Ишь, вырядился щенок! Попробовал бы сам деньги заработать, а не родительские тратить». Но что я-то могу поделать? Родственников, и уж тем более родителей, не выбирают.

Я окинул прощальным взглядом свою комнату, взял под мышку зеркало и вышел в коридор.

В коридоре, как обычно, темень — экономят «маги». Очередная причуда. У нас этих «магов» в хранилище под домом — хоть собственный филиал Академии открывай. Я удивляюсь, как тёте не стыдно по улицам ходить и людям в глаза смотреть.

Внизу меня уже поджидала вышеупомянутая тётя с двумя племянницами. Тётя — дородная женщина среднего возраста (100–150 лет) с добродушным лицом и обманчиво смешливыми глазами. В этих глазах часто плескался смех, но только до тех пор, пока тётя была довольна действиями окружающих. Стоило кому-либо огорчить или разозлить тётю Элизу, и у этих весёлых глаз появлялся ледяной оттенок, которого боялись очень многие, в том числе и я сам.

О племянницах говорить особо нечего — обычные девчонки пятнадцати лет. Две блондинки-близняшки, которые никоим образом не могут развеять мою скуку интересной беседой.

— Сколько можно прихорашиваться? — с сарказмом спросила одна из племянниц — Фло… кажется.

Никогда я не смогу различить этих двух близняшек. Вот все могут, а я не могу, и всё тут. И они ещё, как назло, всё время ходят в совершенно одинаковой одежде.

Я проигнорировал слова близняшки и прошествовал мимо них на улицу, положив по пути зеркало на столик возле двери.

Они последовали за мной, не переставая шептаться и тихонько смеяться. Последней вышла тётя и закрыла за собой дверь на энергоключ, задействовав, таким образом, сложную систему охранных заклинаний.

— Так, дети, — обратилась она к нам, пока мы двигались с толпой в сторону центра города, — теперь я немного расскажу вам о том, что вам предстоит. Прежде всего будет обычная проверка на силу и тяготение к основным элементам, но об этом вы наверняка и так наслышаны, так что не будем тратить время. Если же вы пройдёте эту проверку, что очень маловероятно, — тётя с обидной усмешкой посмотрела в мою сторону, но я сделал вид, что ничего не заметил, — то наступит черёд настоящих испытаний. Хотя для каждого человека испытания индивидуальны, я могу дать вам пару советов. Во-первых, говорите только правду. Они всё равно о вас рано или поздно узнают. Во-вторых, не стесняйтесь задавать вопросы и не торопитесь с решениями. Задачи не так просты, как кажутся. И в-третьих, не вздумайте пререкаться с Ремесленниками. Они этого не терпят. Последний, кто с ними пререкался, до сих пор не может даже лампу зажечь.