Театр доктора Страха - Берк Джон. Страница 12

До сих пор растения принято было делить на пять основных классов. К первому относились низшие формы: водоросли, грибы, бактерии и лишайники – без корней, стеблей и листьев. Затем появились мхи и папоротники. В процессе эволюции возникли цветковые: наделенные корнями, стеблями, листьями и цветами, которые способствовали размножению вида.

Завершали список насекомоядные растения – пограничные между двумя мирами: растительным и животным. Не довольствуясь пищей, получаемой из почвы и солнечной энергии, они охотились на неосторожных насекомых, привлеченных их видом и ароматом.

Каждый класс означал шаг вперед в процессе эволюции. Очередное достижение в борьбе за выживание.

Теперь Дрейк осознал, что первое потрясение вызвано лишь неожиданностью. Ученому не подобает терять хладнокровие и способность мыслить объективно. Как специалист в данной области, он должен был давно понять, что следующей ступенью в развитии растений будет формирование интеллекта. Не просто способности координировать рефлекторные действия, но умения продумывать и планировать поступки, рассчитывать существование на часы, дни и годы вперед.

Для успешного продвижения по пути эволюции растениям необходима способность защищаться: распознавать естественных врагов и уничтожать их. Способность к мышлению.

Растения размножаются быстро и неуклонно. Наделенные интеллектом, они могут заполонить мир и стать в нем хозяевами еще до того, как человечество осознает, что происходит.

В дверь постучали.

– Это я. – Голос Энн был тихим и застенчивым, как у маленькой девочки. – Принесла вам чай.

Дрейка поразил ее вид. Когда они впервые встретились, Энн понравилась ему с первого взгляда. Слишком молодая для Билла Роджерса, она была очаровательна. Когда она смеялась, на ее розовых щеках появлялись милые ямочки. «Везет же некоторым!» – подумал он тогда. Но теперь серые глаза Энн были затуманены страхом. Она как будто ждала от Дрейка слов утешения и поддержки, а он вовсе не был уверен, что сможет успокоить ее.

Передавая ему чашку, она сказала:

– Внизу вас ждут: из лаборатории прислали новый микроскоп.

Дрейк спустился в холл. Кэрол уныло ходила из угла в угол, не желая ни рисовать, ни играть со своим кукольным домиком, ни заняться чем-либо еще.

– Почему бы тебе не выйти и… – начала было Энн, но тут же осеклась. Помолчав, она обратилась к Дрейку:

– Наверное, ей лучше не делать этого?

– Пожалуй, внутри безопаснее, – мрачно согласился тот.

– Там все равно скучно без Расти, – откликнулась Кэрол, слышавшая их разговор.

Пошатываясь под тяжестью коробки, Дрейк втащил ее наверх и распаковал микроскоп. Он уже приготовил срезы лозы, задушившей собаку. Теперь предстояло их как следует рассмотреть.

Нервные клетки были видны здесь даже более четко, чем на предыдущих образцах. Отрегулировав резкость, Дрейк всмотрелся и не поверил собственным глазам: в центре структуры располагалось крошечное, но безошибочно узнаваемое образование. Мозг!

Смысл увиденного дошел до него не сразу. Откинувшись на спинку стула, Дрейк похолодел: это был только один побег – хрупкий боковой отросток. Но и он имел свою собственную, совершенно самостоятельную, нервную систему. Растение с такой сложной структурой практически невозможно уничтожить: любой отросток и даже, наверное, любое семя, в состоянии действовать как отдельная сущность – сущность разумная.

Ошеломленный, Дрейк встал со стула. Комната показалась ему невыносимо душной. Он распахнул окно и посмотрел вниз. Лоза как будто подобралась еще ближе. Но ведь с тех пор, как он смотрел на нее последний раз, она не могла так вырасти!

«Спокойно!» – мысленно приказал себе Дрейк. Он не должен поддаваться панике, не должен терять чувство реальности – настоящий ученый не боится взглянуть в лицо истине, какой бы она ни была.

Он заставил себя раскрыть записную книжку и стал записывать результаты исследований.

Из открытого окна доносилось пение птиц. Время от времени гудели проезжающие по шоссе машины. Совсем рядом что-то поскрипывало и едва слышно шелестело, хотя ветра не было.

Исписав страницу, Дрейк обернулся.

Поздно! Микроскоп с грохотом упал. Проникший в комнату неимоверно длинный стебель опрокинул его и теперь тянулся к Дрейку. Тот отпрыгнул. Подобно стремительной змее, лоза метнулась следом.

Тугие кольца обхватили его шею и начали душить. Дрейк попытался крикнуть, разжать сдавившую горло удавку, из последних сил вцепившись в пульсирующие живые петли, – но лоза была сильнее.

Спустя минуту она ослабила хватку и небрежно уронила бездыханное тело на пол.

Билл сидел на кушетке рядом с женой, нежно сжимая ее руку. Другой рукой Энн прикладывала к глазам носовой платок.

Шумно посасывая трубку, комнату сердито мерил шагами доктор Хопкинс.

– Немыслимо! – восклицал он. – Это в голове не укладывается!

– Мы не знали, что делать, – нерешительно произнес Билл. – В общем… ну… мы подумали, что сначала лучше сообщить вам.

Билл действительно был близок к отчаянию. Весь день его согревала мысль о присутствии Дрейка в доме. Кто мог знать, что все так обернется? Он и представить не мог, что ждет его по возвращении. Поглаживая руку Энн и бормоча ей что-то утешительное, он пытался хоть немного успокоиться сам.

– В комнате он был один? – спросил Хопкинс.

Энн кивнула:

– Все время.

– Когда он упал и вы вбежали на шум – вы ничего не заметили?

– Ничего. На полу валялся микроскоп, а мистер Дрейк… Я… я почти сразу выбежала.

– Конечно, – мягко сказал Хопкинс, явно думая о чем-то своем. Он машинально опустил руку в карман и вынул кисет.

– Те образцы, которые он исследовал… среди них были крупные побеги?

Сообразив, что имеет в виду доктор, Билл вздрогнул. Перед глазами у него возникла неприятная картина: длинные стебли, напоминающие ожившие канаты или маленьких ядовитых змей.

– Я не видела, – слабо отозвалась Энн. – Я сразу же закрыла дверь, спустилась вниз и позвонила Биллу. Но он уже выехал домой.

Возникла недолгая пауза: Хопкинс раскуривал трубку. Наконец, выпустив густые клубы дыма, он сказал:

– Пожалуй, мне следует осмотреть комнату.

Он вышел. Билл крепче сжал руку Энн. Оба они напряженно прислушивались к медленным и тяжелым шагам Хопкинса. Вот он поднялся по лестниц е… Вот шаги зазвучали уже над головой…

Энн затаила дыхание. Биллу внезапно стало страшно. Он вскочат.

– Куда ты? – вздрогнула Энн.

– За ним. Он не должен находиться там один.

Он поспешил наверх. Из комнаты, в которой работал несчастный Дрейк, не доносилось ни звука. Распахнув дверь, Билл вошел.

Присев на корточках, Хопкинс изучал записную книжку Дрейка, подобранную у распростертого тела. А над головой доктора парил длинный извилистый стебель, протянувшийся из окна и хищно нависший над очередной жертвой.

– Оглянитесь! – крикнул Билл.

Реакция у Хопкинса оказалась значительно лучше, чем можно было ожидать от рассеянного ученого. Ловко увернувшись от лозы, верхушка которой, напоминая голову кобры, опасно изогнулась, он отпрыгнул к окну. Лоза ринулась следом, но промахнулась. Рывком опустив оконную раму, Хопкинс разрубил побег. Раздался пронзительный вопль – длинная ветвь упала на пол, корчась, будто в предсмертных судорогах, затем выпрямилась и застыла.

С минуту Хопкинс изучающе глядел на нее. Потом, наклонившись и осторожно подобрав ^ее, поднес к глазам отрубленный конец.

– Из него сочится какая-то жидкость. – Он провел пальцем по срезу.

Жидкость отличалась от обычного древесного сока: липкая, тягучая и темная – какого-то знакомого цвета.

– Кровь? – прошептал Билл.

– Не исключено. Во всяком случае, очень похоже. С таким я еще не сталкивался.

Хопкинс отбросил мертвую лозу и внезапно посерьезнел.

– Закройте все окна в доме. – Голос его сделался твердым и решительным. – И поплотнее.

Билл торопливо выскочил из комнаты. Он обошел все спальни и как следует проверил задвижки. Когда он спустился вниз, Хопкинс как раз поднимал телефонную трубку.