Наш маленький Грааль - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 38

…Но только дойти до парка я не успела. Когда пересекала огромный пустырь, на котором летом пасутся коровы и торгуют семечками и вареной кукурузой, мне навстречу откуда-то из потемок выдвинулась крайне неприятная компания. Подростки. Пять человек. Все крепко сбитые, лобастые – типа моего брата Макса. Но только у этих, в отличие от него, глаза злые. С огоньком беспредела. Сердце у меня заметалось. Что им нужно? Познакомиться? Кошелек? Или и то, и другое?

Мы неумолимо сближались – не бежать же от них! Во-первых, некуда, а во-вторых, только хуже будет. Я уже слышала исходящий от подростков неприятный запах – смесь пота, дешевых сигарет и агрессии – и проклинала себя за все. За поездку в Абрикосовку. За то, что не улетела домой еще вчера или хотя бы сегодня. И за то, что меня понесло в это дурацкое санаторное кафе. Не могла, что ли, в гастрономе, который как раз возле «Морской розы», что-нибудь на ужин себе купить?!

Я услышала, как кто-то из подростков глумливо произнес: «Глянь, овца!» – и вся компания противно расхохоталась. Может, все-таки побежать? Но я совсем не умею бегать, у меня еще в школе с физкультурой всегда проблемы были, а уж сейчас – тем более…

И в этот момент за моей спиной раздалось:

– Наташа! Дочка! Вот ты где!

Голос был женским, сильным и властным. Подобным тоном говорят только учительницы – я и сама так умею, но только не с подростками на темном пустыре, а со своими студентами.

Я, хоть и не Наташа, обернулась и увидела, как мне навстречу решительным шагом движется крепко сбитая, коренастая женщина.

– Я тебя повсюду ищу, где тебя носит? – сердито произнесла она.

– А Наташа ваша приключений ищет. На свою ж…у, – заявил один из подростков.

И его спутники снова противно заржали. Явно – пьяные. Или обкуренные.

Женщина тем временем приблизилась ко мне и, хотя мы раньше никогда не встречались, по-хозяйски схватила за руку, приказала:

– А ну немедленно домой!

И при этом слегка подтолкнула меня локтем: подыгрывай, мол.

– Да ладно, мам! – противным голосом заныла я. – Я ж просто в кафе хотела зайти, в санаторном парке!..

– Я тебе дам кафе! – рявкнула она.

И под отвратительный хохот подростков мы быстрым шагом пошли прочь – обратно, к морю.

Впереди очень быстро показались огни набережной. Мерзкая компания осталась за нашими спинами на пустыре. Я облегченно вздохнула. Женщина по-прежнему держала меня за руку – так крепко, что у нее костяшки пальцев побелели.

Я осторожно высвободилась. Тихо сказала:

– Спасибо вам…

Она слабо улыбнулась:

– Ты не обиделась?

– На что?

– На мою, – женщина снова усмехнулась, – художественную самодеятельность?

– Да уж, – хмыкнула я, – давненько на меня никто не покрикивал!

– Ты, оказывается, совсем взрослая… – задумчиво произнесла она. – А со спины мне показалось – девчонка. Я так за тебя испугалась.

– Да у меня самой до сих пор коленки трясутся, – призналась я. – Я с подростками обращаться умею, но эти парни, по-моему, обкуренные. Так что ваша помощь пришлась очень кстати. Откуда вы взялись? Будто с неба упали!

– Я на набережной сидела, на лавочке, – отчиталась женщина. – Увидела, как эта компания с пляжа вывалилась – и на пустырь. Пьяные, матерились ужасно. А минут через десять ты мимо прошла. Куда ж она, думаю, сейчас точно на них наткнется… Ну и побежала за тобой. Как тебя на самом деле-то зовут? А, дочка?

– Машей.

– А я – Ангелина Петровна. Можно просто Геля. Я, по-моему, ненамного тебя и старше. Уж на мою дочку ты точно не тянешь.

– Мне двадцать восемь.

– Я всем говорю, что мне двадцать девять, – подмигнула она. – А на самом деле, страшно подумать, на будущий год будет сорок… Ты, я так понимаю, не местная?

– Нет, я из Москвы. А вы?

– Я из Краснодара. Поправляю здоровье в местном санатории.

– Значит, вам все равно через этот пустырь идти? – испугалась я. – А если эти козлы все еще там?!

– Да уж как-нибудь дойду, – не очень уверенно произнесла она. – В крайнем случае еще какой-нибудь спектакль разыграю…

– Ни в коем случае, – покачала я головой. И предложила: – Давайте лучше до «Морской розы» дойдем. А там всегда такси стоят. И доедете без всяких приключений. Я, разумеется, заплачу.

– Платить за меня не надо, – решительно отказалась Геля, – но идея хорошая. Давайте прогуляемся. Можно было бы и кофе вместе выпить, только тут, по-моему, негде.

– Почему негде? – осенило меня. – Давайте в моем номере. Я в «Морской розе» остановилась.

– Бесстрашная вы девушка, Маша, – укорила меня новая знакомая. – По пустырям ночами расхаживать не боитесь, постороннего человека к себе в номер зовете…

– Разве вы посторонняя? – в тон ей ответила я. – Вы ж моя мама… – И для поддержания разговора поинтересовалась: – А чем вы занимаетесь? В смысле, по жизни?

– Я переводчик.

– Мы почти коллеги! – просияла я. – А с каких языков?

– Английский, французский.

– Вот как! – И я с легким столичным пижонством перешла на английский: – Что именно вы переводите? Книги, фильмы или на переговорах?

– А я за все берусь. Но предпочитаю синхрон, – пожала она плечами. И тоже перешла на английский: – Последний заказ – возила по нашим полям американских фермеров, они приезжали опыт перенимать.

– А у нас есть что перенимать? – удивилась я.

– Клубника растет лучше. И черешня тоже. Про виноград я и не говорю, – со знанием дела откликнулась Ангелина Петровна. – А уж вкус вообще не сравнить.

– Только живем мы почему-то беднее, – усмехнулась я. И заметила: – У вас такой интересный акцент. Сразу видно, что в Америке долго жили. Штат Вашингтон. Я угадала?

– Почти. Монтана.

– Вау! А у меня подружка оттуда. Из Миззулы. Вот тесен мер!

– Ну, вашу подружку я, скорее всего, не знаю, – улыбнулась Геля, – а в Миззуле бывала неоднократно. Удивительно скучный городишко.

Я скривилась:

– В Абрикосовке, конечно, веселее. Сплошные приключения. До единственного кафе с боем надо прорываться. А вы в Америке замужем были – или как?

– Или как, – усмехнулась она. – Точнее, замужем я была, но за нашим, за русским. И в Америку мы подались вместе сразу после института. Как говорится, за лучшей долей. Ох, молодыми мы тогда были, наивными… – Геля мечтательно улыбнулась.

– Расскажите! – попросила я.

– А что тут рассказывать. Девяностый год, в России – непонятно что. У меня – диплом переводчика, добро пожаловать в школу, учителем иностранного. Муж – свежеиспеченный инженер, ему только в КБ, младшим научным, зарплата – копейки. А у мамы в Америке двоюродная сестра жила, она и предложила нам: вроде как ветер перемен, и статус беженца получить легче легкого. Мы загорелись. Год готовили документы, ходили по собеседованиям, пришлось от гражданства российского отказываться… Но все-таки уехали. Как нам тогда все однокурсники завидовали – и мои, и мужа! Да мы и сами, когда самолет в Чикаго приземлился, едва не рыдали от счастья. Муж, как сейчас помню, все восклицал: «Гелька, ты веришь?! Мы прилетели в Америку! В саму Америку!!!»

Мы с ней тем временем уже подошли к «Морской розе».

– Не передумали насчет кофе? – спросила я Гелю.

– Да неудобно, я, наверно, поеду… – засмущалась она.

– Что ж тут неудобного, если в этой стране даже кофе больше негде выпить? – возмутилась я. – К тому же мне так хочется про вашу американскую эпопею послушать!

Я взяла ключ, мы поднялись в номер. Чайник, чтобы вскипятить воду, здесь был, кофе я привезла с собой. А вот стаканов не оказалось вовсе – хорошо, что у меня в сумке пластиковые обнаружились, я их по российской привычке на всякий случай из самолета прихватила.

– Прошу извинить за такой сервис. – Я протянула гостье пышущий паром несолидный стаканчик. – Кофе, к сожалению, тоже не лучший. Изготовлен, кстати, здесь, в Краснодарском крае. Тимашевск, улица Гибридная. Сами понимаете…

Она отхлебнула, усмехнулась: