Осколки великой мечты - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 64
– Кто она?! Имя, фамилия? Должность?
– Олежек, ну не по телефону же! Я тебе потом все расскажу… Может, это, правда, бабьи сплетни… Но ты проверь по своим каналам… Я же волнуюсь за тебя…
– Выбрось эту дурь из головы!.. Бред!.. Тебя провоцируют, дура!.. И меня – через тебя! Через дурь твою!.. У меня!.. – все! – в порядке!.. Ясно?! И не звони мне больше!
Злобные короткие гудочки.
Инна сбросила с себя полотенце, надела махровый халат. Подумала: «У меня еще есть время… Пока я буду сушить голову, краситься, пить чай… Паспорт при мне, мультивизы проставлены… Вот только деньги… На кредитке – всего-то пять тысяч…»
– Так, ребятки, пошли-ка все вон из кабинета, – ласково скомандовал Соломатин двум своим замам. – Мне надо срочно позвонить.
Он вернулся вчера вечером из Цюриха, ночью два раза отпялил Инку, а сегодня с восьми утра уже был на работе – и всех сотрудников успел на уши поставить. Распустились тут за время его командировки!..
– Пошли, пошли!.. – поторопил он.
Замы переглянулись, встали и направились к двери.
Соломатин взялся за трубку мобильного телефона. Подумал: «Бабы, конечно, дуры – но береженого бог бережет…»
– Давайте, давайте, шевелитесь! – прикрикнул он на помощников, замешкавшихся в дверях. Замахал на них ладонью, словно выметал из кабинета.
Другой рукой он уже набирал номер. Один из трех своих страховочных номеров. Он знал его на память – грех такие телефоны записывать в книжку.
Абонент откликнулся сразу.
– Это Соломатин беспокоит…
– Я занят! – резко ответил голос в трубке.
Слегка ошеломленный холодным приемом, Соломатин пробормотал:
– Всего один вопросик…
– Я же сказал: занят! И не звони мне больше!
Швырнул трубку.
«Борзеют люди, – подумал Соломатин. – Ох как борзеют!.. Не поплатился бы ты, мальчик, за борзость!..»
Он набрал второй свой страховочный номер. Ответил не сам, а секретарша: видно, начальник временно переключил на нее свой мобильник. Это неприятно, но не смертельно. Соединит.
– Это Олег Петрович вас травмирует, – сказал Соломатин секретарше. – Можно мне с Виктор Викторычем перемолвиться?
– Одну минуту, я узнаю. – В трубке заиграла музычка: «Тореадор, смелее в бой!..»
Затем голос секретарши с прежней ледяной вежливостью ответил:
– Сожалею, но Виктор Викторович не может сейчас с вами говорить. Позвоните, пожалуйста, ближе к концу дня.
«Что за придурки!.. – в сердцах подумал Соломатин. – Что они там, сговорились, что ли?!»
Он набрал свой третий, самый высокий, последний страховочный номер. Длинные гудки. Просто – длинные гудки. Не короткие. Не слова: «Абонент не отвечает или временно недоступен». Длинные!..
Так бывает, когда твой телефон занесли в «черный список» в память суперсовременной мобилы с автоматическим определителем номера… Ошибка?.. Соломатин еще раз набрал заветные семь цифр. Те же длинные гудки.
И еще раз, последний. Все то же: нет ответа.
«Вот так номер, я чуть не помер…» – задумчиво пробормотал Соломатин. Глянул на часы. Половина одиннадцатого. Через полтора часа, если верить этой малолетней дуре, начнется наезд.
Наезд… Как-то уж очень все подозрительно сошлось. Грядущие обыски… Ордер на его арест… Плюс – «молчание ягнят». То есть – исчезновение всех его людей, – людей высокопоставленных, прикормленных, обязанных лично ему. Тех, что могли остановить (и уже останавливали!) любую угрозу лично ему, Соломатину, и его бизнесу. Откуда бы она ни исходила: от силовиков, от партнеров, от криминала, от конкурентов…
Как-то странно все сошлось… А в бизнесе (как раньше в партийной работе) случайных совпадений, знал Соломатин, не бывает. И среди всех возможных вариантов развития событий сбывается обычно наихудший. Во всяком случае, готовить себя надо к самому плохому. И – безопасить себя по максимуму.
Соломатин нажал кнопку интеркома, скомандовал секретарше:
– Вызови мне главбуха! Обоих замов! Быстро! Чтоб мухой летели!
Тут же набрал домашний номер.
Инна взяла трубку с седьмого гудка.
«Валяется где-то, сучка, навела панику, а теперь дрочит там себя перед зеркалом!..»
– Ал-ле, – раздался наконец лениво-сексуальный голос молодой супруги.
– Слушай сюда! – скомандовал он. – Запоминай. И делай быстро. Ясно?!
– Ясно… – обиженно-кокетливо проворковала Инна.
– Быстро сматывайся из страны…
– Слухи подтвердились?
– Не перебивай! Дуй в Шереметьево, бери билет на ближайший рейс, куда угодно, и мотай! Я с тобой свяжусь! Мобильник с собой не забудь! Поняла?
– А деньги? – капризно произнесла она. – У меня же совсем нет денежек…
– На твое имя имеется компания в офшоре. В Гибралтаре. Называется «Инна-силк». Я сейчас буду скидывать туда все активы, что смогу… Ты понимаешь меня?
– А там много денежек?
– Много! Черт возьми, будет много! Не перебивай!.. И еще! Самое главное! У нас дома есть сейф. В спальне! В стене, кнопка под моей картиной. Код такой… Записывай, а то забудешь. Быстро!.. Пять вправо – тринадцать влево – одиннадцать вправо – двадцать влево. Поняла?! Повтори!..
В комнату заглянул первый зам. Соломатин рыкнул на него:
– Выйди пока!.. – Крикнул в трубку: – Это я не тебе!.. Давай повторяй!..
Она послушно повторила.
– Правильно!.. – подтвердил Соломатин. – Дальше! Возьмешь в сейфе все бумаги. Там – только бумаги, никаких денег, но бумаги – очень важные… Возьмешь документы, спрячешь их в свои носильные вещи, вывезешь из страны. Поняла? Это важно!..
– Все поняла. Все сделаю, как ты сказал.
– Ладно, до связи.
– Олежек, ты меня любишь?
– Отстань, не до тебя.
– Ну, скажи: любишь?
– Да, да, черт возьми!.. Давай действуй, шевелись!.. Не до тебя!
Соломатин нажал «отбой» и крикнул так, чтобы его услышали через двойные двери:
– Давайте заходите там! Все! Живо!
Ровно в двенадцать дня безупречно вежливые люди в мундирах позвонили в квартиру Соломатина на Чистых Прудах. Людей в форме сопровождали трое в штатском, а также, для пущего устрашения, шесть человек в шерстяных масках, с короткоствольными автоматами в руках.
Дверь открыла бледная перепуганная женщина в фартуке. Губы ее тряслись.
Женщину оттеснили, люди рассыпались по квартире. Человек в штатском мимоходом показал экономке постановление об обыске, прошел в квартиру.
Пригладил волосы перед огромным зеркалом в холле.
Не глядя, спросил экономку:
– Кроме вас, в квартире еще кто-нибудь находится?
– Никак нет, – подобострастно пролепетала женщина. – Хозяйка собрала вещи и уехала час назад. Хозяина нет с утра.
– Понятые, пройдемте со мной, – скомандовал мужчина в штатском и жестом пригласил еще двух оперов, одетых по-простецки, следовать за ним.
Шагнул в гостиную. Там уже скучал автоматчик.
Одна дверь из гостиной вела в спальню. Человек в штатском прошел туда, осмотрелся. Космическое убранство. Черные шелковые простыни. Реалистический портрет хозяина в тяжелой золоченой раме.
Заглянул в ванную. Еще теплая.
Вернулся в гостиную. За другой дверью открывалась анфилада комнат.
Сначала – полупустой зал с натуральным камином (как только пожарные позволили?). У камина торчит «маска» с автоматом.
Далее – еще одна дверь. Человек в штатском шагнул туда. Кабинет. Огромный письменный стол. Над столом – портрет, очевидно, парный тому, что висит в спальне. Видно, работы того же художника. Но этот портрет куда симпатичнее, потому как на нем изображен не пятидесятилетний мужик с залысинами и крохотными глазками, а юная девушка в открытом платье с большой бриллиантовой брошью на груди. Глаза девушки сверкают, словно бриллианты.
– Похоже, хозяйка, – пробормотал про себя штатский. – Да, этот Соломатин разбирается в бабах… Знает, кого покупать…