Оскар за убойную роль - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 7

– Женщины – существа более коварные, чем мужики.

– Ох, поспорила бы я с тобой, – вздохнула Таня, – да не хочу отвлекаться… Ладно, с женщин так с женщин… Номер один – Полина Павленко. Ей двадцать семь лет. Копирайтер. Окончила Институт стали и сплавов…

– Подожди, – перебил отчим. – Ты меня всегда учила, что копирайтер – это человек, который рекламные тексты пишет. А тут – «стальной» институт…

– Всяко бывает, – пожала Татьяна плечами. – В нашу профессию откуда только не приходят. Можно хоть арбузо-литейное ПТУ окончить – главное, чтобы талант был. Вот и у Полинки он тоже есть… Она еще лет в девятнадцать приняла участие в каком-то конкурсе для рекламщиков-любителей. Заняла шестое место. Ее пригласили в одно агентство поработать – сначала бесплатно. Она себя проявила и после института пошла туда уже на ставку.

– Эта Полина Павленко давно у вас работает?

– Года четыре.

– Дольше тебя, – заметил отчим.

– Да, – кивнула Таня. – И она, конечно, хотела, чтобы ее на мое место назначили – начальником креативного отдела.

– Почему ж назначили не ее?

– Она странная.

– В смысле?

– Одевается, как хиппи. Носит сережку в носу. Иногда молчит целыми днями. Обратишься к ней, а она ответит односложно – и снова молчит.

– Настоящая творческая личность, – заметил Валерий Петрович.

Таня кивнула.

– Ага. Только она слишком уж творческая, чтобы быть начальником.

– А по работе к ней претензии есть?

Татьяна задумчиво помотала головой.

– Она очень толковая. Иногда такие слоганы и тексты выдает – закачаешься. Даже я, бывает, завидую. Совсем как-то странно, парадоксально у нее мозги работают.

– Она замужем?

– Нет, но живет с бойфрендом. Уже года два.

– Успехом у мужчин пользуется?

– Не особенно, – хмыкнула Таня. – Она дылда, больше ста восьмидесяти. Фигура у нее какая-то нескладная. И нос длинный, висячий. Вечно лохматая, никогда никакой прически. Ногти грызет. А потом, она, по-моему, мыться не любит. Даже потом от нее иногда попахивает. Представляю, какой кавардак у нее в квартире творится.

– Как же вы такое терпите? – изумился Валерий Петрович. – А этот, как его, – «дресс-код»? Внутрифирменная этика?

– Полинка с клиентами не общается, а мы… Мы и потерпеть можем. Хотя… Мне самой как-то неудобно, но Наташка, секретарша, пару раз делала ей замечания.

– Как у Полины обстоят дела с наркотиками?

– А почему ты вдруг спросил?

– Типаж у нее уж больно подходящий.

– Точно не знаю, – покачала головой Татьяна. – Хотя вряд ли. Может, иногда травкой и балуется. Но тяжелые наркотики наверняка не употребляет. Иначе она бы в творческом отделе работать просто не смогла. Героин мозги напрочь выжигает.

– Это точно, – кивнул полковник. – Но продолжим о Павленко. Может, у нее есть какие-то проблемы? На чем ее могли бы зацепить?

– Я не знаю. Мне она никогда ни на что не жаловалась.

На расстоянии километров десяти по прямой от того места, где разговаривали Татьяна и Валерий Петрович – в рекламном агентстве «Пятая власть», – Полина Павленко вышла из комнаты творческого отдела в коридор. Оглянулась. В коридоре не было ни души. Никто, кажется, не мог ее подслушать.

Полина подошла к окну, присела на подоконник и вытащила из кармана линялых джинсов мобильный телефон. Набрала номер. Когда соединение установилось, она, не здороваясь, тихо спросила:

– Ну, что? Чем он сейчас занимается?

Валерий Петрович записал скорописью в свой кожаный кондуит данные на Полину Павленко. Спросил Таню:

– Ее адрес?

– Точно не знаю. Она где-то в Строгине квартиру снимает.

– Телефон?

Таня достала мобильник, выудила из записной книжки домашний и сотовый номера Полины, сообщила их отчиму. Тот записал, попросил:

– Хорошо. Кто там у нас следующая?

Таня вздохнула:

– Опять про женщину? Не выйдет. Нелогично.

– Почему?

– Потому что у каждого копирайтера есть, как мы говорим, «творческая половина». Ну, вторая, как бы неотделимая, часть. А в паре с Полиной работает мужчина. Родик. Ну, или Родион Щапов. Дизайнеры вообще всегда работают с копирайтерами в паре. Копирайтер выдает идеи, придумывает образы и стиль, а дизайнер его идеи воплощает: делает эскизы, рисует макет или раскадровку ролика. Иногда, правда, и сам дизайнер что-нибудь выдумывает – и тогда они с копирайтером пляшут от его изобразительного решения. Но это не в случае с Родиком. У него вата вместо мозгов.

– Зачем же вы его тогда взяли? – поинтересовался Валерий Петрович.

– Он художник классный. Просто, что называется, милостью божьей. Стиль у него легкий, веселый. То, что в рекламе как раз и надо. Он на нас на всех шаржи нарисовал. Да так похоже! Кстати, не хочешь ли – он и на тебя шарж сварганит?

– Нет уж, спасибо, – поморщился отчим. – Я со своим пузом и так выгляжу как шарж. На самого себя.

– Ты выглядишь очень мило и колоритно, – подольстилась Татьяна.

– Зеркало мне обычно сообщает обратное… Ладно, что еще ты знаешь о Щапове?

Таня дернула плечиком.

– С Полиной Павленко они – идеальная парочка. Я имею в виду не секс, а по части работы. Понимают друг друга с полуслова. Все ее гениально-безумные идеи он подхватывает и воплощает. И очень хорошо получается. Полинкиных мозгов им с Родионом на двоих хватает.

– А их сотрудничество не переросло во что-то большее?

– Нет, – уверенно покачала головой Татьяна. – Во-первых, Щапов на полголовы ниже Павленко. Во-вторых, он красавчик писаный и цену себе знает. На такую швабру, как Павленко, вряд ли польстится.

– А с кем-нибудь в агентстве у него был роман?

Таня слегка покраснела.

– Он ко мне клинья подбивал, – призналась она. – Но без всякого успеха. Ты же знаешь, Валерочка, я не люблю глупых мужчин.

– Получив от тебя атанде, он обиделся на тебя? Разозлился? Может быть, злобу затаил?

– Да не похоже. Он, мне кажется, и атаковал меня без особой надежды на успех. Так, для порядка. И мой отказ воспринял как должное.

– Он женат?

– Нет. Живет один. Говорят, большая квартира на Чистых прудах. Шестикомнатная.

– Откуда у него такое богатство?

– Родители Родика вроде бы умерли (или погибли – я точно не знаю), и квартира ему в наследство осталась.

– Годков ему сколько?

– Под тридцать.

– Пороки, слабости?

– Он не пьет. Не курит. Вот разве что в казино захаживает.

– Играет по-крупному?

– Обычно нет. Он играть раз в месяц ходит, в полнолуние.

– Как это? – изумился полковник.

– Я ж тебе, по-моему, говорила: в рекламном бизнесе одни фрики [2] работают. Родька говорит, что в полнолуние у него интуиция обостряется. И карта прет.

– Он не людоман [3] часом?

– Да вроде нет. Остановиться может. И по-крупному редко проигрывает. Правда, однажды, месяца три назад, всю зарплату в «Византии» просадил. Мне Наташка, моя секретарша, рассказывала. Он тогда у всех деньги занимал до получки.

– Это любопытно, – пробормотал отчим, делая пометки в блокноте. Затем попросил у Татьяны номера телефонов дизайнера Щапова и тоже аккуратно занес их в ежедневник.

Родион Щапов вышел из творческого отдела и направился в сторону туалета. Походка его была беззаботной, попутно он напевал приятным баритоном:

Однако когда Щапов вошел в «комнату отдыха», от его деланой веселости не осталось и следа. Он закрылся в одной из кабинок и вытащил из внутреннего кармана пиджака какую-то бумагу. Это было письмо – мятое, все в пятнах. На конверте вместо марки расплывался чернильный штемпель.