Перекресток - Ладыженский Олег Семенович. Страница 20
СНЕГ
У снега – свои причуды,
У первого – вечный праздник,
Он необъясним и чуток
К дыханью рябины красной,
Коснется легчайшей кистью
Акации, дома, лавки,
И пахнет лимоном кислым,
А кажется – медом сладким,
И вот отступает небо,
И вот наступает нега,
Как будто живешь от снега
До снега, и вновь – от снега…
СОНЕТ КЛИКУШИ
Влез на престол злодей, урод и хам,
Горшки ночные – не горшки, а вазы,
Алмазами зовутся гордо стразы,
Завидует достоинство грехам,
К победе ложь идет по головам,
В почете не молитвы, а приказы,
Не избежать ни мора, ни заразы,
Когда гнильё на пользу потрохам,
А время зелье варит, раз за разом
Веля концам, началам и срокам
Кипеть в котле. Ликуй, король Маразм!
От нас в веках останется лишь фраза,
Которую я смерти не отдам:
«Я был рожден, и умер я не сразу…»
ЗИМНЯЯ НОЧЬ
Зима расцветает ночной хризантемой,
И кошки орут – мимо ритма, не в тему,
И знать бы – откуда мы, кто же мы, где мы,
А лучше не знать.
А лучше идти по скрипящей пустыне,
Нанизывать рифмы, как небо, простые,
На жаркую нить, что и в стужу не стынет,
В предчувствии сна.
Помойка-монблан во дворе громоздится,
Костер двух бомжей, как слепая жар-птица,
Белеет в незрячести крыш черепица…
Не зреньем, душой
Я вижу их – крыш черепичные плеши,
Помойные баки, где бомж, точно леший,
Угукает радостно: "Камо грядеши?!
Эй, брат, хорошо!"
Эй, брат, закуси золоченою шпротой,
Эй, брат, мы с тобой – арестантская рота,
Узнать бы – каков ты, откуда ты, кто ты,
Да мимо бреду,
И некогда остановиться в смятенье,
И некогда вспомнить: где люди, где тени,
Где стены, где склоны, где дуба кряхтенье
Под снегом в бреду.
МЫ
Мы, поэты, редко святы,
Часто биты мы, поэты –
Если возлюбил себя ты,
Ближний станет мстить за это.
Мы, поэты, эгоисты,
Не аскеты, а заветы –
Если упованья мглисты,
То медлительны рассветы.
Мы, поэты, злы и хмуры,
Неприветливы и грубы,
Если снайперы – амуры,
То стрела не в сердце – в губы.
И с последним поцелуем
Удалимся в небо с крыши…
Если будет алиллуйя,
То ее мы не услышим.
Урони слезинку злую,
Или выметнись вприсядку,
Все приятней алиллуйи –
Сдачи с прожитой десятки.
Ах, десятка, центр мишени,
Изодрать тебя, заразу!
Мы желаем подешевле,
Это значит – хлоп, и сразу.
Под мотив из «Травиатты»
Ляжем в облака, как в склепы…
Мы, поэты, редко святы,
Мы поэты, часто слепы.
СХОДСТВО
Я становлюсь похожим на отца –
Походкой, жестом, образом, движеньем,
Не общим выражением лица,
Но лицевым необщим выраженьем,
Легчайшим ламца-дрица-оп-цаца,
Которым мы намек на сути женим,
Хлебнув винца.
Я становлюсь похожим на отца,
Не до мельчайших тонкостей похожим,
А отраженым в зеркале прохожим…
Лысей, цыпленок, на манер яйца!
Не сходство до победного конца –
Всего лишь силуэт, оттенок кожи,
Словцо в сердцах.
Я становлюсь похожим на отца
Неясно чем, неясно как, неясно,
Кому все это нужно.
Вол и ясли,
И небо наверху, и глас Творца:
"Рожден в тени тернового венца,
Иди, подобен, в жизни окаянство,
Раб, червь и царь!"
Я становлюсь похожим на отца,
Как на кумира – встрепанный пацан,
А если вам смешно, тогда иначе:
Как грек Гомер – на каждого слепца.
РАДИКАЛИЗМ
Хрустни попкорном –
Кровью накормим.
Если под корень,
Значит, в законе!
Вольному – волки,
Валенку – волны.
Во поле двое?
Значит, не воин.
Шуры-гламуры,
Новое племя,
Если лемур ты,
Значит, не лемминг!
Нищему – money,
Печени – финка!
…В новом кармане
Старая фига.
Я
Не спрашивайте меня о большой любви,
Такой чистой, что с ладоней ее можно есть,
Не спрашивайте меня, где идут бои,
Бои идут здесь.
Не кричите – ответь, мол, как бога зовут,
А когда он не слышит, то как клянут,
Потому что, низвергнутый, на плаву
Мой бог еще держится, и он тут.
Он рядом, как вы, кто вопросом жжёт,
И ответа ждет, и молчит в слезах,
А я влюбляюсь в кротких соседских жён,
И крадусь к ним ночью,
И жёны – за.
Не спрашивайте меня о заботах дня,
И о злобе дня, что довлеет – вам
Не поверить мне, не услышать меня
И не внять беззвучным моим словам.
Замолчите, вслушайтесь в тишину,
Прикусите язык и закройте пасть,
Чтобы рухнуть в искренность, как в волну,
И пропасть.
Я спрошу вас сам, ничего не сказав,
Я отвечу, ничего не произнеся,
И тогда, как жёны, вы будете – за.
Это истина.
Вся.