В ночь большого прилива - Крапивин Владислав Петрович. Страница 28

– Не Хранитель глубин, а Хака Баркарис – Раскаленный Клык и Звезда Океана. Адмирал пиратской флотилии, – серьезно сказал Братик.

– Откуда ты знаешь? – удивился Валерка.

Братик хитровато глянул на него.

– Читал. Думаешь, ты один изучал науки?

– Зазнайка, – сказал Валерка, но без насмешки, а скорее с удовольствием. И растрепал Васильку волосы на загривке.

Братик притворно надул губы.

– У, какой… – буркнул он, легонько двинул Валерку локтем, но тут же потерся ухом о его плечо. Потом застеснялся незаметной этой ласки и весело предложил:

– Окунем штурмана? Он один сухой.

Мы дружно поддержали эту мысль. А Светлый штурман Иту Лариу Дэн убежал на нос и оттуда сказал, что пиратский адмирал Хака Баркарис был бы в восторге от такого бандитского экипажа, как мы.

Преследовать штурмана мы не стали. В этой похожей на храм бухте не хотелось дурачиться.

В узкие проходы среди камней вливалась вода, когда накатывал гребень. Плеск и журчанье наполняли бухту. Но всякий другой звук все равно вызывал гулкое эхо.

Свет падал сверху золотистыми столбами. Столбы эти уходили в толщу воды и постепенно растворялись в зеленом сумраке. Дна не было видно. Только смутные тени водорослей колыхались в глубине.

Володька и Братик легли животами на планшир и стали смотреть в воду.

– Если здесь бывали пираты, значит, на дне могут лежать сокровища, – заявил Володька

Братик тут же его поддержал.

– А глубина-то, – сказал Валерка. – Разве донырнешь?

– Давайте смерим, – предложил Володька.

Они с Братиком отыскали на дне лодки уключину, покрытую окалиной морской ржавчины, и привязали к концу веревочки.

– Здесь ровно двадцать метров, – сообщил Володька. – Достанет или нет?

Они стали опускать свой самодельный лот. Но достал ли он до дна, было непонятно. Веревочка, размотавшись почти до конца, ослабла, потом снова натянулась – и так несколько раз. Братик переглянулся с Володькой и потянул ее назад.

– Мамочка! – не скрывая ужаса, вдруг завопил Володька. Торопливо стуча локтями и коленками по шпангоутам, он уполз на корму.

На конце веревочки не было уключины. Вместо нее, прицепившись клешней, висел громадный краб.

– Да не бойся, – со смехом сказал Братик.

– Ага, не бойся! Чудовище такое.

Краб в самом деле выглядел страшновато. Его туловище было размером с чайное блюдце, а клешни – каждая с Володькину ладошку. Панцирь оброс ноздреватыми ракушками, среди которых запутались обрывки водорослей. От этого краб казался замшелым каким-то, старым и сердитым.

Но Братик бесстрашно, словно котенка, посадил его на колени. Ласково поскреб твердую крабью спину.

– Совсем не чудовище. Он добрый.

Краб далеко выставил на стебельках глаза-шарики и повернул их к Братику. Мне показалось, что с любопытством.

– Хороший… – снова сказал ему Братик и отколупнул несколько ракушек. Из-под них блеснула чистая эмаль панциря – голубоватая, с мраморными прожилками.

Крабы, конечно, не умеют улыбаться, но мне, честное слово, показалось, что этот смотрит на Братика с улыбкой.

Братик ему тоже улыбнулся. Потом сказал, не поднимая головы:

– Володька, иди сюда.

– Я что, псих?

Братик опять засмеялся:

– Иди, иди.

Володька вздохнул и, как был на четвереньках, двинулся навстречу страху.

Краб ждал, приподняв клешни.

– Смотри, он все понимает, – сказал Братик. И сунул мизинец в крабью клешню. Володька охнул и зажмурился. Краб чуть-чуть сдавил палец Братика и тут же отпустил. Это было похоже на ласковое рукопожатие.

Володька приоткрыл один глаз.

– Теперь ты, – сказал Братик. – Не бойся.

Володька жалобно оглянулся на меня.

– Давай, давай, – сказал я.

И Володька совершил подвиг: дал крабу свой мизинец.

Потом, когда ничего страшного не случилось, он шумно подышал, сел, привалившись к борту, и локтем вытер капли со лба.

– Молодец, – прошептал Братик. То ли Володьке, то ли крабу.

– Это очень умные звери, – объяснил мне Валерка. – Некоторые ученые пишут, что у больших крабов есть свой язык.

– Крабы все понимают, как люди, – сказал Братик. – Давайте мы его попросим что-нибудь найти.

– Давайте! – совсем по-ребячьи обрадовался штурман Валерка.

– А как это – попросим? – слабым голосом поинтересовался Володька.

– А вот сейчас…

Братик взял моток веревочки, наклонился над крабом и, немного смущаясь, проговорил полушепотом:

После этого он сунул крабу в клешню веревочку и отпустил его за борт. Мы увидели, как наш морской гость погружается в зеленую глубину. Белый шнурок потянулся за ним.

Скоро краб исчез в тени среди водорослей.

– Подождем, – сказал Братик и намотал веревочку на палец.

– А долго ждать? – спросил я.

– Не-а…

Прошло минуты две, и Братик стал выбирать шнур. Мы с Валеркой легли животами на планшир, но Братик сказал:

– Пожалуйста, не надо. А то он подумает, что мы жадные.

Мы были не жадные, но любопытные. И с нетерпением ждали, когда краб снова окажется в лодке. Даже Володька ждал.

Братик ухватил краба за твердую спину и посадил на планшир. Наш восьминогий друг встал на четыре задние лапы, а остальные конечности поднял, словно приветствуя нас. Глаза его весело блестели. В левой клешне у краба зажат был приплюснутый серый шарик размером с небольшое яблоко. Братик подставил руку, и краб уронил свой подарок ему в ладонь.

Потом он сам опрокинулся в воду. Но прежде чем покинуть нас, этот странный морской житель (я сам видел, честное слово) прощально помахал клешней.

– Ну вот, даже спасибо не сказали зверю, – заметил Валерка.

– Я сказал, только тихонько, – возразил Братик.

– А что он принес? – заинтересовался Володька. Он сразу приободрился, когда краб исчез.

На ладошке у Василька лежал панцирь морского ежа. Он был старый, иголки с него осыпались, и остались только мелкие бугорки. Панцирь был похож на круглую коробочку с отверстием в донышке.

Братик потряс коробочкой, и в ней что-то застучало, как в погремушке. Потом бок у панциря проломился, и на дно лодки упала светлая горошина.

Валерка схватил ее. Я увидел, что он даже слегка побледнел.

– Не может быть… – пробормотал он.

– Жемчужина? – спросил я, наклоняясь рядом.

– Жемчужины бывают в плоских раковинах, – недоверчиво проговорил Володька. – А эта в какой-то черепушке.

– Это не простой жемчуг, – тихо сказал Валерка. – Он не растет в раковинах. Это вечный жемчуг.

Я заметил, как вздрогнул и широко открыл глаза Братик.

Жемчужина лежала на ладони у Валерки. Светлая полупрозрачная бусина с затаенной голубой искрой внутри.

– А почему она вечная? – спросил я. – Не тускнеет?

– Это капли звездного дождя, они падают с неба, – объяснил Братик. – И застывают в море.

– Как метеориты? – спросил Володька.

– Почти, – задумчиво откликнулся Валерка и покачал жемчужину на ладони. – Только метеориты из камня или железа, а это… в общем, это звездное вещество… Между прочим, один такой шарик может сделать человека императором или перессорить целые государства…

– Ничего себе добыча… – опасливо заметил Володька.

А я сказал:

– Давай выкинем к аллаху…

Валерка улыбнулся:

– Зачем выкидывать? Мы с Васильком его вам подарим – тебе и Володьке. Вы же не собираетесь в императоры… Будете вспоминать нас.

Последние слова кольнули меня мыслью о близкой разлуке. Но я прогнал эту мысль: до конца Третьей Сказки еще далеко, и нечего грустить раньше времени.

Валерка взял мою ладонь и переложил в нее жемчужину. Весила она как добрая свинцовая пуля, а размером была с крупную ягоду смородины.

Я понимал, что отказываться нельзя.