Благородная разбойница - Берк Синнамон. Страница 12

Не желая признать, что он недооценил популярность Спайдера, Чейз признал его правоту.

— Я неуютно чувствую себя в одной компании с такими известными людьми.

— Тебе придется к этому привыкнуть, — заметил Спайдер с опасной усмешкой. — Если ты намерен тут остаться.

— Я постараюсь.

Чейз снова повернулся к Айвори. Она смотрела в его сторону, но сразу же быстро заговорила о чем-то с Натаном Роуэ, как будто ничто не отвлекало ее внимания. Чейза не удивило, что он кажется ей более привлекательным, чем Натан, но он спрашивал себя, как можно было бы заставить ее открыто показать свое предпочтение на глазах у Спайдера.

— Я должен быть каким-то конкретным генералом? — спросил он вдруг у Спайдера. — Здесь на форме нет никакой поясняющей надписи.

Спайдер пожал плечами:

— Ты бы удивился, узнав, у скольких мужчин есть неосуществленные военные амбиции. Эта форма призвана удовлетворить любые из них.

Ему не нужно было никого изображать, и это было так похоже на его настоящее положение, что не доставило никакого удовольствия. Однако он просто кивнул и вежливо улыбнулся, когда к ним присоединился джентльмен восточного типа в пилотской форме. Его имя, написанное на значке, было: капитан Джеймс Керквуд, руководитель первой экспедиции на Марс. Чейзу скорее хотелось бы быть ИМ, а не каким-то неизвестным генералом. Спайдер представил его как Минг Вонга, китайского философа, который пользовался значительным влиянием на Земле. Чейз был снова поражен, что Спайдер пригласил человека такого масштаба, как Минг, и даже не сделал никакой попытки заговорить с ним.

Последним гостем был Колдуэлл Корнелл, красивый темноволосый мужчина лет сорока, одетый в широкую белую рубашку и такие же штаны. Он держал в руках кисть и представился как Пабло Пикассо. Он тоже был философом, но его идеи резко отличались от взглядов Натана Рауэ и Минг Вонга.

Чейз наконец понял, что Спайдер сводит вместе этих Людей скорее с целью дать им возможность поспорить, чем провести приятный совместный вечер. Он начал сомневаться, удастся ли ему попробовать хоть что-нибудь со своей тарелки.

Айвори наконец оставила Натана и обходила гостей, Угощая их аперитивом и доливая напитки. Минг Вонг пил сидр из незрелой дыни; теперь его стакан был пуст, и она Жестом подозвала Андре, чтобы тот принес еще. Как-то раз Айвори попробовала этот напиток, но он показался ей чересчур приторным. Однако отец учил ее быть гостеприимной хозяйкой, поэтому свое мнение она оставила при себе.

Она почувствовала, что к ней кто-то подходит сзади, И догадалась, что это Чейз Сделав глубокий вдох, она обернулась.

— Ты ничего не пьешь, — сказала она. — Андре может предложить тебе все, что захочешь.

Чейз понизил голос до шепота:

— Он уже предлагал. Я сказал ему, что меня здесь интересуешь только ты.

Айвори почувствовала, как горячий румянец заливает ее щеки, но постаралась казаться невозмутимой:

— Неужели такой прямой напор достигает своей цели с большинством женщин?

— А меня и не интересует большинство женщин, ни прямо, ни косвенно.

Чейз понял, что в отношениях с Айвори он слишком торопит события. Впрочем, в его стремлении произвести впечатление был виноват не только Спайдер.

Улыбка Чейза была необыкновенно притягательна, и Айвори чувствовала в ней намек на ту страсть, которую они оба ощутили сегодня днем. Она и раньше чувствовала эту первобытную энергию, исходящую от других мужчин, но к ним она испытывала только ужас и отвращение, а то, как восхищался ею Чейз, смущало ее и казалось необъяснимо привлекательным. До того как она встретила его, она даже не думала, что может ощутить такую пугающую слабость перед мужчиной. Он, очевидно, отлично знал, что делает, а она не знала, и этого она не могла перенести.

— Я требую, чтобы ты рассказал мне, что тебе здесь нужно на самом деле, — заявила она. — Раньше ни один из наших служащих не попадал на частные приемы, так что я прекрасно вижу, что у вас с моим отцом отношения какие-то необычные.

Чейз едва пробормотал в ответ:

— Не более необычные, чем те, которые я хотел бы иметь с тобой.

От этого замечания, произнесенного соблазняющим шепотом, Айвори бросило в жар. Она не умела спорить, и решила прекратить это словесное состязание.

— Извини, — пробормотала она. Убегая от его насмешливого взгляда, она присоединилась к компании Мэй, Колдуэлла и Эвери. Вместе они составляли остроумнейшее трио и весело смеялись над шутками друг друга, но Айвори так остро ощущала присутствие Чейза, что мало что слышала из этого искрометного состязания в остроумии.

В столовой заиграло трио духовых инструментов: изысканное приглашение к столу. Спайдер подал знак, и гости двинулись через холл. На столе стояли карточки с именами, определявшими место каждого. Айвори увидела справа от себя место Чейза и кинула вопрошающий взгляд на отца. Тот кивнул, очевидно, довольный тем, как рассадил гостей. Айвори села на свое место, не выразив вслух протеста, поднимавшегося в ее сердце. Почему сегодня, спрашивала она Себя, когда за их столом собрались лучшие умы Галактики, почетное место рядом с ней отдано какому-то ничем не примечательному пилоту.

Летняя Луна смотрела на нее. Айвори знала, как сильно ее огорчает, что не она, а дочь хозяина занимает за этим столом место хозяйки. Она улыбнулась Летней Луне, и та отвернулась, но не так быстро, чтобы Айвори не обратила внимания на недоброе выражение ее глаз. Летняя Луна ничего не значила для Айвори. Она была просто еще одной из многочисленных любовниц отца. Айвори никогда не видела, чтобы он выражал какие-то чувства к этой женщине, и она сомневалась, что он их вообще испытывает.

Внезапно она почувствовала, как Чейз касается ее колена своим. Она чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Прошу прощения, — сказал Чейз. — Это одно из неудобств, которые причиняет высокий рост: всегда не хватает места. Я не хотел тебя беспокоить.

Айвори изобразила ласковую улыбку и прошептала так тихо, чтобы только он смог ее услышать:

— Это наглая ложь, и мы оба это знаем. Ты причиняешь мне неудобства все время и делаешь это нарочно.

— Теперь мне гораздо легче, когда ты наконец это заметила.

«Он стал совершенно невыносим», — подумала она и отвернулась к Минг Вонгу, сидевшему слева.

— Как продвинулась ваша работа с тех пор, как мы виделись последний раз? — спросила она.

Минг слегка отклонился назад — Андре как раз подавал ароматный бульон в прозрачной фарфоровой чашке.

— Спасибо, очень хорошо. Я пытался перевести в другую область традиционные взгляды на справедливость, дать их в более отвлеченной, трансцендентной интерпретации.

Этого замечания было достаточно, чтобы Натан Роуэ начал громкую речь о ценности традиционных взглядов, обвиняя Минга в постоянной склонности к обобщениям, а не к трансцендентному. Колдуэлл присоединился к разговору, который, несмотря на возвышенность предмета, быстро превратился в ожесточенный спор. Спайдер откинулся на спинку стула и с удовольствием ловил каждое слово. Летняя Луна смотрела только на него, Эвери и Мэй молча пили свой душистый бульон.

Чейз изучал философию в колледже и теперь получал большое удовольствие, слушая спор знаменитых философов о том, что имеет наибольшую ценность: справедливость, свобода или равенство. Как и поэты, он хранил молчание, но в отличие от них ему было крайне интересно. Он взглянул на Айвори. Она едва притронулась к супу и отодвинула чашку. Чейз не знал, что было причиной: то ли ученый спор, разгоревшийся за столом, то ли просто бульон показался ей слишком соленым. Он подумал, что она, должно быть, никогда не принимает участие в спорах гостей ее отца. Он заметил, как она перебирает пальцами в такт нежной старинной серенаде, которую играли музыканты, и спросил:

— Ну и что ты считаешь высшим благом?

На ее лице отразилось удивление: она, очевидно, не ожидала услышать от него этот вопрос. Мгновение помедлив, она сказала так же тихо, как он спросил: