Пока ангелы спят - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 57
– Минутку, – прервал подполковник Данилова. – Скажите, Алексей Сергеевич, вас этот издатель чем-нибудь угощал? Питьем, едой?
Данилов нахмурился, припоминая.
– Мы пили с ним минеральную воду. Кажется, «Эвиан».
– Он точно пил ее вместе с вами?
– Вроде да.
– Из той же бутылки?
– Наверно, – Данилов пожал плечами.
– Вам вкус воды не показался тогда странным? Необычным?
– Да нет…
– А еще что-нибудь вы с ним пили? Может быть, ели?
– Нет.
– Были у вас во время разговора с этим самым Козловым какие-либо странные ощущения? Может быть, провалы в памяти?
– Да нет…
– Ощущение дежа-вю?
– Нет.
– А что-нибудь там и тогда вам показалось странным?
Данилов поколебался пару секунд.
– Да в общем-то ничего… Разве что… Мне показалось, что Козлов был тогда один во всей квартире… Во всем офисе… Ни секретарши, ни охранников…
Петренко почувствовал, что Данилов хочет добавить что-то еще, но потом откровенничать передумал. Подполковник решил пока не настаивать – и без того информации хватало. Будет еще время вытянуть из мальчугана все-все, вплоть до мельчайших деталей.
Когда Данилов рассказывал Петренко о своем втором – безуспешном и показавшемся ему странным – визите в издательство, в кабинет неслышно вошла Варвара. С любопытством оглядела подозреваемого с головы до ног, подошла к Петренко. Он понял, зачем она появилась, жестом прервал Данилова и вместе с лейтенантшей отошел к глухому, зарешеченному и замазанному краской окну. Они стали спиной к задержанному, и Варвара в самое ухо подполковника, жарко шепча, рассказала краткое содержание писаний парнишки.
Все оказалось несколько сложнее, чем думал Петренко. Никаких точных текстуальных совпадений с тем, что произошло в реальности. Все опосредованно, по касательной, легким пунктиром… Хотя и горящее дерево, и срывающаяся в пропасть машина, и лошадиная доза снотворного – все это в романе Данилова присутствовало. Имелся также – доложила великая компьютерщица Варвара – в числе последних писаний парнишки странный, не связанный пока с сюжетной линией и стоящий особняком файл под именем DREAM. Причем существовал он в двух разновидностях: один, написанный по-русски, находился в той же директории, где и прочие файлы Данилова, относящиеся к роману. Другой же DREAM помещался внутри даниловского компьютера в «корзине», среди уничтоженных файлов. Варвара его восстановила – он состоял из странного набора латинских, греческих, еврейских и русских букв, а также цифр и непонятных знаков. Дешифровке пока не поддавался.
Главным же, по словам лейтенантши Кононовой, оказалось то, что невероятные приключения из романа Данилова (как-то: загоревшееся дерево, летящая в пропасть машина и подмешанное в чай снотворное…) были описаны раньше, нежели они произошли в действительности.
– Даниловский компьютер на правильную дату выставлен? Сейчас – сегодняшнее число показывает? – недоверчивым шепотом спросил Петренко.
– Обижаете, – прошептала заядлая компьютерщица Варвара.
«Раньше, – подумал подполковник. – Значит, все ж таки раньше…»
– Спасибо, Варя, – отозвался Петренко в полный голос и обратился к Данилову: – Вы извините, что мы секретничаем в вашем присутствии. Речь идет о другом – совсем другом! – деле. Текучка, знаете ли… – Петренко развел руками.
Когда Варвара вышла, подполковник попросил подозреваемого продолжать. Слушал, как тот рассказывает о своей поездке в Тель-Авив и Иерусалим: «Переводил переговоры… Ездил на экскурсию… Пляжи… Кафе…» – и чувствовал, что парнишка чего-то недоговаривает. Однако давить, настаивать, чтобы тот рассказывал все и во всех подробностях, не стал. Будет еще время.
Часть сознания подполковника отмечала и запоминала каждую деталь в рассказе Данилова, а параллельно он думал о том, как дальше поступать с мальчишкой: «Парень он, конечно, славный… Чистый, честный, неглупый… Но выпускать его ни в коем случае нельзя… Надо сделать вот что: поселить его в конспиративной квартире под охраной. И передать исследовательскому отделу… Пусть обследуют его по полной программе: с томограммами, тестами и прочими глупостями… Данилов в Москве один, родственников нет, никто его не хватится… А хватится – впаяем ему какую-нибудь легкую статью… Но главное – главное, чтобы парень, не дай бог, не возомнил себя мессией, пророком или, на худой конец, каким-нибудь экстрасенсом… Вот тут надо с ним поработать. Внушить ему, что все происходящее происходит только внутри его самого. В его мозгах. И больше нигде… Вот на это надо нацелить ребят из исследовательского отдела и отдела «Д» – дезинформации… Значит, решено: подберем квартиру и перевезем его… Сегодня же. А пока – пока пусть посидит здесь…»
Петренко украдкой посмотрел на часы: шесть ноль пять утра.
Я рассказал подполковнику все то, что счел нужным рассказать: о Козлове и его местопребывании, о странном исчезновении его офиса и о его звонке, немедленно прозвучавшем после моего туда визита, о поездке в Израиль… Я умолчал, разумеется, и о непонятном файле DREAM, и о своем обмороке рядом с Храмом Гроба Господня и ни словом не обмолвился о Наташе – ее-то зачем впутывать?!
Мой собеседник устало потер глаза, встал, прошелся по комнате.
– Скажите, вам фамилия Греков что-нибудь говорит? – вдруг спросил он.
– Н-нет, – припомнил я.
– А кличка Грек?
– Грек? Греком звали одного моего героя… В рассказе… Я его давно написал, еще в детстве…
– Я читал.
– Как вы глубоко знаете мое творчество, товарищ литературовед в штатском! – попытался усмехнуться я.
– Да уж, изучил, – коротко проговорил чекист.
– Польщен.
– А скажите, – осторожно спросил подполковник, – вам о том случае – ну, о том, что описан в вашем рассказе, он назывался «Мусорщик», если я не ошибаюсь – вам о нем кто-нибудь рассказывал?.. О том самом преступлении?
– Нет, – удивленно ответил я. И усмехнулся: – Так ведь того преступления не было. Я его придумал. Это, видите ли, товарищ подполковник, чистая игра воображения. Художественный вымысел.
– Я так и думал… – в задумчивости проговорил особист. – Так и думал…
«Странный он какой-то, – подумалось мне. – Право, странный…»
Он подошел и снова сел со мной рядом, глаза в глаза.
– Знаете что, Данилов… – словно бы в раздумье проговорил он. – Я, конечно, ни в чем не обязан перед вами отчитываться, но вы мне, не скрою, симпатичны, и потому я хотел бы поделиться с вами своими предположениями… Подчеркну: это лично мои, и весьма предварительные, предположения…
Он остановился и поглядел на меня. От допроса, от бессонной ночи, от стресса, долгого рассказа, от сидения на жестком стуле – от всего этого меня охватило странное, тупое равнодушие.
– Я думаю, – продолжил подполковник, – что мы с вами – точнее, вы! – столкнулись со странным, жестоким, коварным и необычным преступником… Я имею в виду вашего так называемого издателя, господина Козлова… Мотивы его поступков пока неочевидны… Почему он именно вас избрал своей жертвой, не очень понятно… Но факт остается фактом… Итак, каким-то образом, дорогой Алеша, этот господин во время первой и единственной встречи с вами глубочайшим и сильнейшим образом воздействовал на вас… На ваше сознание… И подсознание… Не знаю, зачем он это сделал и почему. Пока не знаю… – подчеркнул он.
Я с интересом слушал господина-товарища подполковника.
– Не знаю также, – продолжил он, – как и чем конкретно он на вас повлиял. Может быть, наркотиком, подмешанным в воду… Или внушением на основе нейролингвистического программирования – допустим, особой словесной формулой… Или особо изощренным гипнозом… Но после этого воздействия вы, дорогой Алеша, впали в особенное состояние… Насколько я понимаю, оно похоже на состояние гипнотического транса, в которое умеют вводить и себя, и свою публику шаманы… Находясь в нем, в этом состоянии, люди начинают путать последовательность событий… Мешать местами причину и следствие… Смешивают и не умеют различать вымысел и реальность… Конечно, данный случай – ваш случай! – нуждается в дополнительных исследованиях, но мне представляется, что именно в такое состояние вас ввел этот ваш господин Козлов… Только… Только вот длится оно необычно долго… Слишком долго – уже почти две недели…