Любовь до белого каления - Ларина Арина. Страница 42

Закрыв за дочерью дверь, Татьяна скептически посмотрела на тетрадный листочек, где неровным Каришиным почерком были написаны цифры.

– Ерунда, – твердо сказала она себе и смяла бумажку.

Глава 12

Смотрины нянь вывели и без того взвинченную Светлану из себя. Ни одной из предложенных кандидатур она не рискнула бы доверить своих детей. Одна была слишком молодая, другая слишком старая, третья курила, четвертая выглядела как снежный человек, только что вышедший к людям, и разговаривала примерно так же, пятая имела злобно поджатые тонкие губы… Даже при наличии денег найти няню оказалось задачей непосильной. Фыркнув на прощание, Света отбыла домой, где дети дрессировали мягкохарактерную тетю Веру.

– Тетя, может быть, я лучше тебе буду платить, а? – предложила Света. На ее взгляд, это был идеальный вариант.

– Замечательная идея, – скептически прищурилась тетя Вера. – А что мы станем делать, когда деньги закончатся?

– Во-первых, – начала загибать пальчики Светочка, – мне Семен будет платить алименты, во-вторых, я пойду работать…

– Ты говоришь абсолютные глупости. Еще неизвестно, сколько будет платить Семен, когда будет и будет ли вообще…

– Как это – будет ли? По закону обязан.

– Ты как с луны упала. Он сделает себе липовую справку и будет платить сто рублей в месяц. По закону. А что касается работы, то давай сначала ты что-то найдешь, а потом уже будешь сажать меня дома.

– То есть после того, как я найду, ты согласна?

– Нет, я этого не говорила. Потому что ты не найдешь ничего, что могло бы нас устроить. Света, я тебе серьезно говорю, подумай лучше, как вернуться к Семену.

– Это не обсуждается, – позеленела от злости Света. – Мало мне проблем, так еще ты создаешь трудности.

Тетя Вера, уютная квартирка которой неожиданно превратилась в сумасшедший дом, имела мнение, кардинально отличавшееся от Светочкиного. Теперь она не могла пригласить в гости Бориса Владимировича, милейшего коллегу, который до нашествия племянницы имел обыкновение захаживать к тете Вере на чашечку кофе. А это тоже некоторым образом могло считаться трудностью. Но Свете и так было несладко, так что пока не стоило доводить ее до ручки своими соображениями.

Чтобы сдвинуть застопорившийся процесс поиска няни, тетя в тот же вечер пробежалась по соседям и нашла временно не работающую Зину, готовую за небольшую плату сидеть с детьми.

– Имя какое-то колхозное, – неодобрительно нахмурилась Светочка. – Она хоть непьющая?

– Девочка моя, она непьющая, некурящая и вполне приличная, это первое. А второе, не в твоем положении выбирать.

– Но я плачу ей деньги…

– Первое: пока еще не платишь. Второе: ты ей тоже можешь не понравиться, она откажется, и тогда ты снова будешь искать, с кем оставить детей. А третье – я не смогу решать твои проблемы все время.

– Ладно, возьму твою Зину, веди, – махнула рукой Светлана. – У нее хотя бы высшее образование?

– Нет, и что делать будем?

– Терпеть. Как я ненавижу этого Носкова, он мне все испортил! Жили как люди, а теперь?

И Светочка заплакала от острой жалости к себе.

Новгородская неодобрительно хмыкала и трясла лохматой головой:

– Ты, Гуськова, совсем с катушек съехала.

– А что? – Света оттопырила губку и томно посмотрела на топтавшегося рядом с Иркиным столом тощего парня.

– Цитирую твое резюме, если этот сборник анекдотов можно так назвать: «опыт работы – два месяца, секретарь», «владение необходимыми навыками: печатаю на компьютере, знаю два языка – русский в совершенстве, английский – на уровне разговорного, умею пользоваться телефоном, ксероксом и факсом», «желаемая зарплата – 1500 – 2000 долларов плюс соцпакет». А голова не болит?

– Не болит, – Светочка оторвалась от созерцания тощего, который с интересом прислушивался и хихикал, – а что, должна?

– Не знаю. Но такой ультиматум, по-моему, можно только с больной головой составить.

– А что не так? Опыт работы не устраивает?

Тощий с хохотом выскочил в коридор и с повизгиваниями удалился в глубины офиса.

– Светулечек! Тебя зарплата не смущает? Не мало ли просишь?

– Меньше никак. Мне же надо одеваться, питаться, детей кормить, няньке платить.

– А ты думаешь, твоего работодателя это волнует? С дуба упала, мать детей?

– Ты встань на мое место! У меня дети!

– Мы как слепой с глухим! Ну, нет у секретарш таких зарплат, если только в редких, особо исключительных случаях.

– Мой случай как раз такой.

– Света, ау! Бесполезно посылать такое резюме, только людей повеселим.

– Ты, Ирка, живешь какими-то убогими мерками. Я не буду пресмыкаться за копейки, ползать на пузе и ездить на троллейбусе, – нравоучительно произнесла Светочка и с чувством превосходства посмотрела на непонятливую Новгородскую.

– Ясно, рожденный летать ползать не могет. Куда уж нам такое понять, – раздраженно кивнула Ирина. – Знаешь, Света, при таком подходе тебе лучше вернуться к Крыжовникову. Даже если он начнет красить губы и носить босоножки на шпильке. Я, конечно, понимаю, что тебе хочется его раздавить морально, плюнуть в физиономию, посмотреть, как растечется, и красиво уйти за горизонт, но, судя по твоим закидонам, за горизонтом у тебя – бездонная пропасть, в которую ты полетишь, как только окончательно расплюешься со своим мужем. Сейчас пока еще есть надежда, так что лучше – вернись.

– Вы с тетей Верой как сговорились, – пожала плечиками Светлана. – Это менталитет такой пришибленный, что ли? От жизни надо брать все, а не клянчить, прикрываясь воспитанием и интеллигентностью.

– Свет, нельзя брать, если не дают.

– Можно. Когда адаптируешься под вариант «нельзя», тогда и получается, что тебе не дают.

– Ладно, мы на разных языках говорим. В общем, я рассылаю твое резюме в этом виде, да?

– Да. Ириш, спасибо. Главное, фотографию не забудь. И не обижайся. Просто мы очень разные люди.

– Ага. Так что я не обижаюсь, я даже сочувствую.

Решив вопрос с рассылкой резюме, Светочка отправилась в фирму по трудоустройству. Но там не оказалось лояльной Новгородской, поэтому грубые и неадекватные сотрудники лишь посмеялись над соискательницей и даже предположили у нее наличие серьезного диссонанса между возможностями и потребностями.

– Вы неправильно соотносите себя с окружающей действительностью, – любезно оповестила ее очкастая девица, похожая на змею в сиропе.

Оскорбленная Света вернулась домой и начала ждать звонков от работодателей. К ее удивлению, никто не позвонил ни в течение следующего дня, ни на следующей неделе.

Семен был в бешенстве. Это перетягивание каната ему надоело: кто кого. Глупо. И сплошные проблемы: закончились чистые рубашки, непонятно где эта химчистка, в которой зависли его костюмы, надоело ужинать в ресторане, а в холодильнике покрылись плесенью скончавшиеся от безнадежного ожидания продукты, купленные в порыве отчаяния. Светлана должна была осознать и позвонить первой, иначе шантаж разводом мог войти в привычку. Если вдуматься – абсолютная дикость получилась. Самое обидное, что с Элей у него так ничего и не было, отчего Крыжовников злился еще больше. Это могло означать только одно: жене кто-то стукнул или она случайно что-то увидела, а ничего особенного она увидеть не могла, так как ничего такого и не случилось! Если она по любому поводу будет паковать вещи и перебираться к тете, то это может означать только одно – крах спокойной семейной жизни!

Семен скучал по детям, по домашнему уюту, даже по Свете, хотя она его разозлила. Жизнь стала какой-то блеклой, словно цветное изображение заменили серо-белым. Вроде все то же самое, но чего-то не хватает. Кроме того, Сеню бесил невыносимый психологический дискомфорт. Привычное течение жизни нарушила плотина Светланиного сопротивления, и оскорбленный в лучших чувствах Крыжовников готов был выйти из берегов.