Славка с улицы Герцена - Крапивин Владислав Петрович. Страница 44
Привидение по своей натуре было трудолюбивым и общительным. Оно томилось без работы и боялось потерять квалификацию. И вот впервые за много столетий наступил для него радостный день. Вернее, ночь, потому что все привидения трудятся в ночную смену.
После захода солнца Привидение почистило обветшалый саван, немножко порепетировало в своей пещере полузабытые «пугательные» приемы, потом определило по звездам, что уже полночь, и вышло на работу.
…Боб Рыбка первый увидел, как над черными кустами тихо всплыл кто-то непонятный, с большущими горящими глазами и в длинном светлом балахоне.
– Я… ик… ик, – сказал Боб. – Мама… Я больше не буду.
Здесь я всегда делаю отступление и говорю:
– Вы должны понять Боба, Джона и Пушкадера. Они были необразованные, верили во всяких там чертей, ведьм и привидения… Конечно, вы люди современные и на их месте ничуть не испугались бы, потому что привидений нет и быть не может, но эти несчастные пираты…
Среди слушателей раздается нервное хихиканье, а иногда и открытый смех. И я начинаю догадываться, что даже среди образованных и смелых пятиклассников есть люди, которые почувствовали бы себя немного неуютно там, на ночной поляне…
…Тем более что Привидение старалось вовсю! Оно как сумасшедшее носилось вокруг поляны и выло, будто стая пикирующих бомбардировщиков. Потом оно останавливалось, печально подымало к луне прозрачные руки и унылым басом говорило непонятные заклинания.
Пираты лежали, уткнувшись носом в песок, и наперебой каялись в грехах. Они думали, что Привидение собирается взять их за шиворот и утащить прямехонько в ад.
– Клянусь кривой ногой, я брошу пиратское ремесло! – восклицал капитан Джон и посыпал песком голову.
– Совершенно верно, капитан! – вторил Пушкадер. – Я тоже клянусь! – И он стукался лбом о пустой черепаховый панцирь.
– А я вообще! – жалобно причитал Боб Рыбка. – Я давно собирался!.. Я хотел поступить в садовники и выращивать анютины глазки! Это мой любимый цветок!
– Уавы-ахшм-бамухших-х-х-х, – отвечало Привидение и, нечеловечески усмехаясь, опять начинало облет поляны…
Так продолжалось, пока звезды не показали четыре часа пополуночи. Тогда Привидение, довольное проделанной работой, отправилось на отдых, а обалделые от ужаса пираты до восхода лежали на песке и тихонько стонали.
При свете дня они слегка пришли в себя и, вздрагивая, стали обсуждать ночное происшествие. Капитан Джон еще раз поклялся своей ногой, что бросит пиратское ремесло и начнет честную жизнь. Пушкадер и Рыбка его, разумеется, поддержали. Боязливо оглядываясь, бывшие пираты сделали зарядку и занялись дневными трудами.
День прошел без всяких страхов, но к вечеру Джон, Пушкадер и Рыбка опасливо съежились у костра. И не зря. Изголодавшееся по работе Привидение не собиралось так легко оставлять несчастных робинзонов. Вторая ночь оказалась для них полна тех же ужасов…
И третья ночь…
И четвертая…
И пятая…
Но у человеческого характера есть неплохое свойство: постепенно он привыкает к самым большим страхам. Особенно если страхи эти одни и те же, однообразные. И на шестую ночь бывшие пираты уже не вздрагивали, не причитали и даже с любопытством смотрели, как Привидение старается нагнать на них прежний трепет…
Тут, посередине длинного рассказа, я обычно останавливаюсь, чтобы глотнуть водички и прочистить горло. И несколько голосов обычно говорят:
– А дальше?
– Дальше… Привидение тоже чувствовало, что прежней радости уже нет. Люди почти перестали бояться. Теперь пугай не пугай, а толку не будет. А что еще может сделать Привидение? Оно состоит вроде бы как из тумана и серьезного вреда причинить человеку не в состоянии… Кстати, если встретитесь с привидениями, имейте это в виду… Ну, конечно, не бывает, это я так, на всякий случай…
Ну а дальше было вот что…
Днем Джон Кривая Нога посоветовался с товарищами, а ночью (это была уже седьмая ночь) он дождался, когда Привидение всплыло над кустами, и сказал:
– Слушай, парень… Ты какой-то странный, ей-богу. Все ходишь в сторонке, разговариваешь не по-нашему… Ты подходи, не стесняйся. У нас вот похлебка еще осталась. На одном острове живем, пора уж познакомиться.
Привидение неподвижно повисло в воздухе и задумалось. С одной стороны, вроде не полагается привидениям заводить близкое знакомство с людьми… а с другой стороны, что еще делать-то?
Оно влетело в круг света и тихо присело на большую шляпу капитана Джона, которая лежала недалеко от костра. Смущенно покашляло и сказало:
– Вообще-то вы правы… Да… Здрасте.
Они познакомились и разговорились. Рассказали друг другу про свое житье-бытье. Привидение стало почти каждый вечер прилетать к новым знакомым на огонек, а иногда заглядывало и днем. Бывшие пираты всегда ему радовались. Привидение оказалось разговорчивым (намолчалось за века). Оно знало множество старинных легенд и охотно их рассказывало. А Джон, Пушкадер и Рыбка иногда пели Привидению морские песни (Пушкадер басом, Джон средним голосом, а Боб Рыбка тонко и нежно).
В общем, заброшенные на остров люди и одинокий призрак все больше нравились друг другу. Однажды Привидение сказало:
– Вот что, ребята… Я смотрю, люди вы неплохие. Сами говорите, что в пираты пошли не по злобе, а от скудной жизни. Бедняков не обижали, а если когда приходилось палить из пушек и махать кортиками, так что поделаешь – такая ваша была пиратская профессия…
Джон и Пушкадер завздыхали и закивали, а Боб Рыбка напомнил:
– К тому же мы теперь совсем перевоспитались…
– Вот и хорошо, – сказало Привидение. – Поэтому я хочу открыть вам одну тайну… Видите ту кривую пальму?
– Видим, – взволнованно выдохнули бывшие пираты.
– Если там, куда в полдень упадет тень от верхушки, вы станете копать яму, найдете сокровище.
Услыхав такие слова, капитан Джон, боцман Пушкадер и матрос Боб Рыбка кинулись к пальме, потому что солнце стояло в зените – был как раз полдень. Ржавыми абордажными саблями, которые они не потеряли даже при крушении, бывшие пираты начали рыхлить и разгребать землю.
И они нашли сокровище!
Это был полусгнивший сундук, полный золотых монет, всяких драгоценностей и старинного оружия. Когда сундук вытащили, он тут же рассыпался на досочки.
В капитане, боцмане и матросе проснулись прежние пиратские привычки. Пушкадер упал на кучу золота и стал загребать сокровище к себе.
– Прочь руки! – заорал Джон Кривая Нога. – По закону половина добычи принадлежит капитану! – Он схватил старинный пистолет и щелкнул курком. – Всех перестреляю!
Пистолет был, конечно, незаряженный, и капитан стукнул Пушкадера по шее рукояткой. Начался шумный дележ, который очень был похож на обыкновенную драку.
Наконец Боб Рыбка (которому в этом дележе досталось всего несколько монеток) воскликнул:
– Как же нам не стыдно! Так ведем себя при посторонних! А ведь мы говорили, что перевоспитались!
И всем стало стыдно, потому что Привидение маячило неподалеку и укоризненно поглядывало на драчунов.
Капитан Джон поднялся с груды сокровищ, выплюнул четыре золотых дублона, вытряхнул из уха крупный алмаз и сказал:
– Мы это… просто так. Поиграли. Клянусь моей кривой ногой, это была просто шутка.
– Совершенно верно, капитан, – сказал Пушкадер. Сел на травку и высыпал из широкого сапога с отворотами драгоценные камни. – Давайте все в общую кучу… У вас, капитан, вон в том кармане, кажется, случайно еще с десяток монет…
– Будем делить честно, – предложил Боб Рыбка. – На четыре части.
– Почему на четыре? – удивились капитан и боцман. – Нас трое!
– А ему… – Боб украдкой кивнул в сторону Привидения. Джон и Пушкадер засмущались и согласились.
Но когда разделили сокровище, Привидение расхохоталось. Оно сказало, что золото и алмазы ценятся только у людей, а для привидений они – тьфу! Все равно что песок. Так что пускай трое друзей все забирают себе. Бывшие пираты, конечно, не спорили – поделили на три части и долю Привидения.