Пока ангелы спят - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 24

Несколько секунд Наталья просто стояла. Делала вид, что смотрит на дерево. А сама вспоминала приснившееся, сличала ровные ноги в тугих джинсах, стройную спину и то, что пониже спины, с оригиналом. Сходство выглядело поразительным. Неужели-таки сны не врут?

Наташа тряхнула головой, прогнала наваждение. Ерунда какая-то лезет в голову. Чушь мерещится, и глупости видятся. Наверно, это потому, что репортаж у нее никак не выходит.

Она решительно подошла к машине и ее хозяину. Скороговоркой выпалила уже привычное:

– Добрый день, я – Наталья Нарышкина из «Молодежных вестей».

Мужчина повернулся к ней. И какой же он принц?! Обычный парень. Молодой, нечесаный, ничего особенного. С щетинкой – два дня как минимум. Глаза только замечательные. Глубокие, голубые, с рыжими крапинками и немного грустные. «Что-то в этом доме одни печальные люди живут», – подумалось Наталье. Она осторожно спросила:

– А вы видели, как горела береза?

– Не видел, – вздохнул ее собеседник. – Она ночью сгорела, а меня… – он поколебался, – меня той ночью здесь не было. Я только утром пришел. – Он почему-то смутился. Но тут же спросил: – А вы что, про наши напасти пишете?

– Ага, – ответила Наташа. Ей вдруг стало легко-легко. И выпендриваться, напускать на себя вид крутой журналистки расхотелось. Она сказала доверительно: – Меня сюда завотделом расследований отправил. Велел разобраться с вашим пожаром. – Она пару секунд поколебалась и решила сблефовать. Добавила: – И с машиной – тоже.

Парень нахмурился:

– Уже и про машину узнали…

– Так, в общих чертах, – вдохновенно напустила туману Наталья. – А что, кстати, с ней случилось?

– С ручника сорвалась. Сама по себе поехала и сбила коляску с ребенком, – неохотно объяснил он.

Наташа с трудом сдержала ликование во взгляде. Ура! Ей повезло! Она нашла сенсацию!

Но Наташа тут же взяла себя в руки и спросила встревоженно:

– Ребенок жив?

– Жив. Сотрясение мозга.

– А когда это случилось?

– Пожар – ночью. Машина поехала часов в восемь утра. Или раньше.

– Прямо сверхъестественный двор… – протянула Наташа.

– Ну, двор у нас самый обычный, – сказал парень. – Почти деревенский. Тихо, народу мало… Сущий рай…

– Тогда скажите мне, – перешла в наступление Наташа, – Наина, азербайджанка, – это жена владельца машины?

– Армянка, – машинально поправил он. – Да, жена Армена. Фамилия – Маркарян.

Наташе показалось, что парню, как и прочим ее собеседникам, тема разговора неприятна. Но что поделаешь, если у нее работа такая – приставать к людям с расспросами. И она требовательно спросила:

– Так что все-таки случилось с машиной? Вы знаете?

Он ответил не сразу. Сначала вытер руки и захлопнул капот своей старинной машины. Потом смерил ее оценивающим, как только мужчины умеют, взглядом. Наталья приложила все силы, чтобы не смутиться. Наконец он что-то решил и сказал:

– Будем знакомы. Меня зовут Леша Данилов.

Ура! Хоть кто-то назвал ей свою фамилию!

– Я здесь, правда, на птичьих правах.

Наташино сердце отчаянно дрогнуло: «Значит, тоже неместный!»

Но парень сразу поправился:

– В смысле, не прописан. Но живу в доме давно и многих знаю. Хотите, расскажу вам все подробно?

– Конечно, хочу. – Она не скрывала радости.

– Может, пойдем ко мне? Чего здесь стоять? Вон Михей на нас уже пялится. – Он незаметно показал на мужичка, который делал вид, что загорает у открытой форточки на первом этаже.

Наташа слегка растерялась. Новый знакомый выглядел обнадеживающе, но идти к нему… В дом? В квартиру?.. А вдруг он?.. Вдруг он поймет ее не так? Данилов с интересом понаблюдал, как краска разливается по Наташиному лицу. Потом сказал весело:

– Наташенька, не бойтесь. Я человек мирный. Вон и Михей вам подтвердит.

Она не успела помешать ему. Алексей крикнул:

– Слышь, Михей! Подтверди – я с девушками честный?

Михей охотно откликнулся:

– Честный, честный. Всем жениться обещает. Только не женится.

– Ну что ты несешь такое, – сделал вид, что огорчился, Алексей.

А Наташа рассмеялась. И спросила требовательно:

– Кофе-то у вас дома есть?

Я редко вижу эротические сны.

А тут увидел.

Из чего можно сразу сделать вывод, что никакого секса у меня с моей новоявленной знакомой не получилось.

…Приведя журналистку к себе, я усадил ее на единственную табуретку в моей пятиметровой кухне и принялся варить кофе, сопровождая свои действия подробнейшим рассказом о том, как приготовляется Настоящий Кофий.

– Практически ни один москвич не соблюдает всех правил изготовления сего бодрящего, животворного напитка, – разглагольствовал я, мягко двигаясь по кухне. – Рецепт его мне передал старый кофевар Исмаил-бей, сходя в могилу. «Храни его как зеницу ока, мой верный ученик», – прошептал он, кончаясь…

Краем глаза я глянул на девушку – она слабо улыбнулась, но мысли ее, кажется, блуждали где-то далеко от рецепта Исмаил-бея. Тем не менее я продолжил:

– Напиток, именуемый кофе, состоит, и об этом, к сожалению, многие забывают, как минимум из двух ингредиентов: собственно кофе и воды. И качество воды сказывается на его вкусе не менее, чем качество зерен…

С этими словами я достал из холодильника бутылку минералки без газа «Эвиан» и влил воду в турку.

– Имейте в виду: вода должна быть самой лучшей!.. Кроме того, колоссальную, непростительную ошибку совершают те, кто закладывает кофий в горячую, тем более – в кипящую воду. Кофе и вода должны взаимодействовать друг с другом долго, как можно дольше…

Я засыпал перемолотый порошок в турку, положил сахар, добавил крошечную щепотку соли и, перемешав ингредиенты деревянной палочкой, поставил турку на медленный огонь. Я продолжал говорить, потому что знал по опыту, что девушку с самого начала надо убалтывать – по возможности до такого состояния, чтобы забыла, где она и с кем находится и что мы, в сущности, незнакомы.

– Категорическую ошибку совершают те, кто размешивает кофе железными ложками, а также те нетерпеливые граждане, что ставят напиток на сильный огонь. Порошок и вода должны успеть полюбить друг друга, поэтому их соитие, – голосом я выделил это слово, – должно происходить долго, очень долго, приближаясь к кипению постепенно…

Я оглянулся на девушку и значительно посмотрел ей в глаза. Она отвела взгляд, слегка покраснела и чуть усмехнулась.

Журналисточка показалась мне совсем молоденькой – наверное, только после школы. Она мне нравилась. Очень глубокие, ясные, умные глаза. Длинные русые волосы, уложенные в строгую косу. Красивые, обнаженные до плеч руки, а под летним сарафаном угадывается крепенькое, молодое тело.

Юность объекта, без сомнения, являлась в данных обстоятельствах очевидным минусом – да и вообще, достигла ли она совершеннолетия?.. Но, говорят, в журналистской среде царят весьма свободные нравы, и это давало мне определенную надежду.

Наконец я дождался, когда кофе начало дыбиться в турке, повторил процедуру закипания еще два раза, а затем снял сосуд с огня и капнул в него пару капель холодного «Эвиана» – пояснив гостье, сколь важна последняя процедура для того, чтобы кофейная гуща осела.

Торжественно разлил напиток по чашкам, поставил перед девушкой. На секунду оказавшись сантиметрах в тридцати от ее лица, интимно спросил:

– Может быть, коньячку?

– Нет-нет-нет! – Она отчаянно затрясла головой.

– Нет – так нет.

Я поставил свою чашку, присел на краешек стола и накрыл ее руку своей рукой.

– Вы мне очень нравитесь, Наташа, – проговорил я проникновенно, глядя прямо в ее глаза. – Вы очень красивая.

Мои слова были правдой или почти правдой, но я почувствовал, что она вся словно закаменела. Осторожно, но весьма решительно она высвободила свою руку из-под моей и твердо сказала: