Рваный край - Кристофер Джон. Страница 56
Билли спотыкался, и Мэтью подбадривал его, рассказывая о том, что будет дальше. Дальше разрушений все меньше. Они найдут место в холмах, окруженное деревьями – не обломанными, а такими, на которые можно взбираться, – и построят дом, как у отшельника, только больший, и там с ними будет Джейн, и она позаботиться о Билли, пока он не вырастет, а потом она будет заботиться о них обоих, а они зимой пойдут на охоту и будут рубить дрова, а в доме будет тепло. Билли что-то сказал, но Мэтью не расслышал.
– Что, Билли?
– Скоро?
– Уже скоро. Держись, старина. Когда придем, сможешь как следует отдохнуть. А хочешь немного передохнуть сейчас?
– Нет. – Мальчик покачал головой. – Лучше идемте, мистер Коттер.
Линия горизонта приближалась. Они направлялись к вершине длинного-длинного хребта. Спускаться будет легче, и они издалека смогут увидеть холмы – свою цель. А когда холмы будут на виду, станет еще легче.
Мэтью сказал Билли:
– На вершине отдохнем, и я покажу тебе это место.
Вышло солнце, и последние 200—300 ярдов они купались в его свете. Когда Мэтью увидел то, что лежит за хребтом, за крутым резким спуском, вначале его глаза уловили сияние, источника которого он не понял. Он стоял, смотрел, и постепенно пришло понимание.
Это было исчезнувшее море. Ярко-голубое, блестящее на солнце, оно тянулось до горизонта. Нигде ни следа островка.
Мэтью стоял, почти ничего не видя. Он вспоминал.
В такой же летний день, вскоре после переезда на остров, они поднялись на утесы, на Икарт, и перед ними открылась такая же широта, серебряная голубизна, и они были далеки от всего, только они вдвоем, маленькая золотоволосая фигурка рядом с ним в алом платье с яркой лентой в волосах, она затаила дыхание от удивления и восторга, и он понял, что нашел свой мир, что наступил конец раздражению и перебранкам, что здесь есть все условия для счастья.
Он услышал голос Эйприл:
– Я презираю вас, как мужчину. А как человеку, я вам почти завидую. Ничего для вас не изменилось, кроме сценария.
Теперь он смог с нею спорить.
– Она достойна была поисков. Ради нее можно было отказаться от всего.
– Вы уже потеряли ее, – продолжал голос Эйприл. – Вы потеряли ее, когда она ушла от вас, выросла и ушла, чтобы жить своей жизнью. Вы искали свою фантазию.
– Живого человека, а не фантазию. Она могла выжить. Была вероятность.
– Никаких шансов, и вы это знали. Вы искали фантазию, потому что не смогли смотреть в глаза жизни.
– У вас было по-другому. Вы похоронили своих мертвых.
– Да. – В ее голосе звучали теплота, и горечь, и сила. – Я похоронила моих мертвых.
Он отвернулся от нее, от ее обвинений, от ее боли к морю прошлого. Ночью прошел дождь – он вспомнил, что слышал, как он стучал в окна отеля, – а утро было чистым и свежим, бриллиантово-ярким. Джейн бежала перед ним, подбирая цветы. Он шел за нею. Он поселится здесь, думал Мэтью, и она будет с ним несколько лет, а потом воспоминания о ней…
Голос Эйприл:
– Вы опять охотитесь за фантазией. И тогда тоже.
– Реальность, а не фантазия. Я знал, что потеряю ее. Я был готов к этому.
– А потом?
– Потом? Ничего.
– Именно поэтому я вас презираю.
Море, подумал он, захватывающая сердце красота, удовлетворение. Стоять и смотреть на него бесконечно, а рядом маленькая молчаливая фигура. Хотя тело ее лежит далеко под спокойной водой, присутствие ее стало реальным…
Он снова посмотрел вперед, пришел в себя и понял. Не Джейн, и Билли в недоумении смотрит на море, по-прежнему дрожа на теплом солнце. Мэтью привел свою фантазию на рваный край земли и увидел, как она рухнула вниз. Но это уже неважно. Важно то, что мальчик болен.