Долг центуриона - Кудрявцев Леонид Викторович. Страница 35

Только сейчас, сидя рядом с Имлуком и глядя, как за окном мобиля проплывает лес Бриллиантовой, я в полной мере осознал всю абсурдность идеи поиска посадочного бота.

Новые действия по принципу «поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что»? Так или почти так? Даже если учесть, что мне известно искомое, все равно подобная задача казалась невыполнимой. Окружающий город лес был слишком огромен, а времени у меня оставалось только до вечера.

Я посмотрел на крабианина.

Тот был совершенно спокоен. Сидел себе, управлял мобилем и даже уже издавал какие-то причудливо чередующиеся, шипящие звуки, складывающиеся в какую-то мелодию.

Впрочем, я мог и ошибаться. Вполне возможно, это была не мелодия, а поток ругательств на крабианском языке, причем в мой персональный адрес. И какая-нибудь приличествующая случаю молитва? Да и стоило ли гадать? Даже если Имлук меня, мысленно костерит последними словами, то это, в данный момент, ровно ничего для меня не значит.

Главное – мы едем искать посадочный бот. И тот же Имлук, если это обещал, приложит все усилия для его нахождения. Он, конечно, может протестовать и обзывать меня «шантажистом», но в глубине души понимает, что я оказываю ему услугу. Даю последний шанс. И если он исправится, если прекратит незаконные поездки к побережью, то более не будет иметь никаких неприятностей с законом.

Но главное даже не это. Имлук может заниматься чем угодно и даже совершать мелкие нарушения закона, но он – крабианин и, значит, что-то пообещав, обязательно сделает. Вот тут я был совершенно спокоен. Пообещав поискать посадочный бот до вечера, Имлук будет его до вечера и искать, добросовестно, методично.

Таким образом, если только этот самый бот не является плодом нашего с Мараском воображения...

Я вздохнул.

Ну вот, по новому кругу. Нет уж, хватит об этом. Сколько можно думать об одном и том же? И как раз в данном случае напряженные раздумья делу совсем не помогут. Если бот есть, то у нас имеются некоторые шансы его найти. Если же его нет...

– Стоп, – сказал Имлук, останавливая мобиль. – Тихо. Главное – не делать лишних движений.

Я взглянул на дорогу.

И, честно говоря, посмотреть было на что.

Пока я обдумывал возможность нахождения космического бота, лес по сторонам дороги изменился. Теперь он состоял из деревьев с толстыми, бочкообразными стволами и множеством длинных, кривых ветвей. Причем большая часть этих ветвей была увита толстыми, пятнистыми лианами. Таким образом, никакого обзора более не было, и мы вполне могли просмотреть бот, если бы он даже стоял шагах в десяти от дороги.

Впрочем, Имлук остановил мобиль вовсе не из-за этого. Причиной остановки была толстая, черная как антрацит, толщиной с туловище взрослого человека лента, перегораживающая нам дорогу. Оба конца ее исчезали в лесу, за деревьями, и, таким образом, узнать, какова ее длина, не представлялось возможным.

– Что это такое? – спросил я.

– Тянука, – недовольно буркнул Имлук. – Все, дальше не проедем. Придется топать пешком.

– Долго?

– Не очень. Самое главное, далеко от меня не отходи. Все-таки – джунгли. Ты за то время, что живешь на Бриллиантовой, бывал в местных джунглях?

– Один раз. Полтора года назад.

– Понятно. Значит, ты не имеешь о местных джунглях ни малейшего понятия. Так?

– А что, они очень опасные?

– Конечно. Все-таки – джунгли. Правда, здесь, возле города, диких зверей поменьше. Но зато здесь нет бриллиантовых муравьев, и, значит, можно нарваться на что-нибудь совсем уж опасное. Но это бывает редко. Вот на побережье... гм... в общем, если отъехать от города подальше, то можно встретить и нечто действительно неожиданное. Иногда попадаются такие экземпляры синего монахокрыла или там совершенно гигантские удочники... Впрочем, это тоже неважно. Здесь такого не бывает.

– А эта, тянука, – спросил я, – она опасна?

– Нет, если ее не трогать. Полежит себе и уползет обратно в джунгли. Но случится это, скорее всего, не скоро. Видишь, она еще ложноконечности не впустила и даже не выделила первую пену. А вот если ее тронуть мобилем, тогда будет худо.

– Каким образом? – спросил я.

– Ну, она очень ранимая. Правда, раны у нее заживляются быстро, прямо на глазах, но брызнуть в стороны сукровицей она успеет. И хорошо брызнет. Если сукровица попадет на мобиль, то ввек не отмоешь. А цвета она препоганого. Если на человека... Тебе охота ходить два-три месяца с физиономией, выкрашенной в цвет детского поноса?

Не очень-то, – признался я.

– В таком случае пройдемся пешочком. Да и не далеко нам идти, как я уже тебе говорил.

– Хорошо, – сказал я. – Давай пройдемся по лесу. Мы выгрузились из мобиля. Имлук вытащил из него здоровенный нож. Я вспомнил, что на Земле, в старину, такие ножи называли мачете. Мне крабианин дал игольное ружье. Оно было старое, потертое, но, похоже, в отличном состоянии.

– Магазин полностью заряжен, – сообщил мне Имлук. – Стрелки смазаны ядом моего собственного изобретения, который действует на большую часть местных хищников. Стрелять только по моему приказу. Понял?

– Понял, – сказал я. – Тогда следуй за мной.

Прицепив мачете к поясу, Имлук двинулся к тянуке. Я покорно пошел вслед за ним, стараясь держаться на расстоянии двух-трех шагов.

Как там писали в старинных книгах?

«... И капитан Сорви-голова, не дрогнув ни единым мускулом лица, храбро устремился вслед за своим проводником, навстречу неизвестной, ужасной и, вполне вероятно, непреодолимой опасности... »

Вот именно – неизвестной.

До меня вдруг дошло, что для веселья не так много причин. Я попал в джунгли планеты, не имея ни малейшего представления, с какими хищными животными мне в них придется столкнуться. Правда, у меня есть опытный сопровождающий, который уже не раз возвращался из них целым-невредимым. Однако это вовсе не означает, что мне можно расслабиться и вести себя подобно туристу, который ради любопытства заглянул в зоосад. Нет, мне и самому надо держать ушки на макушке. Мы подошли к тянуке и остановились.

– Если ее не трогать, то она тоже никого не тронет, – сказал крабианин. – Поэтому мы сейчас через нее перешагнем. Главное – ее не задеть. Понимаешь?

– Угу, – ответил я.

– В таком случае пошли дальше.

Миновав тянуку, мы некоторое время шли по дороге без каких-либо происшествий, если не считать того, что несколько раз на дорогу выскакивали и бросались к нам насекомые, похожие на огромных кузнечиков.

Увидев первого из них, Имлук раздавил его ногой и сказал:

– Кровосос. Не стоит подпускать их к себе.

К счастью, огромные «кузнечики» оказались довольно неповоротливыми созданиями, и ни одному из них так до нас и не удалось добраться.

Я даже стал находить некое удовольствие в этой пешей прогулке по дороге, когда закончилась и она. Имлук остановился, сверился с какими-то одному ему известными ориентирами и, обнажив мачете, ткнул его острием в сторону почти незаметного просвета между деревьями:

– Нам туда.

– Ты думаешь? – спросил я. – Однако, как я вижу, вся эта зелень не несет на себе ни малейших следов хоть одного мыслящего. Проще говоря: здесь уже давно никто не проходил.

– Это тебе так кажется, – ухмыльнулся Имлук. – Не забывай, перед нами джунгли. Всякие следы, если только это не следы большого пожара, исчезают здесь очень быстро. Ну, а если это следы всего лишь одного или двух мыслящих, то для их исчезновения достаточно нескольких часов, от силы – суток.

Он обвел руками расстилавшийся вокруг пейзаж, а потом сошел с дороги и двинулся в глубь джунглей. Сверкнуло мачете, и пестрая лиана, перегораживающая нам дорогу, распалась на две половины.

– А лианы? – ехидно спросил я. – Они тоже успели вырасти за один день?

– Нет. Но за этот срок лиана запросто может, допустим, опуститься на полметра ниже. Или подняться на полметра с земли, на которую упала с ближайшего дерева сутки назад. Не веришь?

– Упаси боже, – сказал я. – Раз ты так говоришь...