Киберхаг - Ливадный Андрей Львович. Страница 21

Мысль заработала с предельной ясностью.

Обследование. Зороастра. Планета, где торгуют запрещенными био и кибер технологиями.

Только сейчас Вадим понял, какую непростительную ошибку допустил, согласившись на обследование. Ему нужно было развернуться и уйти, пообещав заглянуть в другой раз, а он… что тут говорить, повел себя как полный дилетант… Хотя, что они могли обнаружить при обследовании? Разве что их заинтересовал необычный имплант Вадима, но неужели это достаточный повод, чтобы действовать столь грубо?

Немершев понял – мысль свернула не в ту сторону. Скорее всего, мотивы хозяев клиники останутся для него тайной, сейчас главным было выбраться отсюда, дать знать, что жив, передать информацию относительно Лори и Эльзы.

Концентрация внимания на определенной проблеме помогла. Он чувствовал, как организм постепенно приходит в норму, методика метаболической самокоррекции являлась одной из основных дисциплин в курсе спецподготовки.

К тому моменту, как прикрепленные к телу датчики начали подавать сигналы тревоги, привлекая внимание персонала к изменившемуся состоянию "пациента", Немершев уже был готов действовать. Он определил, что на улице ночь, отыскал, проанализировав наполняющие палату излучения, где расположены устройства слежения, и теперь лежал, полностью расслабив мышцы, в ожидании кто и как отреагирует на поднятую автоматикой тревогу.

Он рассчитывал, что в здании находятся несколько охранников и дежурный врач, но когда отворилась дверь палаты, он не смог зафиксировать излучение импланта вошедшего.

Не меняя позы, по-прежнему демонстрируя полную расслабленность, Вадим чуть приоткрыл глаза и увидел…. Существо, внешне похожее на огромную, почти двух метров роста ящерицу!..

Животное походило на миниатюрную копию тираннозавра, – оно опиралось на задние лапы и мощный хвост, две передние конечности выглядели отнюдь не рудиментальными, а пояс диковинного существа опоясывал ремень с силовой кобурой, из которой торчала рукоять импульсной "Гюрзы".

Немершев понял, что перед ним одно из "творений" генных инженеров Зороастры, – ночной охранник клиники. Но что может сделать превращенное в биоробота животное, когда тревожные датчики на терминалах требовали присутствия квалифицированного специалиста из числа людей?

Ага… вот и он.

Человек в стерильной униформе подошел к диагностическому ложу и склонился над Немершевым, внимательно глядя на показания того самого, невидимого для Вадима прибора, расположенного в изголовье.

Все. Более удобного момента не будет.

Он знал свои физические возможности, потому действовал только одной рукой.

Мгновенное напряжение мышц, усиленное локальным ускорением метаболизма, привело к тому что металлопластиковый захват, удерживающий правую руку, с хрустом лопнул, разлетевшись на несколько фрагментов, а освободившиеся пальцы Вадима тут же сомкнулись на горле дежурного медика, не дав ему ни опомниться, ни толком испугаться.

– Сними захваты и прикажи охраннику убираться. Пусть положит "Гюрзу" на пол и уходит.

Несколько секунд тишины, затем Вадим услышал хриплый сдавленный голос:

– Я не могу… говорить…

– Еще секунда промедления и действительно не сможешь. – Хватка Вадима была железной. – Я тебя задушу.

Вместо ответа он уловил работу передатчиков импланта.

Ящер что-то прорычал, но выполнил приказ: вытащив оружие из захватов силовой кобуры, он положил его на пол и вышел из палаты.

– Куда ты его отправил?

– В дальнее крыло здания.

– Поднимет тревогу – убью. Разблокируй захваты.

Ремни, перехлестывающие грудь Вадима, ослабли, три захвата – на левом запястье и лодыжках – открылись с характерными щелчком, и Немершев тут же с силой отшвырнул от себя худощавого медика, мгновенно скатился с койки, точно рассчитанным движением успев схватить импульсный пистолет и направить его в лоб "дежурному", который, сыпля проклятиями, пытался выбраться из под рухнувшего шкафа с различным инструментарием.

– Кто еще из персонала находится в здании? – Не давая ему опомниться спросил Вадим, поднимаясь на ноги. Тяжеловато, но ничего. Настоящие последствия экстренной мобилизации всех жизненных сил наступят не раньше чем через час.

– Только я и охранник. Больше никого. Клянусь!

– Зачем меня захватили?

– Я не знаю! Поверьте, я не знаю!

– Где взять одежду?

– Я могу дать свою… Вам подойдет по размеру.

– Мне не нужен твой халат.

– Я понимаю. Я дам ту, в которой приехал на работу.

– Приехал? Кодон активации от машины тоже одолжишь?

– Да…

– Пошли. – Ствол "Гюрзы" не уперся медику между лопаток, Вадим был хорошо тренирован и знал, какую дистанцию следует держать, чтобы избежать неприятных неожиданностей. – Двигаешься только по прямой. Если нужно свернуть или войти в комнату предупреждаешь за несколько шагов. Понял?

Дождавшись судорожного кивка, он добавил:

– Вперед.

Через десять минут Немершев покинул здание клиники.

На парковочной площадке в этот час стоял всего один флайкар, к которому действительно подошел конфискованный у дежурного медика кодон активации.

Теперь у Вадима была только одна задача – успеть добраться до адреса, что был дан ему на случай крайних осложнений.

Его миссия на Зороастре, так или иначе, могла считаться оконченной, – все остальное, включая эвакуацию с планеты, теперь забота людей генерала Стангмаера.

От него требовалось только одно – сохранить силы и сознание пока перед ним не откроется спасительная дверь.

Планета Элио. Центральный клинический госпиталь флота.

Неделю спустя…

Реабилитация.

Для капитана Немершева это был тяжелейший удар.

Никто не мог ему помочь, ни психологи, ни иные специалисты, все, что произошло с ним в течение нескольких суток, заняло непонятное место в душе, с одной стороны саднило, как глубокая рана, с другой вызывало сложные, неоднозначные чувства.

Тяжелее всего он переносил тестирование и вежливые, закамуфлированные под беседы с психологами допросы. С Зороастры Вадима эвакуировали действительно не в лучшем физическом и моральном состоянии, но теперь он оправился и откровенно не понимал, почему ему упорно отказывают во встрече с генералом Стангмаером, и зачем вообще держат в реабилитационном отделении центрального госпиталя ВКС, когда он здоров?

Немершев не мог обвинить окружающих в откровенном недоверии, – все, о чем он докладывал, не подвергалось прямому сомнению, но трактовалось несколько иначе, чем предполагал он сам.

…

Очередное собеседование с доктором Хорнетом отличалось от предыдущих встреч лишь измененными формулировками вопросов:

– Вадим Петрович, вы уверены, что некоторые поступки являлись вашим волеизъявлением?

Немершев устало посмотрел на собеседника.

– Сколько можно муссировать одну и ту же тему? – Устало и раздраженно спросил он.

– Не настаиваю на немедленном ответе. Вы можете обдумать вопрос, прежде чем…

К фрайгу. Он все труднее выносил затянувшуюся моральную пытку. Его упорно подводили к мысли, что внезапно вспыхнувшие в душе чувства являлись сторонним влиянием, хотя техническая экспертиза недвусмысленно показывала: устройства обмена данными его импланта не содержат сведений о стороннем влиянии на рассудок.

В конце концов, конструкция его импланта принципиально отличалась от стандартной, общепринятой. И доктор Хорнет был осведомлен об этом, не хуже чем он сам. Ни одна машина, ни один искусственный интеллект, не мог вот так запросто добраться до рассудка Немершева, иначе на протяжении десяти лет службы он бы раз за разом проваливал задания.

– Док, вы бывали на планетарных зачистках? – Вопросом на вопрос ответил Вадим, нарушив затянувшуюся паузу.

– Нет. Какое это имеет значение? – Хорнет как обычно вел себя сдержанно.