Прогулки по краю пропасти - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 4
Дальше Варвара читала протокол, с трудом преодолевая дурноту. За скупыми косноязычными строками рисовалась картина настоящей бойни. Кто-то убил, а затем чудовищно обезобразил тела четверых отдыхающих. Расчленил и разбросал их останки по лесу. На секунду перед Варей возникло фантасмагорическое виденье: море, раннее утро, полупустая палатка, дымка, сосновый лес, следок от погасшего костра…
Но – мирный лес весь залит кровью. Там и здесь валяются ошметки тел. Кровью забрызганы стволы деревьев…
«Взрыв? – подумала Варвара. – Граната? Мина? Фугас?.. Но почему в протоколе об этом не сказано ни слова?»
И она снова принялась читать казенные строки. И сразу же обнаружила ответ на свой вопрос.
«…При осмотре места преступления визуально не обнаружено следов воздействия на потерпевших взрывного устройства. По предварительному заключению судмедэксперта, смерть всех погибших наступила скорее всего в результате многочисленных ранений, несовместимых с жизнью. Ранения были нанесены, вероятно, неустановленным холодным оружием».
– Вот так… – пробормотала вслух Варвара. – И взрыва не было… Холодным оружием…
Да кто же мог так чудовищно постараться? Вооруженный топором псих? Маньяк-одиночка? Обкурившиеся отморозки? Банда террористов?
Что же это было?
Варя откинулась в кресле.
Она почувствовала, что дело об убийстве в окрестностях поселка Абрикосово задело ее, захватило. Захватило с профессиональной, исследовательской точки зрения.
И еще: внутри поднималось негодование против того (кем бы он ни был!), кто совершил такое. Зрела холодная ярость. Ненависть к неизвестным убийцам (или убийце). И – желание, чтобы подонков нашли. И воздали им сполна, по заслугам.
Варвара решила скопировать для себя файл с протоколом осмотра места абрикосовского происшествия. Щелкнула по плашке «Сохранить файл на диске», однако компьютер в ответ выдал:
ДАННАЯ ИНФОРМАЦИЯ К КОПИРОВАНИЮ ЗАПРЕЩЕНА.
Варя остолбенела. Может, ошибка какая-то?
Еще один щелчок мышкой. И снова:
ДАННАЯ ИНФОРМАЦИЯ К КОПИРОВАНИЮ ЗАПРЕЩЕНА.
А потом вспыхнула еще одна, новая плашка:
Пожалуйста, прекратите попытки копирования. В противном случае доступ к данным будет закрыт, действие программы остановлено, а все данные безвозвратно потеряны.
Вот это да!
Надо немедленно доложить об абрикосовском деле Сергею Александровичу.
Варя открыла «Word» и стала составлять письмо шефу.
– В чем дело?!
– Ммм…
– В чем дело, я спрашиваю?! – Он распалялся от собственной злобы и безнаказанности.
– Это произошло случайно.
– Случайно?! Ты говоришь: «случайно»?!
– Так точно.
– Четыре человека погибли! Началось следствие! И ты говоришь: «случайно»! Да ты понимаешь, что натворил, олух царя небесного!
– Никак нет.
– Что «никак нет»?! Что, я спрашиваю, «никак нет»?!
– Не могу знать.
– Говнюк! Придурок! Ты что, из себя дурачка строишь?!
Две зуботычины обрушились на человека – снизу правой в челюсть, а потом сразу – прямой левой в губы.
Голова его дважды дернулась, внутри ее зашумело. Во рту появился привкус крови. Однако он подумал успокоенно: «Пусть бьет. Пусть. Пусть пар свой выпускает».
Начальник ударил его еще два раза – теперь в корпус: под дых и в почки. Подчиненный согнулся в три погибели, заловил ртом воздух.
«Пусть бьет, пусть. Лишь бы насмерть не забил. И ни о чем не догадался. Главное – ни о чем не догадался».
– Ты что, хочешь, чтобы она летела?
– Хочу. Пусть развеется.
– Молодая девчонка! Некомпетентная… И дело это – совсем не по ее специальности.
– Но если мы пошлем компетентного – они там сразу насторожатся.
– С местной властью у нее будут сложности. Не захотят они с ней разговаривать – дело-то засекречено!
– Ничего. Пусть пробивается. Посмотрим, сумеет ли…
– Тоже верно… А там сейчас хорошо. Вода в море – плюс двадцать семь.
– Ну, купаться ей будет некогда.
– А какое прикрытие?
– Стандартное. Поедет от газеты «Зазеркалье», журналисткой. Гостиница заказана, машину ей выделят… да и наши, если что, подстрахуют.
– Ну и сервис! Отдыхай – не хочу!
– Ну что ж, пусть попробует… отдохнуть.
Варя не была на южном море уже тысячу лет. Даже пришлось напрягаться специально, чтобы вспомнить: когда. Оказалось, после второго курса, в студенческом лагере МГУ под Сочи. Вспомнился баскетбольный центровой, прогулки по ночному пляжу за ручку… Купания в чернющей, нагретой за день соленой воде… Неуклюжие попытки центрового завалить ее на песок…
Все это сразу всплыло в памяти, когда самолет пошел на посадку в Суджукском аэропорту. «Як-40» заходил со стороны моря, в иллюминатор была видна изумрудная изумительная вода. Потом мелькнула полоска пляжа, белый песок, грибки, кабинки для переодевания и – тела, тела, тела… Отпускники жадно ловили каждый луч уходящего на ночной покой солнца.
Варя вздохнула: оказывается, и в южном море есть кайф – а она уже подзабыла. Все вакации и отпуска последних лет она проводила не на пляжах. Отдыхала деятельно и экстремально. Сплав на катамаранах по Катуни, потом – по Большому Зеленчуку. Затем на байдарках в белые ночи по Белому морю…
И впечатления от таких путешествий ярче, чем от валяния на теплом песочке. И денег тратится куда меньше.
Она могла бы себе позволить и Кипр, и Анталию, и Сочи, и Суджук… Но душа все равно стремилась к дикой природе: своя компания, костер да гитара. Было в таком отдыхе неизъяснимое очарование.
Вот и погибшее семейство из Твери тоже решило отдохнуть романтически: сосновый бор, море, палатка… И какой ужас с ними приключился! «Н-да, – подумала Варя, – все меньше мест в стране, где можно уединиться. Слиться, так сказать, с природой. И при этом – ничем не рисковать. Остаться живым и здоровым».
Самолет довольно жестко ударился шасси о посадочную полосу. Пассажиров тряхнуло. Кое-кто (из числа продвинутой публики) по-европейски зааплодировал. Прочие пассажиры аплодисменты не поддержали, и они стихли.
«Як» бешено загудел пущенными на реверс моторами, поднял закрылки, принялся тормозить. Все медленнее замелькали в иллюминаторе бензовоз, автотрап, провинциальный сарайчик вокзала с надписью сверху: «СУДЖУК».
«Интересно, – подумала Варя, – успел Сергей Александрович договориться, чтобы меня встретили? Или придется добираться-устраиваться самостоятельно?»
Самолет порулил к зданию аэровокзала, и сквозь железную решетку на улице стала видна небольшая толпа встречающих.
Саня понимал, что пьян.
И не просто пьян, а пьян капитально.
Это было хорошо. Водка мешала ему думать о Динке. И о том, что ее нет.
И больше – никогда не будет.
Он сидел один в открытом кафе близ гостиницы, метрах в двухстах от набережной.
Официантки и барменша удивленно на него посматривали: молодой, интересный, а в одиночку, в жару, добивает бутылку водки, закусывая огурцами.
Но плевать Сане было на официанток, барменшу, прохожих. Когда в нем заплескалось четыреста граммов водяры, он достиг того блаженного состояния, когда плевать ему стало – на все.
В том числе – на самого себя.
Всю дорогу до курортного города Суджук Варя волновалась. Она убеждала себя, что нервничает из-за жары да тряского самолетика (летели на старом «Як-40»). Но на самом деле ее беспокоили не условия – в походах куда тяжелее бывало. Волновало, что впереди – командировка. Необычная. Ответственная. Первая в жизни.