Синий краб - Крапивин Владислав Петрович. Страница 13
1969 г.
Маленькие барабанщики
Как бы крепко ни спали мы,
Нам подниматься первыми —
Лишь только рассвет забрезжит
В серой весенней дали…
Это неправда, что маленьких
Смерть настигает реже:
Ведь пулемёты режут
Часто у самой земли.
Есть про нас песни разные —
Сложенные с любовью,
Есть грустные и бодрящие,
Звонкие, как труба,
Только нигде не сказано,
Как это всё-таки больно —
Пулю глотнув горячую,
Падать на барабан.
Сколько легло нас, мальчики,
В травах и узких улицах —
Маленьких барабанщиков,
Рыцарей ярых атак!
Но не могли мы кланяться,
Жмуриться и сутулиться,
Падали… А товарищи
Шли, отбивая такт…
Флаги рассвета алые
Над городами полощутся…
Снова сегодня встали мы
Раньше всех поутру.
Вновь
барабаны взяли мы.
Снова
выходим на площади —
Туда, где отряды сходятся
В марше серебряных труб.
Может быть всё исполнится:
Травы не вытопчет конница,
И от ударов пушечных
Больше земля не сгорит.
Но про тревогу помни ты,
Помни про нашу бессонницу,
Когда барабан игрушечный
Сыну решишь подарить…
***
Это слова прощания,
Это песня привета
Тем, кто шагал с нами рядом,
От ветра не пряча взгляд.
Горьким горнов молчанием
Будет слава пропета
Всем сгоревшим отрядам —
Маленьким кораблям.
1970 г.
Варианты песни в книге "Мальчик со шпагой" и в книге "Чем крепче ветер", но только здесь она в полном и «первозданном» виде».
***
Если в безветрии парус повис,
А это тебя не трогает,
И если ты равнодушен и тих
Перед дальней дорогою,
И если ты перед шквалом дрожишь,
Кто за это в ответе?
Ты сам!
Ты не понял,
что жить
Тем лучше,
чем крепче ветер!
1970 г.
Стихотворение написано для отрядной книги "Чем крепче ветер…"
Сент-Экзюпери
Улетали лётчики искать врага.
Затянуло к вечеру
туманом берега.
Кто-то не вернулся, кого-то не нашли…
Не поставишь на море ни крестов, ни плит.
Желтая пустыня – глухие пески.
Тихий ветер к вечеру
плачет от тоски.
Ночью в чёрном небе звёздный перезвон.
Тихо звёзды катятся на песчаный склон.
Если плакать хочется – уснуть нелегко.
Мальчик в одиночестве
бродит средь песков:
Может, сказка сбудется, может, сводка
врёт,
Может, снова спустится взрослый самолёт.
И пойдут, как прежде – рука в руке —
Лётчик и мальчишка
к голубой реке.
И одно тревожит их: к звёздам путь далёк,
Не сломал бы ветер там тонкий стебелёк.
(А из синей чащи, где тени сплелись,
Смотрит одичавший
рыжий старый лис.)
1971 г.
***
Есть истина в понятии одном.
Она – весомей многих аксиом.
Необратимость времени – она,
Спокойствия и мудрости полна.
Пускай судьбою горькой обречён
Ты жить во тьме и ночи много лет,
Смотри – ты строчки краткие прочёл,
И на мгновенье ближе стал рассвет.
Всего на миг, на краткий шаг в ночи.
Но не горюй, и он в цепи звено…
О нём подумай, тихо помолчи.
Мгновенью возвратиться не дано.
В любой судьбе – пускай хоть камни с
гор,
Пускай хоть ветер лупит по лицу,
Верны мы или не верны себе —
Мы всё равно всегда идём к концу.
Но не к тому, который отнесён
В разряд унылых и печальных дат.
К тому, когда ты скажешь:
– Вот и всё… —
И станут памятью прошедшие года.
Около 1972 г.
***
Заросшая узкоколейка —
Путь из волшебной страны;
Тополя листики клейкие,
Запах поздней весны.
Светкин пушистый локон
У твоего лица…
Свет из знакомых окон,
Мамин голос с крыльца…
Дождики босоногие…
Мяч футбольный в пыли…
Это было у многих.
А многие сберегли?
1972 г.
***
Я видел сон: как будто, падая в траву,
Рву плоский браунинг из заднего кармана,
А впереди, средь клочьев мокрого тумана,
Идут враги – все те, кто враг и наяву.
Я навожу на них тупой короткий ствол,
И пистолет с отдачей прыгает в ладони…
О если б знали вы, какое торжество -
Стрелять и видеть, как срезает мой огонь их!
Они, крича, бегут сквозь реденький лесок,
А я стреляю вслед и чувствую отдачу…
Потом жалею об одном: что это сон.
И от того, что в сны не верю,
чуть не плачу.