Свадьба беременной Золушки - Ларина Арина. Страница 36
– Он старый!
– Тем более, влюбилась в старика…
– Николсон старый! А Сергей, он потрясающий, если бы ты только его видела…
– Я посмотрю, – пообещала Анька.
– Не смей! – заорала Юлька. – Тебя это не касается!
– Если бы меня это не касалось, то ты бы ко мне не пришла!
– Ты все испортишь!
– Я просто хочу его увидеть, чтобы открыть тебе глаза на его недостатки. Так будет легче пережить разрыв.
– Для разрыва нужна как минимум связь, а между нами ничего не было.
– Тебе хочется, чтобы было?
– Мало ли чего мне хочется… Ты уже пыталась открыть мне глаза на Костика, и что получилось?
– Костик меня опередил.
– Что я – Вий, чтобы мне всем миром глаза открывать? Сама разберусь.
– Не разберешься! Сама же говоришь, что извилины заплелись. С твоими узлами в голове только и решать жизненно важные вопросы самой.
– Точно, – похолодела Юлька. – Надо томографию сделать! Узлы, как я раньше не подумала?
– Так, еще чего, какую томографию?
– Мозги мои надо просветить, УЗИ сделать. Там узлы!
– На языке у тебя узлов нет? Я так понимаю, что сейчас ты в фазе «пробела».
Но Юлька на подколы не реагировала, погрузившись в свои невеселые мысли. Посидев некоторое время молча, Аня наконец спросила:
– Ты еще лежишь на смертном одре в окружении скорбящих родных или уже домечталась до похорон?
– Каких похорон? – с трудом очнулась от своих тяжелых дум Юлька.
– До своих! …И вот он падает на гроб, усыпанный цветами, и, воздевая руки к небу, рыдает о потерянной любви, – провыла Анька.
– Кто?
– Сергей!
– Умер кто?
– Ты! От узлов загнулась! – рявкнула Аня, ловя половником пельмени.
– Как думаешь, – спросила, не обратив внимания на грубость, Юлька, – это начальная стадия или я уже запустила? Недавно ведь началось, раньше такого не было…
– Вот ты зануда-то, ну с чего ты взяла, что болеешь?
– Ты сама про узлы сказала!
– Ну, теперь я понимаю твоих начальников! Лично мне хочется тебя прибить прямо сейчас. Знаешь, я, кажется, нашла верное средство от твоей проблемы. Тебе надо молчать. Твой бред раздражает окружающих.
Юлька продолжала пребывать в трагическом ступоре. Ужинать в такой обстановке было неприятно.
– Юль, ты обиделась? Ну перестань дуться. С тобой действительно невозможно разговаривать. Ты извращаешь все, что слышишь. Самые безобидные вещи в твоем больном воображении трансформируются до неузнаваемости!
– Он меня презирает!
– Ну и бог с ним, – Аня обрадовалась. Раз говорит, значит, уже не обижается.
– Я без него не могу.
– Ты реши сначала, чего ты хочешь, а потом будем обсуждать, как это реализовать.
– Никак!
– Ладно, тогда страдай!
– Страдаю.
– Не, ты сначала поешь, а потом страдай.
Юлька начала гонять пельмешки по тарелке. Они весело бултыхались и норовили улизнуть от охотившейся за ними ложки.
– Тебе про Костика еще интересно? – решила сменить тему Аня.
Юлька задумалась, потом честно сказала:
– Интересно, а что?
– Он твое колечко отдал.
– Ой, правда? Здорово! – Перспектива объясняться с мамой по поводу утерянного подарка ее не радовала. Дело было не в его ценности, а в том, что у мамули появился бы лишний довод в пользу Юлькиной безмозглости. Вот не послушала маму, связалась с негодяем, так он еще и обобрал! – А как это тебе удалось? Ты же говорила, что он его любовнице своей подарил.
– Ну, пришлось ему подарок обратно забрать…
– Вот так просто? – В голове не укладывалось. Для Юльки было проще забыть про колечко вообще, чем вытребовать его обратно. Она бы даже связываться не стала. По этой причине она не любила давать в долг. Раньше, дав деньги и выслушав обещание вернуть, «как только, так сразу», она начинала честно ждать. Ожидание затягивалось, напомнить она не решалась, боясь поставить должника в неловкое положение.
– А вдруг у человека сейчас нечем отдать, я же с голоду не умираю! – оправдывалась она перед близкими подругами, которые, к слову сказать, в долг у нее ни разу не брали. Девчонки злились и требовали координаты должника, называя Юльку всякими словами, среди которых «мямля» и «тряпка» были самыми безобидными.
– Нельзя быть такой неприспособленной! – бушевали девчонки. – Неудобно ей! Неудобно спать на потолке, а все остальное удобно! Не можешь стребовать долг, не давай вообще!
– Это даже не порядочность, – злилась Анька, – это кретинизм с налетом мазохизма. Отдать деньги, которые откладывала на сапоги, и теперь ходить в старых!
Юлька ни разу не раскололась. Она считала, что свои проблемы нужно решать самой. Мама трактовала это как наказание за ошибки: ошиблась – плати. Ошибалась Юлька в людях. Она мерила всех по себе, изначально пытаясь разглядеть в них только хорошее.
В основном долги, конечно, отдавали. Но несколько раз люди, взявшие энную сумму, пропадали из ее жизни навсегда. Нет, они не пускались в бега. Просто переставали звонить.
– Запомни, – твердила Анька, – берут чужое, а отдавать приходится уже свое! Поэтому тебе даже никто не благодарен, ты раздражаешь своим наличием и необходимостью возвращать тебе что бы то ни было.
Подруги были правы, но переступить через себя она не могла. Потому и стирала из памяти эти неприятные моменты. Но забыть про колечко не получилось бы, поскольку это был мамин подарок. И рано или поздно родительница поинтересовалась бы, где оно.
Забрать колечко оказалось не просто даже для пробивной Анны.
Костик на встречу не пришел. Безрезультатно прождав его у метро, Аня поехала к нему домой. Нахал оказался дома. В окнах горел свет и, судя по голубоватым бликам, изменщик смотрел телевизор. Она поднялась по лестнице и позвонила. Послышались осторожные шаги, ее долго рассматривали в глазок, но двери не открывали. Времени у Ани было немного, ей еще надо было забрать из офиса Юльку, поэтому разводить церемонии было некогда.
– А ну открывай, ворюга! – рявкнула она на всю лестницу и пнула ногой косяк.
Костик суетливо открыл и забормотал:
– Чего ты орешь-то, перед соседями позоришь!
– Ой, насколько я понимаю, тебе отсюда скоро съезжать!
– С чего это?
– Да неужели ж ты нашел деньги, чтобы за следующий месяц заплатить? Не поверю! Если только спер где-нибудь!
– Ты поосторожней с оскорблениями!
– Скажите, какой! Обидели хорошего человека! Кольцо давай!
– Нету.
– Я те дам «нету»! Я тебе сейчас заново физиономию располосую!
– Да я же сказал, у Натахи оно…
– А я сказала: забери его у своей Натахи!
– Заберу…
– После дождичка в четверг… Поздно, я за ним уже пришла.
– Ну и где я тебе его возьму? – нагло ухмыльнулся Костик. Он почувствовал, что сила на его стороне. Разговор заходил в тупик. Он только недооценил, что с Анной такие фокусы не проходят.
– Ладно, – неожиданно согласилась она. – Тогда тебе можно только посочувствовать.
– С чего это? – заволновался парень.
– А я сейчас Юлькино заявление отвезу куда следует, и все. Обратного хода не будет.
– Вы достали! Заявление… Загс закрыт уже, вечер на улице, да и насильно меня никто женить не может!
– Вот тебя на женитьбе-то заклинило, – покачала головой Аня. – Мания величия у тебя, юноша. Кому ты нужен, сморчок! Заявление в милицию: ты кольцо украл.
– Не крал я, – побледнел Костик.
– Да-а? А где же оно?
– У Наташки!
– Значит, украл и подарил новой любовнице! Или ты надеешься объяснить органам правопорядка, что это Юлька ей оставила на память о себе?
– Да ты дура, что ли? Как я его заберу?
– Ну, раз у тебя хватило ума подарить чужую вещь, то это уже твои проблемы, как ее вернуть.
– Я подумаю, – пообещал Костик.
– Нет, уже не подумаешь, твое время вышло. На «подумать» у тебя было два дня, а теперь собирайся, едем к твоей рыжей.
– Не поеду, – прошептал Костик.
– Тогда сядешь. – Ей было невыносимо противно разговаривать с этим слизняком. Все-таки Юлька абсолютно не разбирается в людях. Не исключено, что ее новая любовь еще хуже, чем это чучело.