Прохождение Венеры по диску Солнца - Крапивин Владислав Петрович. Страница 17

– Зачем огрел?

– Представь себе, идут они с Инкой от рынка, Брис листает книгу, Инка тоже слегка интересуется, а навстречу на самокате мальчишка, их ровесник. Черноволосый, круглощекий и не очень ловкий – когда проезжал мимо Инки, зацепил ее локтем, да так сильно, что она аж зашипела… Брис не очень любил скандалы и драки, но в таком случае что ему делать? Заорал вслед: «А ну стой, толстая рожа!» Тому бы мчаться, не оглядываясь, а он остановился. Может, на «толстую рожу» обиделся? Брис, чтобы долго не раздумывать и не показать Инке, что боится, шагнул к нему и бах его книгой по голове. А сам думает: «Сейчас он мне вделает!» Потому что парнишка-то пошире в плечах. Но тот, однако, не вделал, заморгал только. «Ты чего?» – говорит. А Брис: «Чего-чего! Несешься, как бык на красную тряпку, девочку чуть не покалечил!» Тот мальчишка поморгал опять. «Я же, – говорит, – не нарочно…» А потом спрашивает Инку: «Правда, что ли, я тебя сильно стукнул?» А она, конечно, проявила великодушие. «Да ладно, – говорит, – чепуха…» И Брису: «Зачем уж так-то? Человеку голову чуть не расплющил». А человек этот был (как потом выяснилось) удивительно добродушный. Потер макушку и заулыбался: «Ничего, у меня голова крепкая… А что это за книга такая? Толстенная, а не больно…» Брису неловко было, что сгоряча огрел человека, а тот даже не замахнулся в ответ. Показал книгу и объяснил, что есть, мол, у него секстан, чтобы звезды наблюдать. А парнишка этот (которого, кстати, в школе звали Баллон – за круглые щеки и такой же «круглый» нрав) послушал и спрашивает: «Вы знаете, что через две недели планета Венера будет пролезать мимо Солнца, на его фоне?» Ни Брис, ни Инка не знали. Обрадовались. И поскольку увидели они, что Баллон – мальчишка добрый и неглупый, решили не прерывать знакомства. Предложили наблюдать за Венерой вместе, через секстан. Баллон тоже обрадовался… Видишь, я коротко рассказываю, а вообще-то, как завязываются дружеские отношения, можно говорить долго, штука это сложная. Но не буду долго. Просто хочу сказать, что за неделю Баллон сделался для Инки и Бриса таким товарищем, будто они знакомы с дошкольных времен… Стали собираться на чердаке у Инки втроем. А вскоре и впятером, потому что в компании появились еще двое…

– Тоже после стычки? – азартно спросил Вовка.

– Вовсе нет, совсем по-другому. Вернее, одна особа была Инке и Брису известна давно, только сперва они ее не принимали в расчет. Соседка Бриса, из квартиры напротив. Самостоятельная личность… Но хотя и самостоятельная, а требующая, как говорится, пригляда, поскольку было ей всего восемь лет… Приглядывать выпадало иногда Брису. Нельзя сказать, что он был от этого в восторге, но куда деваться-то. Поэтому Инка и Брис брали иногда девочку в одно тайное место…

– На чердак?

– Нет, чердак был у них «главный штаб». А имелось еще одно местечко. Баллон потом назвал его солидно – «летняя резиденция»… Неподалеку от их улицы тянулся овражек, а через него был когда-то построен мостик, потом он развалился. То есть не совсем развалился, но в ту пору по нему уже не ходили. Кругом кусты и высокие сорняки, полное уединение. Под мостиком, в метре от настила тянулась труба, обшитая деревянным кожухом, – тоже заброшенная, ничего по ней уже не текло. На этом кожухе Инка и Брис любили сидеть, болтать, всякие истории придумывать… Кстати, однажды, когда с Инкиной ноги слетела вниз сандалетка, Брис полез искать ее в овражных зарослях и там обнаружил под молодыми лопухами ржавые рельсы – всеми забытую узкоколейку. И начали они про эту узкоколейку придумывать волшебную историю. Брис начал. Сперва вроде бы для Ташки (так девочку звали), а потом получилось, что и для Инки, и для себя… Ну, я про эту историю не буду, а то получится уже рассказ в рассказе…

– Почему не будешь? Расскажи! – тихонько взвыл Вовка.

– Неужели тебе интересно?

– Опять ты с этим вопросом!

– Ладно… Только сперва про знакомство с двумя «персонажами»…

3

– Это случилось, когда Инка и Брис первый раз привели Баллона под мостик, открыли ему тайну своего укромного места…

Я хорошо помнил этот эпизод и рассказывал почти наизусть. Дело было так.

Брис, Инка и Баллон посидели, поболтали (ногами и языками поболтали), потом Инка спросила:

– А почему ты сегодня без Ташки?

Брис хотел ответить, но Баллон перебил:

– А кто это такая?

– Одна юная красавица, – сказала Инка.

– Ваша одноклассница?

– Нет, не одноклассница, – вздохнул Брис. – Перво – классница… Наша соседка… Мы с ней иногда вместе гуляем. Такое получилось приложение к летним каникулам.

– Почему приложение? – спросил Баллон. Был он не только добродушен, но и любопытен.

Брис обстоятельно разъяснил:

– А вот так. Родители укатили на две недели в Питер, а дочку – нам: «Присмотрите за Наташенькой…» А кто будет присматривать? «Боря, погуляй с девочкой, ты теперь ничем не занят…» А девочке того и надо…

– И никак не отвертишься, да? – посочувствовал Баллон.

– Да я и не стараюсь… отверчиваться. Куда денешься, не чужая ведь. Целый год рядом живем… Она ничего девчонка, толковая, только возрастом мелковата. Я поэтому ей имя сократил до нужного масштаба. Сказал: «Ты не Наташка, а просто Ташка»… Сегодня она заявила: «Я останусь дома, у меня дела». Самостоятельная особа…

– «Ташка» – это гусарская сумка на длинном шнуре, – вспомнил Баллон. – С вышитым гербом или вензелем. Может, видели в кино? Гусары идут, а эти ташки болтаются у самых шпор.

Инка и Брис кивнули: видели. Инка даже сказала:

– Это от немецкого слова «таш». Означает «сумка» или «карман».

– Вы, значит, немецкий в школе учите? – спросил любопытный Баллон.

– Нет, английский, – отозвался Брис. – А про «таш» Инка где-то вычитала. Она у нас жуть до чего эрудированная…

Он, кажется, хотел что-то еще сказать насчет Инкиной эрудиции, но вдруг посмотрел через плечо.

– Легка на помине! Явление…

У конца мостика, на фоне доцветающей черемухи, возникла девочка лет семи. Кругловатая и яркая, будто маленькая клумба, – в зеленых колготках, в цветастом платье, с красными бантами в черных косах. Было в девочке что-то восточное. Она зашагала к ребятам.

– Чего тебя сюда принесло! – возмутился Брис со слезинкой в голосе.

Ташка независимо сказала на ходу:

– Я не знала, что здесь у вас посторонние…

– Это не посторонний, а Дима!.. А ты язва. Дождешься шлепков. Кто тебе разрешил ходить сюда одной?

– Я не одна. – Ташка оглянулась. – Матвей, ну где ты застрял?

– Сандаль застегивал… – послышалось в чаще веток. И появился Матвей.

– Боже, что за спичка с глазами? – шепотом изумилась Инка.

Матвей был выше Ташки на полголовы, но едва ли старше. Худой, с похожими на щепки руками и ногами. В глазищах на узком лице – атлантическая глубь. «Аквамарин», – мельком отметила про себя Инка, она иногда рисовала акварелью. Волосы Матвея напоминали высушенные солнцем и спутанные морские водоросли. Костюм тоже был «флотский» – словно сшитый из полинялой тельняшки (только на коротеньких штанах полоски не поперечные, а продольные). Сбившиеся синие носки и плетеные сандалеты (старые и слишком тесные) дополняли наряд Матвея.

Мальчик подошел, встал рядом с Ташкой. Смотрел себе под ноги.

– Это Матвей, – сообщила Ташка. – Или Матвейка…

– Мы уже поняли. – Брис поудобнее уселся на дощатом кожухе и обхватил колени. – Что дальше?

– Он вернулся, – сказала Ташка.

– Откуда же вернулся этот Матвей? – спросил Брис голосом утомленного наставника.

– С Севера, – сообщил Матвейка негромко и хрипловато. И стал шевелить вылезшим из дырявого носка и сандалеты пальцем.

– Он уезжал туда по семейным обстоятельствам, – разъяснила Ташка и скрестила на груди руки. – Учился там в первом классе. А раньше он жил здесь, и мы были в одном детском саду. Целых три года. Это мой старый друг.