Солнце светит не всем - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 45

Вот оно что… Савельев Б.П. Капитан Петренко не раз слышал о Борисе Петровиче Савельеве. Оперативники с уважительной шутливостью называли БП профессором Мориарти – гением преступного мира. По их данным, ни разу не судимый господин Савельев был причастен чуть ли не ко всем крупным и дерзким преступлениям последних лет. Были данные, что он – один из вдохновителей афер с чеченскими авизо… Говорят, именно он был организатором самого крупного компьютерного ограбления в Центробанке. Тогда 32 миллиона долларов в результате взлома кода доступа перекочевали на неизвестные счета в США. Вскоре бесследно исчез операционист Центробанка, а один из лучших в отечестве хакеров погиб в автокатастрофе…

Были также оперативные данные о причастности Савельева Б.П. к попыткам контрабандного вывоза из страны дорогих произведений искусства. Три полотна Айвазовского… Шедевр из коллекции Фаберже… Ожерелье Екатерины Второй… Все это исчезло из страны – и, как подозревал комитет, не без активного участия скромного Бориса Петровича. Он неоднократно попадал в оперативную разработку. Его несколько раз вызывали следователи. Но Савельев всегда оказывался абсолютно чист. Его можно было сколько угодно подозревать – но убедительных доказательств у следствия еще ни разу не было.

Петренко набрал номер полковника Зимянина и сразу взял с места в карьер:

– Товарищ полковник, у меня есть материал на Савельева…

Петренко блефовал. Какой там материал? То, что Савельев Б.П. был близко знаком с Кротовым А.Ю., самочинно повесившимся в туалете Пулкова? Мало ли кто с кем знаком…

Но Петренко нюхом своим чувствовал, что цепочка из трех звеньев: Игрек-Старых – его приятель Кротов А.Ю. – гений преступного мира Савельев Б. П. – отнюдь не случайна.

Начиная с 13.00 звонки стали поступать беспрерывно. Сортировать их становилось все труднее – потому что появлялись и вполне реальные места, в которых могли оказаться подозреваемые. И потому, что звонившие порой точно сообщали те приметы беглецов, о коих не говорилось в газетах, – в частности, об их росте (это делалось для того, чтобы сразу отсечь звонки шутников и сумасшедших).

Васькин и Прокопьев выделили звонок Николая Васильевича. А в 13.40 позвонила кассир Финляндского вокзала и сообщила, что девушка, очень похожая на фотографию в газете, только с черными волосами, купила три билета на электричку до Светловска, отправляющуюся в 13.44.

Васькин тут же сообщил об этом звонке капитану Петренко. Тот отреагировал мгновенно: «Готовь тачку, едем».

Полковник Зимянин по-отечески любил свои кадры. К капитану Петренко он благоволил особенно. Ему нравились цепкость, ум и ясность капитана. И еще – он доверял его, петренковскому, оперативному чутью, этому нюху молодой жесткой гончей, которая берет след там, где другие легавые беспомощно вертятся и юлят.

Положив трубку после звонка капитана Петренко, Зимянин неторопливо прошелся по своему солнечному кабинету на Литейном. Потом решился, сел за стол и запросил по электронной почте оперативную разработку на Б.П. Савельева.

Дело пришло через две минуты. Зимянин набрал код доступа, потом еще один.

Сразу же он заглянул в последние страницы. Последний раз Савельев Б.П. находился в разработке в июле прошлого года в связи с хищением из Н-ского краеведческого музея трех полотен Айвазовского. Находился под наружным наблюдением. Наружное наблюдение снято 28 октября 1997 года по распоряжению генерала Паскевича…

Генерал Паскевич. Опять генерал Паскевич… Ведь именно из его службы прозвучал тогда звонок с требованием выпустить тех самых двоих обожженных, задержанных по делу о рейсе 2315… Зимянин грешным делом подумал тогда, что эти двое обожженных – на самом деле свои «кроты» и их случайное задержание в Пулкове ломает игру товарищам из «дома два»… Но когда этот Кротов повесился в туалете, все запуталось…

Кстати, тогда, в 1997-м, полотна Айвазовского, несмотря на все усилия, обнаружены не были. От друзей из Ясенева спустя полгода появились данные, что картины всплыли в Испании…

Зимянин закрыл файл, посвященный БП, и набрал один из номеров АТС-1.

– Слушаю, – с хрипотцой ответил его московский кум, полковник Залежнев, несущий службу в Девятом («наружное наблюдение») управлении.

– Не в службу, а в дружбу, – сказал Зимянин после ритуальных приветствий. – Возобнови наблюдение за Савельевым.

– Айвазовского все хочешь найти? Или новое что?

– Новое.

– Когда хочешь начать?

– Еще вчера.

– Для тебя сделаю. Только учти – без санкции руководства могу только на одни сутки. Потом сам будешь бумаги писать. И визы собирать.

– Давай хотя бы на сутки, – вздохнул Зимянин.

Электричка неспешно катила по направлению к Светловску. Вагон был полупуст. Таня поймала себя на мысли, что старается отворачиваться, когда мимо них проходят случайные пассажиры.

– У меня уже мания преследования началась, – горько прошептала она.

– А нас и в самом деле преследуют, – спокойно проговорил Игорь.

Электричка неспешно подкатывала к месту своего назначения.

Что же им делать дальше? Переходить границу? Как? Они что, диверсанты? У них нет воздушных шаров, ходулей, лосиных копыт, или с помощью чего там еще незаконно пересекают границу?…

Обратиться к местной мафии? У них наверняка есть свои окна через границу… Но это все равно что броситься под преследовавший их джип. Мафиози по-любому тебя, чужака, сдадут. Если не тем бандюкам, что за ними гнались, так милиции…

По поездному радио объявили, что следующая станция – Светловск.

Друзья смотрели в окно, на проплывающие осенние пейзажи.

– Мужики, смотрите – аэродром! – воскликнула Таня.

– Откуда здесь аэропорт? – удивился Игорь.

– Не аэропорт, а аэродром. Наверное, военный. Или пограничный. А может быть, и спортивный. Вон, видишь, желтенькие самолетики – это «Сессны». Я такой водила.

Вошли контролеры. Они подозрительно посмотрели на Таню, Диму и Игоря. Но быстро успокоились, когда ребята предъявили им полные – не студенческие! – билеты.