Оскар за убойную роль - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 2

Таня решила подарить «пёжика» маме, но Юлия Николаевна, бесконечно далекая от техники, на дочь только руками замахала: «Боже избавь!» Таня обратилась с тем же предложением к отчиму – Валерий Петрович только иронически усмехнулся: «Да я своей тушей такую крошку раздавлю!» А больше никого, кому не жалко подарить любимца, у Тани и не было…

Значит, решила она, так тому и быть. Раз не хочет «пёжик» от нее уходить, то и бог с ней, с новой машиной, будет на нем до самой пенсии – его или своей собственной – ездить. Но тут вдруг вспомнила: Димка Полуянов, давний, верный приятель, журналист из газеты «Молодежные вести», до сих пор катается на затрапезной «шестерке»! Может, предложить «пёжика» ему? Как только эта мысль пришла в голову, Таня тут же (не любила откладывать ничего в долгий ящик!) позвонила ему и попросила приехать по срочному делу.

Полуянов Таниному предложению порадовался. Расцеловал ее, но потом помрачнел и сказал:

– Гусары с женщин денег не берут. И машин тоже. Сколько твой «пёжик» стоит?

– На твое усмотрение, – дернула плечом Таня.

– Три тысячи долларов хватит? – осторожно осведомился журналист.

– Лады.

– А в кредит можно? А то у меня таких денег сейчас нет…

– Ты, – закричала Татьяна, – золотое перо, ведущий репортер «Молодежных вестей» – и у тебя денег нет?! Трех тысяч долларов?..

– «Мне и рубля не накопили строчки», – откликнулся меланхолической цитатой Полуянов.

И Татьяна знала, что Димка не врет. Еще бы у него водились деньги! Получает он, конечно, много, но и тратит немерено. То за свой счет расследование двойного убийства ведет, то в Америку ездит разбираться с похищенными из библиотеки манускриптами… [1]

В конце концов они с Таней договорились, что Полуянов будет выплачивать ей оговоренную сумму в рассрочку – по триста баксов в месяц. Таким макаром меньше чем за год и рассчитается.

Ударили по рукам – Димка запрыгал от счастья. А для Садовниковой главным было, что «пёжик» не уйдет в чужие руки. Полуянов хоть и лихач, но к самой машине будет относиться бережно: чистить, мыть и холить. К тому же он обещал: по первому Татьяниному слову давать «пёжика», если ей вдруг понадобится или просто захочется покататься.

Сделку провернули весной, и теперь Таня стала рассекать по столице на новеньком маленьком джипчике. Всем хороша машинка – шустрая, приемистая, послушная! Одна беда: дать «Тойоте» собственное имя у Тани пока не получалось. Именовать джип, согласно цвету, «Голубым» – не годилось, возникали ненужные ассоциации. Окрестить «Рафиком» – похоже то ли на азербайджанское имя, то ли на латвийский микроавтобус. «Четверка» – тоже не подходит, вызывает совершенно лишние аллюзии с отечественным автопромом…

…Вот и сегодня, утром двадцать первого июня 20** года, Татьяна всю дорогу до офиса вполуха слушала радио и крутила в голове всевозможные ласковые имена… «Джипяра»? Грубо. «Голубичка»? Плоско. «Джипунчик»? Длинно. Настолько увлеклась этой игрой, что ехала, считай, не глядя – водительский опыт у нее большой, можно уже рулить совершенно машинально…Так Таня и доехала, словно на автопилоте, от Новогиреева до офиса на Маяковке. И, погруженная вся в свои мысли, конечно, не заметила, что за ней от самого ее дома следует микроавтобус «Форд-транзит» с затененным лобовым стеклом.

В девять сорок пять, за пятнадцать минут до начала рабочего дня, Татьяна уже въезжала в подземный гараж рекламного агентства «Пятая власть». Охранник, дежурящий на парковке, встретил ее улыбкой и комплиментом:

– Шикарно выглядите, Татьяна Валерьевна!

– А, просто выспалась! – отмахнулась она (не рассказывать же, что вчера весь вечер проторчала у косметолога и чуть не задохнулась под маской из разноцветных глин). – Ну, как жизнь? Какие новости?

– Жизни без вас, Татьяна Валерьевна, – никакой, – вздохнул охранник (он с удовольствием разглядывал ее ноги, обтянутые модными в этом сезоне розовыми брючками). – А новостей – тоже пока никаких. Никто ж не пришел еще! Вы сегодня первая…

Таня хмыкнула:

– Горю на работе!

Еще раз улыбнулась охраннику, пошла к лифту – и с удовольствием чувствовала, что он провожает ее заинтересованным взглядом: между прочим, не на всех директоров – ох, далеко не на всех! – такими глазами смотрят!

…Агентство «Пятая власть» занимало симпатичный двухэтажный особнячок в районе Маяковки. Домику хоть и больше ста лет, а выглядит как новенький. Только что закончились перепланировка и ремонт, пахнет свежей краской.

По гулкому бетонному коридору Таня подошла к лифту, нажала кнопку вызова. Лифт дзынькнул своим звоночком: мол, я здесь, готов везти, куда хотите. Но двери не открывались: чтобы войти, сначала требовалось оставить отпечаток своего указательного пальца в сканирующем устройстве – новая система безопасности, ее установили по инициативе шефа «Пятой власти» Андрея Федоровича Теплицына.

– На, получи! – Хоть лифт и бездушный, но ему Таня тоже улыбнулась. Приложила указательный палец к сканеру.

– Добро пожаловать! – механическим голосом откликнулся лифт.

– Мерси, – усмехнулась Таня, проходя в кабину.

Поначалу Тане не нравились подобные меры безопасности. Она ведь не на ракетной базе работает и не в секретном институте! Но вскоре Таня привыкла. А что, даже удобно: ни надоедливый поклонник на работу не заявится, ни заботливая мамочка, ни шизофреник, свихнувшийся на рекламе. Теперь, после ремонта, любых гостей агентства никогда и ни за что – будь это хоть самый разнаиважнейший клиент! – вообще не пускали выше первого этажа.

Особняк перепланировали так: первый этаж – только для посетителей. Тут располагались приемная и три просторные переговорные комнаты, снабженные всем необходимым для многочасовых толковищ – бумагой, ручками, минералкой и кофе. А на второй этаж, где помещались рабочие кабинеты, допускались исключительно сотрудники агентства. Таня уже успела оценить, что в этом, помимо заботы о безопасности и конфиденциальности, имелся важный психологический момент. На встречи с клиентами рекламисты, словно небожители, спускались в переговорные комнаты откуда-то сверху – и это действовало на заказчиков впечатляюще. Кроме того, никто из неизбранных не видел внутреннюю кухню агентства: столы, заваленные бумагами, эскизы плакатов на стенах, немытые чашки и недоеденный пирожок в отсеке для чаепитий.

…Таня вознеслась на лифте на второй этаж.

Вдоль пустынного коридора тянулись кабинеты. Первым от двери был ее отдел – креативный. Таня снова вложила указательный палец в сканирующее устройство. Дверь щелкнула и отворилась.

Как и предупреждал охранник с парковки, она оказалась сегодня в офисе первой. Рекламисты – люди творческие, по утрам любят поспать и на работу чаще опаздывают, нежели приходят вовремя.

Ее встретили четыре молчаливых компьютера, четыре стола в полном творческом беспорядке. Здесь сидели двое копирайтеров и двое дизайнеров – две творческие пары, подчиненные непосредственно ей.

Таня пересекла рабочую комнату и вошла в отсек своей личной секретарши – Наташки. Сразу же за крошечным секретарским предбанником располагался Татьянин кабинет. Она толкнула дверь. Внутри отдела двери не запирались – и не то чтобы на электронный замок, а даже на обычный ключ.

В Танином кабинете – таком родном, таком привычном – все было как всегда: опущенные жалюзи, стол, сейф, удобнейшее кожаное кресло. На столе стояла немытая кофейная чашка – в пятницу Татьяна засиделась допоздна, секретарша Наташка к тому времени уже ушла, а мыть самой посуду Тане не захотелось. Словом, кабинет выглядел совершенно так же, как в тот момент, когда она покинула его два дня назад.

Однако… Однако профессионал – к примеру, опытный разведчик (каковым был Татьянин отчим Валерий Петрович) – по мельчайшим изменениям в обстановке смог бы заметить, что за прошедшие выходные здесь кто-то успел побывать.