Цикута для лучшей подруги - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 2

Владелец и директор детективного агентства Павел Синичкин восседал в своем любимом кожаном кресле. Ноги возложены на стол, по левую руку – «орудия производства» (телефоны, компьютер, верный «макаров» в кобуре). По правую – восхитительные Римкины крутоны и чашка исходящего паром эспрессо в ее же исполнении.

Была в кабинете и сама Римка. Она восторженно металась по комнате, вздымала руки и темпераментно говорила:

– Я давно подозревала, что эти грымзы меня ненавидят. Ясно, за что. В школе-то именно им, а не мне, блестящую карьеру прочили. Вичка – на золотую медаль шла, в Люську – все самые красивые парни влюблялись, Машка – в нашем школьном театре блистала и во ВГИК собиралась. А я на их фоне только и могла похвастаться тем, что задачки по геометрии легко решала, потому что ум аналитический, да стрелять меня папа еще в раннем детстве научил.

Синичкин при этих словах скептически усмехнулся, потому что ни особых аналитических способностей, ни стрелковых заслуг за женщинами – и тем более за собственной секретаршей – не признавал.

Но Римка его ухмылки не заметила, продолжала свой темпераментный рассказ:

– …А тем утром мне еще анонимное письмо подбросили: «Одна из твоих подруг хочет сегодня тебя отравить!» Представляешь?!. Нет, ты можешь себе представить?!. Поэтому, когда эти выдры со своими яствами сказочными ко мне явились, я сразу подумала: хотя мы всегда друг для дружки готовим, но сегодня они слишком уж выпендрились. Только представь: Люська, в нашем поселке диком, вдруг осьминогов раздобыла. А Вичка сподобилась и в лес за свежими сморчками пойти, и пирог испечь, хотя в школе для домоводства ей все мама делала. Да и Машка: себя она, конечно, любит безумно, но чтобы для других стараться, какие-то трехслойные муссы печь…

– А, по-моему, это как раз прямое женское предназначение – вкусно готовить, – поддразнил секретаршу Синичкин.

– Ага, щаз, – огрызнулась Римка. – Такие мымры только цикуту приготовить и способны!.. Так вот. Сначала я на Люську подумала, уж больно подозрительно смотрелись ее осьминоги – тем более тихоокеанские. Я вдруг вспомнила, что рыба фугу именно в Тихом океане водится. А в ней полно яду, этого, как его…

– Тетродотоксина. – подсказал Синичкин.

– Во-во! – подхватила секретарша. – А я читала, что этот тетро-до-ток-син не только во внутренностях и печени рыбы фугу содержится, но и во многих других рыбах. Особенно – в тихоокеанских. В морских звездах, в рыбе-попугае, в желтых крабах. И, в том числе, в осьминогах.

– Слишком это все сложно… – покачал головой Синичкин.

– И я о том, – неожиданно легко согласилась Римка. – Это ж ей надо было обязательно свежего осьминога достать. И не прошедшего ветконтроль. Но где такого взять? Свой морской коктейль она наверняка из мороженых осьминогов готовила. Из тех, что в пакетиках и все заключения СЭС имеют… И тогда я начала подозревать Вичку с ее сморчками! Тем более что про гельвеловую кислоту я тоже читала. Грозная штука. Гипертермия, судорожный синдром и летальность, между прочим, до пятидесяти процентов.

– Но это чересчур на поверхности, – пожал плечами Синичкин. – При любом отравлении в первую очередь на грибы подозрение падает.

– Согласна, – важно кивнула секретарша. И триумфально продолжила: – Вот тогда я и заподозрила тихоню Машку. С ее сметанным желе! Подумать только, трехслойное, часа три, наверно, готовила, других дел, что ли, нет? К тому же и морда у нее – с виду добрая, а глаза злющие!

– Это, конечно, серьезное основание для подозрений. – хмыкнул Павел.

А Римма спокойно добавила:

– Но меня вот еще что насторожило. Именно она, Машка, предложила, что первой пробовать все блюда должна я. А с какой, интересно, стати? Я что, президент какой? Вот я и подумала: хочет, чтоб яд только на меня и подействовал, Люське-то с Вичкой ей чего смерти желать? Такие же, как она, неудачницы. Но самое главное – Машка ведь декларирует, что по Шелтону живет. Раздельное питание, типа, круто! Но я ведь помню, что сметана, по Шелтону, несовместима с орехами. Потому что сметана —это жир, а орехи – концентрированный белок. Но ее пресловутый мусс ощутимо пах именно орехами! А точнее – горьким миндалем!

– Цианистый калий, – автоматически произнес Синичкин.

– Именно так! – возликовала Римка. – Его в этом сметанном муссе, в тех остатках, что по полу разлетелись, и обнаружили! Целый грамм, абсолютно убойная доза, полный паралич мозга, за минуту мне бы кирдык пришел!

– Хорошая у тебя подружка, – вздохнул Павел. – А что было дальше?

– Что-что… Уже обвинение Машке предъявили. В попытке убийства… – вздохнула Римма.

– Вот и встречайся после этого со школьными друзьями, – назидательно произнес Синичкин.

– Да нормальная она девка, – неожиданно отреагировала Римка. – Просто очень расстраивается – что ни в какой ВГИК не поступила, хотя пять лет подряд пробовала. И осталась жить в нашем поселке, теперь в клубе ветеранским театром заведует, с тоски умереть. А я всегда была серой мышью, а сейчас – в Москве. Ведущая сотрудница детективного агентства… – Римма приосанилась.

Паша Синичкин хотел сказать, что секретари к числу ведущих сотрудников никак не относятся, но взглянул в гордое лицо верной помощницы и, конечно, промолчал.

Взял с тарелки еще один скромненький крутон, поднял, будто бокал с шампанским, кофейную чашку и без тени иронии произнес:

–Что ж, Римка! Пью за твои аналитические способности! Молодец!