Предмет вожделения № 1 - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 37

– Ты слышал, – спросил Синичкин, отрезая кусочек мяса, – проституток в Москве убивают.

– Да слышал, – скривился Котомский.

– Что думаешь?

Котомский выругался – громко и витиевато. Потом добавил:

– Девки уже работать не хотят! Боятся, суки!

– Пусть отдохнут.

– Ну да! Щас! Они не отдыхать сюда из своих Сарансков приехали, а лавэ с лохов тянуть.

– Так что в твоих кругах про этого маньяка слышно?

– Братва сама этого гаденыша ищет. Найдет – яйца ему отрежет.

– Когда братва кого-то ищет – это серьезно, – покачал головой Павел. – И что? Скоро найдет?

– А я знаю?!

– Три девчонки ему подставились. Что ж они такие неосторожные-то?

– Неосторожные?! Ты, Синичкин, этих коз продажных когда-нибудь пользовал?

– Бог миловал, – покачал головой Паша.

– Ну и дурак. Девки, скажу тебе, одна к одной.

Старательные и душевные. Хочешь, угощу?

– Да не надо меня ничем угощать, – скривился Синичкин. – И никем.

– Ну когда захочешь – свистни. Хоть полк девчонок тебе выставлю.

– Не надо мне никакого полка. Ты мне про убийства расскажи.

– С каких это пор частный сыск убийствами сосок заинтересовался? – прищурился Котомский.

– С тех пор, как это заинтересовало моего клиента, – обтекаемо ответил Паша.

– Ишь ты, какой загадочный!

– Давай рассказывай, – вздохнул Синичкин, отправляя в рот кусочек свинины.

В гулком помещении кафе, декорированном в минималистическом духе – неудобные стулья, крашенные масляной краской стены, – раздавался гул молодых голосов. Синичкин огляделся.

Один молодняк. Такие все юные, доверчивые. Изображают из себя неизвестно что, а на деле совсем еще дети. Вот девчонка сидит за столиком одна, ест мороженое и все время с надеждой посматривает на входную дверь. Входит новый посетитель, она вскидывается к нему – а потом на лице ее отражается разочарование… Не тот…

«А что, если следующей станет она? – против воли мелькнуло у Паши. – Вчера он убивал проституток. Сегодня начнет мочить студенток. Да и проституток, по правде говоря, жаль. Несчастные бабы. Приехали, называется, в Москву заработать. Детишек своих обеспечить или родителей престарелых».

– Чтоб ты знал – если не знаешь… – проговорил Котомский, – безопасность у сосок налажена. Когда девки дают объявления, они там указывают номера своих мобильников…

Он замолчал, прихлебнул зеленого чая и утер обильно выступивший на лбу пот.

– Ну? – поторопил его Синичкин.

– Баранки гну!.. А на мобильнике – определитель. И номера, с которых на него звонят, записываются. Сечешь?

– Ну.

– Баранки гну!

– Почему же номер убийцы не определили?

– Потому что ни у одной из убитых девок мобильника не оказалось!

– Как это?

– А так! Этот гад их с собой после убийства забирает, понял?!

– Предусмотрительный маньяк.

– Вот и я о том… Но это еще не все, Синичкин.

Котомский снова утер влагу со лба. Он потел так обильно, что темные полукружья выступили у него под мышками даже на льняном понтовом пиджаке.

– Когда первую кошелку убили, – продолжал он, – всех работающих в одиночку девок, естественно, предупредили. Сказали, чтоб те постремались. Да они и без того осторожные! Кому охота, чтоб ее, как колбасу, порезали.

Котомский сделал глоток чая.

– Ты вот, Синичкин, по б…ям не ходишь, а если б ходил, знал бы: просто так, с улицы, индивидуалка клиента к себе в гнездо никогда не приведет…

– А в каком случае приведет? По рекомендации, что ли? – усмехнулся Павел.

– И по рекомендации тоже, – серьезно кивнул Котомский. – А если кто новый звонит – девка смотрит на своем мобильнике: с какого номера звонок. И если этот номер есть вдруг в «черном списке» – никогда оттуда клиента не возьмет: И сама к нему ни за что не поедет.

– А кто эти «черные списки» составляет?

– Это не твоего ума дела.

– А чьего?

– И не моего тоже. Но только у каждой они есть.

– А если с нормального телефона мужик звонит, не с «черного»?

– Тут тоже свои хитрости.

– Какие?

., – У многих баб имеются базы данных: и МГТС, и всех сотовых сетей. Ты ей, к примеру, звонишь, представляешься Васей – а она по компьютеру тут же, во время разговора с тобой, твой номер пробивает и видит: звонит ей на самом деле Павел Синичкин, прописанный там-то, и работает он частным сыщиком.

– Круто, – восхитился Паша.

– Но это еще не все. Девки – они ведь к клиенту подход имеют. Причем подход нужон не только для того, чтобы лоха на бабки развести, но и чтоб самой живой-здоровой остаться.

– Это какой подход?

– А такой! Клиент ей позвонит, а она его сразу начинает на разговор вести: фуе-мое, да как тебя зовут, да какой у тебя красивый голос… И если она во время базара вдруг почувствует напряг: клиент или сильно пьяный, или обколотый, или какой-нибудь странный – она его к себе не позовет… Скажет, занятая, типа. Предложит потом перезвонить.

– Предусмотрительно.

– А то! Жизнь ведь на кону! – покачал потной башкой Котомский. – А это самое дорогое, что у нас есть.

– Как же они все-таки не убереглись?

– Вот и я не знаю. Ведь если мокрощелка клиента все-таки пригласила, она ему тоже не сразу свой адрес выдает. Она называет дом, где живет, и подъезд. «А как приедешь, – говорит, – снизу мне позвони». А когда он снизу по мобиле ей звонит – она опять его на базар разводит. И в окошко на него смотрит. И если он ее чем застремает… Ну вдруг он похож на мента, наркошу или шизика – она номер своей квартиры ему не скажет. Соврет чего-нибудь, но не пустит… Понял, Паша?

– Понял. Значит, проститутки берут только тех клиентов, кто выглядит, по разговору и внешне, абсолютно нормальным.

– Правильно! А уж когда пацаны по девчонкам телегу о маньяке пустили – те вдвое и втрое осторожней стали.

– И все равно не убереглись.

– Вот и я про то, – вздохнул Котомский.

– Значит, – задумчиво произнес Синичкин, – маньяк кажется со стороны настолько нормальным, что даже пуганые девки его не заподозрили…

– Точно.

– А «рабочие» мобильники у всех троих проституток исчезли?

– И не только мобильники. Все ихние рабочие записи – тетрадки пропали. Они ж обычно все записывают: кто клиент, какой его телефон, сколько денег она с него срубила – и так далее.

– Зачем записывают?

– Как зачем? Для отчета. Как Ленин говорил? – хохотнул Котомский. – Капитализм – это учет и контроль.

– Вот это маньяк, – покачал головой Павел. – Предусмотрительный.

– Точно. При этом совсем непохожий на маньяка.

– А вы до ментов эту информацию довели?

– Ну, ты спросил! Откуда я-то знаю? Да менты и сами не дураки…

Котомский допил чай, утер рот рукой, скривился:

– Гадость этот чай!.. – А потом продолжил:

– Знаешь, Пашка, раз у тебя в этом деле интерес есть – я не спрашиваю какой, – хочу тебе предложить сделку. Если ты узнаешь чего про этого п…ра гнойного – звони сразу мне. А я тебе лавэ за это пришлю.

– Откуда ты знаешь – может, я работаю, чтоб этого маньяка отмазать? – усмехнулся Синичкин.

– Не, ты не такой, – убежденно покачал головой Котомский. – Ты маньяка отмазывать не будешь. Ты честный фраер. Порядочный.

Слово «порядочный» в его устах прозвучало презрительно, как оскорбление.

– За конкретный стук, – продолжал Котомский, – за такой стук, после которого мы этого засранца возьмем, я тебе лично десять зеленых дубов откину.

– А ты?

– Что "я"?

– Если вдруг узнаешь чего – мне позвонишь?

– Не обещаю.

– А ты пообещай.

– Ладно, Синичкин. Может, позвоню. По старой памяти…

Котомский посмотрел на массивный золотой «Ролекс».

– Все. Хоре базарить. Бизнес стоит. За обед твой заплатить?

– Обойдусь.

– Ну, как хочешь.

Котомский встал и тяжело, как мастодонт, направился к выходу из кафе.

Синичкин отодвинул от себя тарелку с остатками свинины по-тирольски.

Итак, теперь у него появился клиент. И не только моральный стимул найти убийцу, но и материальный.