Парфюмер звонит первым - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 58

– Капитан второго ранга Пушков, Дмитрий Михайлович.

– И пусть не отключается, я буду их действия координировать.

– Понял вас, товарищ генерал.

Через минуту он связался с головным катером по спутниковой закрытой линии связи. Жилин ясно представил себе (у него всегда было хорошо развито воображение, потому он и не сделал впечатляющую карьеру в комитете): пять утра, чуть светает, рубка торпедного катера, боевое задание, соленые брызги, качает – на торпедных катерах в любой штиль качает. А тут еще из Москвы звонят с какими-то указивками! Сто морских чертей им в глотку! Впрочем, голос у ответившего с борта катера кавторанга Пушкова оказался вполне корректным. Корректным, но не подобострастным.

– Слушаю, Пушков.

– Сейчас с вами будет говорить первый зампред Федеральной службы безопасности.

– Хорошо.

Вежливо и вполне нейтрально, без чинопочитания и лизоблюдства. Просто «хорошо».

Трубку взял генерал. Одновременно он включил громкую связь, посему ответные реплики Пушкова стали прекрасно слышны подполковнику Жилину.

– Товарищ кавторанг, – сказал зампред, – хочу поблагодарить вас за то, что вы перехватили объект. Однако прошу вас: соблюдайте максимальную осторожность. Пожалуйста, сопровождайте объект совершенно скрытно.

– Они нас не видят.

– Товарищ кавторанг, я беру на себя всю ответственность за данную операцию, поэтому настаиваю: вы ни в коем случае не должны быть обнаружены.

Жилину понравилось это генеральское «я беру на себя всю ответственность». В последнее время все меньше и меньше находится людей, готовых брать на себя ответственность. Тем более всю. Видимо, эта генеральская реплика впечатлила и моремана.

– Кроме того, я настаиваю, – продолжил генерал, – чтобы ваши бойцы проникли на борт «Нахичевани» абсолютно скрытно и захватили корабль быстро и без единого выстрела. Я надеюсь, вы получили чертежи парохода и судовую роль?

– Так точно.

– Повторяю, что использовать огнестрельное оружие нежелательно. Крайне нежелательно. Это очень важно. Очень, кавторанг.

– Будем стараться.

– И еще. Предварительно я назначаю операцию на шесть ноль-ноль Москвы. Но прошу вас не отключаться от связи и начинать действовать только по моему приказу. И о любых изменениях в ситуации немедленно докладывайте. Вам все ясно?

– Так точно. Разрешите один вопрос, товарищ генерал?

– Давайте.

– Чем вызван запрет на использование моими бойцами огнестрельного оружия?

Генерал чуть помедлил, а потом ответил:

– Особым характером груза на борту «Нахичевани».

– Что имеется в виду?

– Большего я вам сказать не могу.

Даже по закрытой, защищенной линии связи генерал не позволил себе назвать вещи своими именами и увеличивать круг лиц, которым известна правда о «Нахичевани». Она, эта правда, держала генерала и прочих немногих осведомленных (включая президента) в колоссальном напряжении. Правда эта стала известна после тщательного анализа экспертами ФСБ картинки, снятой Леней Шангиным. И состояла она в том, что по всем признакам на борту «Нахичевани» находилось бактериологическое оружие.

И Таня, и Пастухов молча ждали звонка, мобильник ГЗ прозвонил лишь спустя десять минут.

– Привет, Кирсаныч, – снисходительно бросил в трубку миллионер. – Ну, чем порадуешь? – В ответ в трубке что-то пробурчали, и ГЗ удивленно поднял брови, однако ответил совершенно непроницаемо: – Понял тебя.

Трубка разразилась целым монологом, интонации звучали самые умоляющие.

– Хорошо-хорошо, – досадливо прервал излияния Пастухов, – разумеется, все строго между нами… Где сейчас находится абонент?

Таня в ожидании замерла, а в трубке снова произнесли целую речь.

– Понял тебя, – остановил словоизвержения Глеб Захарович. – Какой конкретно дом?.. Давай-ка, вышли мне немедленно карту с конкретным пеленгом. И следи за всеми передвижениями сигнала, и если его местоположение изменится, тут же мне сообщай.

Миллионер нажал на «отбой».

– Что? Что он сказал? – не выдержала Таня, бросилась к Пастухову.

– Удивительные все-таки творятся вещи… – задумчиво протянул ГЗ. – Борзеет, мягко говоря, народ. Ничего не боится. Никакой не соблюдает конспирации.

Он, кажется, играл с Татьяной – ему нравилось держать ее в напряжении.

– Хватит болтать! – рявкнула выведенная из себя Таня и сама удивилась своей грубости по отношению к человеку значительно старше ее, к тому же заказчику. Воистину, ради своего любимого Валерочки она была готова на все. Пастухов даже опешил от ее резкости, и она сменила тон, проговорила умоляюще:

– Что вы узнали?!

– Номер телефона, с которого звонили на трубку Комкова, зарегистрирован ни много ни мало на Вилена Мовсаровича Догаева, которого в миру называют Вилами.

Таня ахнула.

– Так что все сходится, – продолжил ГЗ. – Вашего отчима похитил действительно он. На связь с мертвым Комковым он выходил с хутора Брюховицкий, это в тридцати километрах от Кострова. Мой верный Кирсаныч даже запеленговал, из какого конкретно дома. Сейчас он пришлет мне карту – конкретное месторасположение объекта.

И в этот момент зазвонил Танин телефон. Она взяла лежавшую на мраморной столешнице трубку: номер опять не определился, и ей очень хотелось, чтобы это оказался Ибрагимов – со своей, как она надеялась, «Альфой». После звонка человека, которого ГЗ называл Кирсаныч, надежда снова затеплилась в ней.

Как только «Гольфстрим» приземлился в костровском аэропорту, Ибрагимов немедленно связался с Центром, доложил о прибытии. Генерал сообщил ему, что кардинальных изменений в ситуации не произошло. Продвижение «Нахичевани» контролируется, операция по захвату судна намечена на шесть ноль-ноль. Ибрагимов сообщил, что одну заложницу, Татьяну Садовникову, падчерицу Ходасевича, удалось освободить. Однако они с Ходасевичем содержались в разных местах, поэтому о местонахождении полковника по-прежнему ничего не известно.

– Ну, что ж, – вздохнул генерал, – думаю, успеть что-либо сделать уже невозможно. В конце концов, Валерий Петрович – кадровый разведчик, офицер резерва. Вся его жизнь с риском была связана…

Зампред не договорил, но прозвучали его слова как эпитафия. В самом деле! Ибрагимов взглянул на часы. Начало шестого. Что он может успеть за оставшиеся до начала операции в Черном море сорок девять минут? В чужом и незнакомом городе, без малейших зацепок?

Бойцы спецназа разобрали баулы со снаряжением и потянулись к выходу из самолета. Поскольку не поступало никаких вводных, они ощутимо расслабились, подначивали друг дружку и хохотали. У трапа самолета их всех уже ждали присланные местным управлением машины: «бээмвуха» с мигалкой и черный микроавтобус с тонированными стеклами. Машины готовы были отправиться в любом направлении, но куда прикажете им ехать?

Единственной ниточкой для Ибрагимова оставалась Татьяна Садовникова.

Он и позвонил ей.

…А еще через семь минут он уже инструктировал спецназовцев в салоне микроавтобуса.

Микроавтобус, держась в кильватере за «бээмвухой», выруливал из ворот аэропорта.