Брат, которому семь - Крапивин Владислав Петрович. Страница 12

– Полный назад! – закричал Алька.

– В чём дело, капитан? – удивился штурман.

– В чём дело! Без карты полетели – вот в чём дело. Залетишь куда-нибудь, потом не выберешься.

– Кошмар! – ужаснулся Клопик. – Есть полный назад! – И он загудел ещё басовитее.

–Авария!-заорал вдруг Каштан.– О Землю треснемся! Прыгайте с парашютами!

Он прыгнул первый. Алька тоже хотел прыгнуть, но Каштан сказал уже с Земли:

– Ты же капитан. Капитан всегда уходит последний.

Алька смутился.

– А чего они копаются…

Когда все приземлились, Алька скомандовал:

– Будем строить другой звездолёт. А ты, товарищ второй помощник, лезь за картой!

Серёжик обрадовался, что получил такое важное задание. Он снял шлем, поставил к шкафу стул и полез.

Серёжик встал на спинку стула. Стул грохнулся. Серёжик тоже грохнулся. А со шкафа грохнулась ещё картонная коробка, из которой посыпались стеклянные осколки.

– Братики мои! – ахнул Клопик. – Что-то разбили.

– Теперь нам будет… – заныла Женька.

Серёжик встал, потрогал затылок и виновато сказал:

– У стула нога кривая… А мы ничего не разбили. Это же осколки зеркала. Ими, наверно, шар и облепляли.

Женька незаметно исчезла из кабинета. А через минуту она просунула в дверь голову и затараторила испуганно:

– Ой, мальчишки, сюда сейчас учитель придёт, тот, который здесь по физике учит…

Алька знал, какой это учитель. Высокий, с хмурыми бровями и жёсткими усами. Наверное, сердитый до ужаса.

– Жмём! – скомандовал Каштан. – На лестницу.

Первым вылетел Клопик. Последним Алька. В дверях Алька оглянулся. На полу сверкали зеркальные осколки.

И Алька кинулся назад. Он и сам не знал, зачем бросился собирать разлетевшиеся кусочки зеркала. Наверное, просто испугался. Получалось, что он с ребятами нарочно пришёл сюда, чтобы всё раскидать, рассыпать, стулья перевернуть и потом убежать. А ведь на самом деле не нарочно… А о том, что никто ничего не узнает, если удрать скорее, Алька не подумал. Или забыл.

Он торопливо кидал в коробку острые кусочки стекла. И его рука столкнулась с другой рукой. Сквозь пластмассу шлема Алька увидел большие от страха глаза Серёжика.

И оттого, что Алька был сейчас не самый слабый и не самый испуганный, в нём появилось какое-то удивительное чувство. Это была и смелость, и жалость к Серёжику, и какая-то сердитая гордость… Потому что Алька вспомнил о своём капитанском звании.

– Уходи! – велел он.

– А ты? – спросил Серёжик. – Это ведь я рассыпал.

– Уходи скорей,– грозно повторил Алька. – Я – капитан. Я последний ухожу, понятно?

Серёжик выскочил за дверь. Через секунду, не выдержав, хотел выскочить и Алька. Но из-за поворота коридора, тяжело ступая, уже показался учитель физики.

Алька спрятался за шкаф и прижал к груди коробку. Сердце у него колотилось так, что коробка вздрагивала и стёклышки в ней звенели.

Грузные шаги стихли у двери. Она скрипнула и закрылась. Учитель не зашёл в кабинет. Он просто заглянул через порог и захлопнул дверь.

Алька долго боялся выйти из-за шкафа. Наконец вышел. Поставил на шкаф коробку с осколками и подкрался к двери. Она не открывалась.

Этого Алька никак не ожидал.

Он толкнул дверь сильнее, но она, конечно, не отворилась, потому что была заперта. Тогда Алька постучал легонько. Потом изо всех сил постучал. Теперь уж Алька не боялся, что его увидят здесь, лишь бы открыли. Но никто не пришёл. Из зала доносились весёлые голоса и музыка баяна. И от этого тишина в кабинете казалась ещё сильнее.

Алька вдруг заметил, что солнца уже нет, а воздух на улице стал синим. И Белый Гигант под потолком отливал синим печальным блеском…

Прошло минут пять. А может быть, и гораздо больше. Альке стало очень тоскливо. Он схватил стул и начал колотить им дверь, но тут же испугался и поставил стул на место. Потом Алька подумал, что про него все забыли. Скоро все уйдут по домам, школу запрут до конца каникул, и он здесь умрёт от голода и жажды.

Алька вспомнил комнату с маленькой ёлкой в углу, вспомнил мамин голос… И если бы Алька не был в костюме космонавта, он уже ревел бы, конечно, во всю мочь. Но тут он не ревел. Альке было просто ужасно грустно, потому что он остался один, а синие сумерки заливали окна.

Алька подставил стул и щёлкнул выключателем. Вспыхнули лампочки, снова засверкал Белый Гигант. Алька сел к столу, снял шлем и решил ждать. Он очень устал. Он лёг щекой на стол и сердито посмотрел на шар.

– Это из-за тебя, – сказал Алька Белому Гиганту. – Из-за тебя я здесь. А если бы я был там… может, мне всё-таки дали бы первый приз…

Но Белому Гиганту было всё равно. Он считал себя великой звездой и слепил Альке глаза… Яркие лучи звенели и ломались, как блестящие сосульки, складывались в серебряный узор. И угасали…

Чьи-то большие руки подняли Альку из-за стола, перенесли по воздуху и поставили на пол. Кто-то сказал хрипловатым басом:

– Покоритель Вселенной приземлился.

Алька поднял сонные веки и высоко над собой увидел лицо учителя физики – лицо с насупленными бровями и щёткой жёлтых усов. Алька опустил глаза и увидел огромные ботинки. Тогда он надул губы и сказал:

– Я больше не буду…

Усы вдруг поползли вверх, по лицу пробежали весёлые морщины, учитель выпрямился и стал трястись от смеха.

Валерка, Васька и Каштан дёргали Альку за оранжевый рукав.

– Мы тебя искали, искали…

– Думали, ты убежал.

– Стучали сюда, а ты молчал.

– А Сергей пошёл Тихона Павлыча искать…

– Только не нашёл.

– А Женька нашла.

Алька наконец пришёл в себя и засмеялся. Просто от радости засмеялся. И спросил:

– А где Женька?

– Убежала, – объяснил тихий Серёжик. – Танец снежинок танцевать.

Каштан протянул Альке большую коробку с пушистыми котятами на крышке:

– Гляди. Это нам дали за костюмы. Ты не думай, и тебе тоже. На всех.

– Первый приз, – объяснил Валерка.

– И ещё шоколадные медали есть, – сказал Васька Клопик. – Старшая вожатая за ними в буфет бегала. Думала, нам коробки не хватит.

Тихон Павлович снова начал трястись от смеха.

– Ох и забавный вы народ!

– Ага, – сказал Каштан. – Алька, открывай коробку. Шоколад делить будем.

И он начал делить шоколадные фигурки. Они все были такие забавные, даже есть жалко.

– Я тоже люблю шоколад, – сказал Тихон Павлович.

Ему дали зайца с земляничной начинкой.

– Тебе, Алька, что? Медведя или рыбу?

– Всё равно, – ответил Алька. Просто он был рад, что его нашли. – А где Женька? – снова спросил Алька.

– В зале. Танцует со своими снежинками.

Но в зале Женьку не нашли, потому что праздник кончился и все уходили домой.

На крыльце школы стали прощаться. Каштан шмыгнул носом и торжественно произнёс:

– Пока, товарищи космонавты.

Он всем по очереди протянул руку. Серёжик засмущался и стал торопливо стягивать варежку, потому что в ней прощаться не полагается. И Каштан терпеливо ждал, когда Серёжик снимет варежку, пришитую на тесёмке к рукаву пальтишка.

Алька вдруг подумал, что настоящим капитаном был сегодня всё-таки Каштан.

Друзья шагали по улице под заснеженными деревьями, и Алька размахивал пустой коробкой с мохнатыми котятами на крышке.

– Быстро как мы шоколад уплели! – гордо сказал Валерка. – Я ещё никогда столько сразу не ел. Думал сейчас, что помру.

– У меня медаль осталась, – сообщил Алька.

– А у меня слонёнок. Только он, наверно, подтаял в кармане.

Алька расстегнул пальто и пощупал карман.

– Медаль, кажется, тоже размягчилась.

– Пока домой идём, они совсем растают…

– Съедим? – нерешительно спросил Валерка.

Они переглянулись. Алька задумчиво сказал:

– Съедим уж…

Шоколад в карманах стал совсем мягким. Чтобы он затвердел, его пришлось сунуть в снег. Алька и Валерка сели на штакетник – ждать.

Алька вдруг нахмурился и предложил:

– Дай-ка, Валерка, я лучше у слона голову откушу. А медаль оставлю… Для Женьки оставлю.