Молодая жена на испытательном сроке - Ларина Арина. Страница 8
– А в комнатах ковры. Я туда в ботинках не пойду, так что давай придем к консенсусу: кухня не коридор, там вполне можно поговорить. – Сергей решительно пошел вперед, подволакивая за собой слабо сопротивлявшуюся Юльку.
Он сел спиной к окну и усадил напротив красную, как помидор, невесту. Она тут же вскочила:
– Сейчас я кофейку…
– Юля! Хватит! Ты откровенно тянешь время, а у меня именно сегодня его абсолютно нет!
– Ладно. Только ты не перебивай. Мне очень сложно это говорить… – Она вопросительно подняла на Сергея глаза, но он послушно молчал, выжидательно глядя ей прямо в рот. – Помнишь, я говорила тебе, что беременна?
Сергей молча кивнул, нетерпеливо пошевелив под столом ногами.
– Про Костю рассказывала, помнишь?
Сергей снова кивнул. Тема была крайне неприятна, поэтому ему хотелось поскорее получить всю информацию, которую Юлька цедила по капле, как морковный сок через забитое ситечко.
– Помнишь, я тебе еще сказала, что решила оставить эту беременность, несмотря ни на что.
Сергею хотелось прикрикнуть на эту кулему, явно собиравшуюся сообщить что-то ужасное. Зуб можно рвать резко и сразу, а можно тянуть медленно. Наверное, садисты именно так измываются над своими жертвами. Сергей не имел склонностей к мазохизму, а потому терпение его было на исходе. Если ее сейчас как следует встряхнуть, то, возможно, информация польется быстрее. Но существовал риск, что она вообще замолчит, поэтому приходилось терпеть. Он поерзал, ободряюще улыбнувшись приунывшей рассказчице.
– Так вот. Я не сказала тебе самого главного: я забеременела случайно. У меня вообще не может быть детей.
Сергей продолжал смотреть на нее, но Юлька опять замолчала, уставившись куда-то на свои коленки.
Пауза затягивалась. Сергей с трудом подавил желание пнуть ее под столом. Возможно, удалось бы попасть на кнопку «вкл», и Юлька продолжила бы свой тягостный монолог.
– Почему ты молчишь? – ожила наконец невеста. – Я тебя не держу. Я должна была это сказать. Теперь ты свободен. Можешь идти. Я мужественно приму любое твое решение. Только помни, что ты ничем мне не обязан, и не надо меня жалеть.
– Ю-ля! Ты понимаешь русский язык? У меня итальянцы, я действительно должен идти! Говори, в конце-то концов, что ты там собиралась сказать, и я поеду. Я их бросил обедать с Вадимом. Свадьба, безусловно, очень важное событие, но я не имею права наплевать на бизнес.
Юлька, пребывавшая в состоянии, близком к мозговой коме, уловила в его выступлении только одно: Сергей хочет уйти.
– Прощай, – кивнула она.
Сергей всхрапнул и от негодования начал заикаться:
– Ты что – нарочно? Это тест такой на психологическую совместимость? Или это вообще скрытая камера? Что ты хотела мне сказать? – Он навис над девушкой, тихо раскачивавшейся из стороны в сторону.
– Я уже все сказала! – Юлька на мгновение вышла из состояния прострации.
– Что ты сказала?
– У меня не будет больше детей!
– Это ты мне сказала уже давным-давно! А что ты собиралась сказать сейчас? Вот сегодня! Когда ты звонила мне на работу, что ты хотела сообщить? Ты еще сказала, что это важно! Я приехал. Ну, и… – Он читал, что беременные женщины бывают со странностями, более того, он теоретически помножил эти неизбежные странности на Юлькину непредсказуемость, но сейчас он впервые усомнился, что это можно выдержать и не свихнуться самому.
– Ты не понял: я никогда не смогу родить тебе ребенка!
– Если ты хочешь второго, мы можем взять из детского дома. Про то, что ты не сможешь больше родить, ты уже говорила перед самым Новым годом. А сейчас-то ты про что хотела сказать?
Юля смотрела на него совершенно пустыми глазами, но, судя по нахмуренным бровям, внутри ее взлохмаченной головки шел бурный мыслительный процесс.
Сергей попытался задавать наводящие вопросы:
– У тебя там двойня?
Тишина. Брови съехались еще ближе.
– Тройня?
Никакой реакции.
– Я не понравился твоим родителям? Тебе не понравилась моя мама? Квартира? Дата свадьбы? Чего, черт побери, не так?!
– Я не помню, чтобы я тебе такое говорила. Я бы не забыла. Это слишком важно для меня. Ты сейчас мне врешь! – догадалась она. – Просто хочешь уйти без истерик. Я поняла. Ты не бойся, скажи мне… Ну, скажи, например, что тебе надо подумать, что свадьба переносится, что ты мне потом позвонишь…
– Юленька! Я тебя очень люблю. Свадьба не переносится. Я не хочу других детей. Это все, что ты хотела мне сказать?
– А у тебя есть от меня какие-нибудь тайны? – вместо ответа с надеждой спросила Юлька.
– Нет, – натягивая куртку, ответил Сергей и поцеловал ее в нос. Полного облегчения он так и не почувствовал, поскольку готовился к самому худшему, и теперь ему казалось, что Юлька так и не отважилась сказать то, ради чего затевала этот судьбоносный разговор.
– И детей у тебя нет?
– Нет.
– Я их буду любить, – на всякий случай сообщила она, заглядывая ему в лицо.
– Нет никого: ни детей, ни жен, ни тайн.
Юлька опечалилась. Ей хотелось тоже немедленно простить ему какую-нибудь постыдную тайну.
– А ты детей вообще не любишь? – спросила она на всякий случай.
– У меня их еще не было. Наверное, люблю. Чужие, во всяком случае, мне нравятся. Они забавные такие. Ты точно больше ничего не хотела мне сказать?
– Я тебя люблю. Если передумаешь жениться, позвони сразу.
– Хорошо, – серьезно кивнул Сергей. – Сразу позвоню. Только телефон не занимай.
Юлька побледнела, и он торопливо добавил:
– Я пошутил. Не говори глупостей. Я вечером за тобой заеду, поедем в театр с итальянцами. Хочешь?
– Хочу, – кивнула она. – А ты же не собирался меня брать.
– Ну, это деловой визит. Я подумал, что тебе будет с нами скучно. Но если я сегодня вечером не появлюсь, ты можешь бог знает что подумать. Так что готовься. В шесть вечера заеду.
Юлька с трудом отлепилась от него и потом долго махала рукой из окна вслед уезжающему «Вольво».
Она мечтательно смотрела на улицу, по телу разлилась слабость, голова кружилась от пережитого волнения. Надо же быть такой идиоткой и забыть, что уже все ему сказала. Нет, пора вставать в консультацию на учет и просить таблетки для головы. Иначе за ней прочно закрепится репутация девочки-беды. В дверь позвонили.
«Не пойду», – решила Юлька и упала на диван. Ей было так хорошо, что открывать кому бы то ни было не хотелось. У родителей есть ключи, а все остальные пошли вон! Звонок надрывался, затем послышались глухие удары в дверь и невнятные голоса. Юлька испуганно вскочила и на цыпочках прокралась в коридор.
– А где у вас тут слесарь? – раздался мучительно знакомый голос.
– И, милая, в ЖЭКе должен быть, да разве ж его тама найдешь? Пьет где-нибудь или халтурит.
– Надо ломать дверь! – услышала Юлька и прижалась к замочной скважине. – Она должна быть дома, я точно знаю!
От очередного мощного удара у Юли заложило ухо.
– Кто там хулиганит?! – тоненько прокричала она. – Я сейчас милицию вызову!
– А ну, открывай давай, что ты там делаешь? – раздался голос Ани, и последовал еще один пинок по косяку.
Юля приникла к шершавой обивке и посмотрела в глазок. Весь обзор закрыла смешно расплывшаяся Анькина физиономия, похожая на мордочку Пятачка из всенародно любимого мультика. Эта мордочка комично хмурилась и прижималась с той стороны большим круглым глазом:
– Открой немедленно! Что ты там задумала? Я сейчас сама эту проклятую дверь сломаю!
– Не ори, уже открываю. – Юлька загремела замками и впустила нервно вскрикивавшую подругу: – Ты чего?
– Я чего?! Это ты чего? Почему не открывала? Я чуть палец о твой звонок не сломала! – Аня испытующе вглядывалась в блаженно улыбающуюся Юльку.
– Какими судьбами? – вежливо поинтересовалась хозяйка, вызвав у взмокшей подруги глубочайший шок.
– Что? – Аня обняла только что скинутую с плеч шубу, словно младенца, и прижала к груди, опустившись на тумбу, на которой полчаса назад сидел жених.